Лихой поворот

Мечтать не вредно.

Зайдя в фойе, я сразу услышала звуки музыки, доносящиеся со второго этажа.

А вот и лестница, ведущая наверх.

Вперед.

В актовом зале шла репетиция фольклорного ансамбля. На сцене была смонтирована аппаратура, которой умело пользовались музыканты. Качественные микрофоны подчеркивали сильные стороны голосов солистов — трех девушек и двух юношей. Правду говоря, возраст молодых людей подходил уже к тридцати, то есть чувствовался опыт работы на профессиональной сцене. Инструментальную группу составляли два балалаечника, баянист, басист и клавишник, работающий на синтезаторе «Yamaha DX7». В тот момент, когда я заглянула в зал, душу дербанил «Сон Стеньки Разина». Ну, вы помните: «Ой, то не вечер, то не вечер». И так далее.

Входную дверь в зал прикрывали черные шторы. Я встала за ними и попыталась рассмотреть, что происходит в зале, кроме песнопения.

Горбенко был там. Он разговаривал с высоким человеком в очках с окладистой бородкой, насколько возможно было вести беседу при звучащей музыке.

Видимо, собеседники тоже поняли это и направились к выходу из зала. Я нырнула за штору, постаравшись сделать это как можно незаметнее.

Двое вышли из зала и остановились. Я тут же напрягла слух, чтобы различить хотя бы словечко.

— Ваши визы готовы, я звонил в управление, и меня заверили, что все в порядке.

— Спасибо, Николай Алексеевич. Нам даже неловко, что заставили вас ехать в такую даль из-за подобных мелочей.

— Это не мелочи, Саша. Все должно быть под моим личным контролем. У вас здесь все в порядке?

— В смысле?

— Никто не приезжал, ничем не интересовался?

— А кто должен приехать?

— Криминал не дремлет, Саша. Даже культура для преступников — объект наживы.

— Я надеюсь, наша поездка не составляет никакой тайны?

— Конечно, нет. Шила в мешке все равно не утаишь.

— Ну и хорошо, Николай Алексеевич. Может быть, спустимся, я угощу вас пивом?

— Нет, спасибо. Я сейчас заеду на минутку в администрацию и сразу домой. Выезд, как и планировался, состоится в конце августа. Афиши готовы?

— Да, как вы просили: ансамбль «Русская душа». Художественный руководитель Александр Дьяков.

— Фамилия мне твоя нравится, истинно русская. Если что, звони или приезжай. У нас могущественные покровители, справимся со всеми трудностями. Они, что называется, «с нами в одной лодке».

— Спасибо, — рассмеялся очкарик. — Я провожу вас.

Горбенко и человек с бородкой ушли, а у меня созрел план действий.

Вскоре руководитель вернулся в зал и уселся в кресло на первом ряду наблюдать за репетицией. В этот момент появилась я с диктофоном в руке и корочками корреспондентки.

— Здравствуйте, — улыбнулась я, приблизившись к человеку с бородкой. — Как мне найти руководителя ансамбля «Русская душа» Александра Дьякова?

— Это я, — осторожно произнес музыкант, — чем обязан?

— Меня зовут Татьяна Иванова, я корреспондент областной газеты «Вести». Меня командировали сделать интервью с вами. Расскажите об ансамбле, а потом я бы хотела побеседовать с артистами.

Александр поднялся с места.

— Ребята, перерыв! — крикнул он. — У нас в гостях журналисты, хотят побеседовать!

Музыка смолкла. Музыканты спустились в зал и подсели ко мне поближе. Я включила диктофон.

— Ну что же, начнем? Как говорится, с самого начала — когда родились, когда крестились.

Музыканты начали рассказывать, а я делала вид, будто внимательно слушаю, и усердно кивала головой. Я узнала все, о чем музыканты сочли нужным поведать мне.

— Какие у вас ближайшие планы?

— Мы едем во Францию! — радостно пискнула девушка с серебристым обручем на голове.

— Да? — Я сделал вид, что радуюсь вместе со всеми. — Это дорогая поездка. Неужели вы сумели столько заработать?

— Конечно же, нет, — произнес Александр Дьяков. — Поездку финансирует наша администрация, которая отыскала резервы.

— Если не секрет, много понадобилось денег? — спросила я.

— Точно не знаю, но сумма внушительная. В долларах.

Адреналин плеснулся в мои сосуды горячим кофе.

Кажется, я поняла, в чем смысл аферы.

Глава 28

В Тарасов я возвращалась другим путем, оставив в стороне то место, где Адам с Хаммером потерпели крушение. Не хотелось встречаться с ними еще раз, к тому же Горбенко наверняка принял соответствующие меры, узнав о происшествии. Интересно, что они поделывают сейчас?

Мне не давали покоя сказанные им слова о могущественном покровителе. Так вот почему он держит себя так уверенно и не особенно беспокоится о последствиях.

Вернувшись, я позвонила Расторгуеву.

— Борис, мне нужна твоя помощь. Прошу, не отказывай мне, это очень важно!

— Какого рода?

— Взять на прослушивание один телефон.

— Ты что, с ума сошла? Без санкции прокурора этого ни в коем случае нельзя делать! Кстати, чей телефон?

— Министра культуры Горбенко.

— Совсем с ума сошла! Да мне за это голову снимут!

— Борис, готовится преступление, которое уже повлекло за собой два убийства! Я готова подписать протокол, но нет времени ходить за разрешением! Мы теряем время!

Борис молчал.

— Что ты хочешь знать конкретно?

— С Горбенко в доле какой-то высокопоставленный чиновник. Надо узнать его имя и принять меры к разоблачению.

— Ты считаешь, что справишься, фитюлька? Тебя могут смять, как клочок туалетной бумаги.

— Посмотрим по обстановке. Только ты не выдавай меня. Возможно, что телефонный разговор между ними состоится уже сегодня вечером. На всякий случай знай, что я пошла на прием к министру культуры, если что случится — знаешь, где искать.

— Господи, во что ты опять меня втягиваешь…

В здании областной администрации меня встретил молоденький милиционер.

— Позвоните по внутреннему телефону и закажите пропуск.

В списках я нашла номер телефона в кабинете Горбенко и сняла трубку.

— Николай Алексеевич?

— Я слушаю.

— Мне нужно поговорить с вами.

— Кто вы?

— Татьяна Иванова. У меня есть информация, касающаяся Екатеринштадта.

Молчание.

— Так что же? — настаивала я.