Лик Марса

Медленное вращение «Полякова» скрыло планету за краем иллюминатора, и разглядывать стало нечего — снова лишь звезды да пустота…

Капитан Джошуа Райнер, сидевший слева, вдруг хлопнул по одному из дисплеев своей рабочей станции — такими раздраженными шлепками обычно пытаются привести в чувство внезапно забарахлившую деликатную электронику.

— Эй, Гарроуэй!

— Да?

— Неполадки с камерой шестьдесят два. Нет изображения. — Райнер попробовал увеличить громкость. — Звука тоже нет.

— Она включена?

— Ну да. Если верить приборам… Наверное, контакт где-то отошел.

Гарроуэй хмыкнул. Все неполадки в электронике всегда сваливают на «отошедший контакт», даже если вся система монолитна, без единого проводка. Развернув свое кресло, он заглянул через плечо Джошуа и убедился, что камера действительно включена, но ни звука, ни изображения нет.

— Ага, ясно.

Дисплей исправно принимал сигнал с камеры, однако был совершенно темным. А звук, похоже, просто выключен.

— Штормовой погреб, — сказал Райнер, имея в виду местоположение камеры. — С ней уже бывало так несколько раз. Видимо, ничего серьезного, однако неполадка должна быть задокументирована, понимаешь?

— Я бы не обращал внимания, — Гарроуэй принял прежнюю позу. Он был абсолютно уверен, что знает причину отказа камеры. — Посмотрим, не заработает ли сама собой.

— Э-э… Беда в том, что скоро туда прибудет старина Джей-Эй-Эль.

— Что? Зачем? Когда?

— У него там по распорядку… сейчас гляну. — Райнер вызвал на один из дисплеев дневное расписание. — А, вот. Пятнадцать тридцать, ГМВЗ, взводные учения, упражнения в сборке стрелкового оружия.

— А, черт!

Гарроуэй взглянул на ближайшее табло. Он сам неделю назад готовил это расписание, но совсем забыл, что эти учения назначены на сегодня.

— Вот-вот. И кто знает, не потребуется ли ему видеозапись этих учений.

— Ага, роджер. [2] — Гарроуэй отодвинулся от своей консоли. — Схожу-ка туда сейчас в таком случае. Прикроешь меня здесь, если что?

2

«Роджер» на радиожаргоне — «понял, принял».

— Без вопросов.

Пересекши рубку, Гарроуэй пригнулся и выбрался сквозь раскрытый люк в коридор, ведший к транспортным капсулам. Двигался он осторожно: здесь, на уровне рубки, искусственная гравитация, обеспечиваемая вращением корабля, составляла всего две десятых от земной, и любое неосторожное движение грозило труднопредсказуемыми последствиями.

«Джей-Эй-Эль» было пренебрежительным прозвищем полковника Джеймса Эндрю Ллойда, командующего МЭОМП. Прозвище, естественно, было неофициальным и использовалось только в отсутствие полковника: Ллойд был ярым ревнителем устава и строя. А уж эти его учения придали ему в глазах команды транспорта славу и вовсе дурного толка. Астронавты в присутствии Гарроуэя частенько гадали, какую практическую пользу могут принести упражнения по сборке-разборке оружия в невесомости. Получалось, что никакой: ведь морским пехотинцам предстояло свершать свои ратные подвиги на Марсе, при гравитации в одну треть земной, на которую, собственно, и настроены их М-29.

Официально власти у Ллойда на борту транспорта было не больше, чем у любого другого морского пехотинца либо гражданского ученого. Командовала кораблем polkovnik [3] Наталья Филатинова, и именно она устанавливала порядки для своих подчиненных. Однако старине Джей-Эй-Эль определенно не понравится факт использования штормового погреба для… неуставныхзанятий.

Гарроуэй нажал клавишу вызова транспортной капсулы на переборке между двумя шлюзами. Через несколько секунд раздался глухой удар и шипение, после чего герметическая крышка люка отошла в сторону.

3

В оригинале автор использует русское слово, написанное латиницей (по-английски полковник — the Colonel). В переводе, чтобы сохранить авторский замысел, мы решили поступить аналогичным образом…

Из капсулы выбрался высокий темнокожий человек с усиками, облаченный в синий комбинезон с двумя нашивками на левом плече за «вылетанные» миссии: голубой флаг ООН и круглая эмблема — меч на фоне Марса и буквы ONU:AE.

Organisation des Nations Unites: Armee de l’Espace. Космические войска ООН…

— Мсье колонель Бержерак… — Гарроуэй посторонился, уступая дорогу.

— Привет, майор. — Английский полковника был безупречен, а взгляд — холоден. — Вверх или вниз?

— Вверх, мсье.

— О? — Полковник склонил голову, вопросительно приподняв бровь.

— Неполадки в электронике. Ничего серьезного.

Внутренне радуясь тому, что француз не стал далее задавать вопросы, Гарроуэй нырнул в люк, ведущий в транспортную капсулу, нажал клавишу, закрывая за собой шлюз, и поехал вверх по одному из трех двухсотметровых «лучей» «Полякова».

Бержерак ему не нравился — за вечную холодность в общении и явную неприязнь к американцам, подхлестываемую состоянием холодной войны между Соединенными Штатами и ООН. По данным разведки, Бержерак и три его офицера везли на Марс некие запечатанные пакеты с приказами для уже находящихся там войск ООН. Гарроуэй склонен был верить этому. Весь вид француза говорил о том, что он таит в себе какой-то мрачный секрет и секрет этот явно доставляет ему удовольствие.

Капсула поднималась все выше и выше, и Гарроуэй ощутил легкое головокружение. Иллюминаторов в капсуле не было, и визуально наблюдать подъем он не мог, однако чувствовал, что искусственная гравитация почти исчезла. «Поляков» имел форму трехлопастного пропеллера на тонкой оси. «Лопасти» несущих конструкций соединяли между собой герметические модули — жилые, лабораторные и рубку. Один оборот оси за сорок пять секунд обеспечивал искусственное притяжение в 0,38g — такое же, как на поверхности Марса. А на обратном пути вращение будет постепенно ускорено до двух оборотов в минуту, обеспечивая 0,9g и позволяя пассажирам, направляющимся на Землю, постепенно привыкать к земной гравитации.

Здесь, на центральной оси, были расположены модули жизнеобеспечения, резервуары с топливом, воздухом и водой, стыковочные узлы для шаттлов и, на самом ее конце, в пятистах метрах от всего прочего — корабельный реактор мощностью в 50 мегаватт.

Штормовой погреб «Полякова» из-за слишком большой массы также располагался в центральной части, неподалеку от стыковочных узлов, главного транспортного узла и главного шлюза. Официальное его название — герметический модуль высшей защиты или ГМВЗ — в обиходе употреблялось редко. Обычно он назывался попросту «штормовым погребом» — и на то имелись причины, хотя, согласно центробежной гравитации «Полякова», это был, скорее, не «погреб», а «чердак». Конечно, опасность солнечных вспышек из-за их редкости была не столь уж велика, однако, когда какое-нибудь пятнышко на поверхности Солнца вдруг засияет в пять-десять раз ярче, выплевывая в космос дозу смертельно жесткого излучения, корабль, застигнутый в пути, строго ограниченный запасами топлива и законами физики орбитальных перелетов, не может повернуть назад и укрыться в порту или хотя бы уклониться. Штормовой погреб был единственным достаточно просторным и в то же время защищенным помещением на борту, чтобы дать шанс на спасение команде и пассажирам корабля, застигнутого в пути солнечной вспышкой.

А кроме того, располагался он достаточно далеко от переполненных жилых модулей, чтобы обеспечить наиболее нуждающимся толику драгоценного уединения…

«Штормовой погреб»,

космическое транспортное судно «Поляков»;

15:’24 по времени гринвичского меридиана.

Секс в невесомости был прекрасен, хотя и гораздо более утомителен, чем его привычное, скованное гравитацией воплощение. Отсутствие «верха» и «низа», медленное вращение в легком тумане из капелек пота придавало этому древнейшему из развлечений неожиданную экзотическую новизну.