Лики любви

Ее ноги – она и вообразить себе не могла, как они чувствительны. А живот… Господи! Она застонала от его близости и беспомощно замотала головой. Непередаваемое наслаждение поднималось и росло в ней. Смежив веки, она притянула его к себе за плечи, умоляя в душе, чтобы он не мучил ее так долго.

– Твое тело сводит меня с ума, – тихо проговорил Кэмерон, все ниже склоняясь над ней. Быстрыми легкими движениями языка он словно лакал бархатистую свежесть ее лица, век и полуоткрытых губ. Страсть победила в ней все проблески сознания. Жесткие завитки на его волосатой груди коснулись напрягшихся кончиков ее сосков, все более разжигая любовное пламя.

– Кэм… Кэмерон, умоляю тебя. – Ее бедра оцепенели от жажды. Она вновь прильнула к нему, но он снова остановил ее.

– Любовь моя, скажи, что мне сделать для тебя. Я на все готов, лишь бы твое тело наполнилось гармонией любви.

Не в силах больше сдерживать всепобеждающий зов, она простонала:

– Кэм… Люби меня, люби меня! Тогда он опустился над ней, содрогаясь от властно нахлынувших желаний. Всхлипнув, она приникла к нему, и тут он отдался стихии.

Буря чувств закружила их с ураганной силой. Безудержными волнами, могучими и восхитительными, океан захлестывал берег. Накатываясь на него с каждым разом все дальше, замирая лишь на миг, чтобы проникнуть еще дальше, буря бушевала в упоении собственной дикой мощью, пока не победила все преграды, пока океан не затопил землю, от края и до края.

Затем волны стали утихать, ветры улеглись, и наступило изнуренное затишье. Ром лежала без сил, сознавая лишь то, что жива. Завтра ей предстоит считать потери. Их будет несметное множество. Больше такой буре не бывать. Но это завтра. А сейчас только сон. Кэмерон еще обнимал ее, их ноги переплелись, как поваленные штормом деревья. Последним словом, проводившим Ром в царство сна, было ее имя на его устах.

Глава 9

– Ром, нельзя идти в горы в таком виде. Это не легкая прогулка, – рассудительно сказал Томас, когда она спустилась утром на кухню.

Трое мальчуганов критически осмотрели ее обмундирование: оранжевые кроссовки, свободная старая рыже-синяя рубаха из мешковины, красно-золотистая футболка, персиковые джинсы и в довершение всего ярко-розовая шляпка с нелепыми украшениями.

– А что такого? – нахмурилась Ром и оглядела себя. Джинсы поношенные, удобные, крепкие. Конечно, ржаво-синяя блузка не особенно идет к этой футболке, зато ее легко снять, если станет жарко, а потом – она собирается не на парад мод. Ром нарочно вырядилась так пестро, чтобы показать Кэмерону свою независимость. Утром, когда она проснулась, его уже не было.

Ром расстроилась, но затем подумала: «А чего ты, собственно, ждала? Что он явится к завтраку с тобой под ручку, заливаясь краской? Но это было бы похоже на недвусмысленный намек, а нам этого уж точно не нужно». Не отдавая себе отчета, она выбрала самую невообразимо яркую одежду: он поймет.

Кэмерон давно позавтракал и ушел готовить пикап к поездке. Ром села за стол и жадно принялась за еду. Вдруг с порога раздался взрыв хохота: Кэмерон, с мотком веревки на плече, вошел и быстро оценил ее костюм.

– Ну, ты прямо неоновая вывеска. Впрочем, пожалуй, сойдет.

Ром ни капли не смутилась. Раз он ведет себя как ни в чем не бывало, то и она будет так же. Если в глазах его и промелькнула нежность, то она ее не заметила. Ром налила себе кофе, завернула в салфетку бутерброд со сливочным сыром и острой приправой, торопливо проглотила горячий напиток и вышла к пикапу. Кэмерон с отсутствующим выражением усадил ее на переднее сиденье и пристроил к ней на колени соломенную корзину. Во всем этом, разумеется, любви не было ни на грош.

Они подъехали к одной из стоянок национального парка и остановились у егерской машины. Ром еще не успела слезть с высокого сиденья, а ребята уже суетились вокруг пикапа. Не говоря ни слова, Кэмерон вытащил корзину с провизией и протянул ей термос из нержавеющей стали. Мальчики со связками веревок зашагали к подножию горы. Боевито расправив плечи. Ром последовала за ними, но сразу же стала отставать.

Кэмерон обогнал ее на узкой тропинке, сказав на ходу: «Я придержу их. Ром, пока ты доберешься. Но смотри не мешкай, ладно?»

До подножия было всего-то несколько ярдов, но Ром тащилась почти двадцать минут. Когда она, тяжело дыша, поравнялась со своими спутниками, Кэмерон обсуждал с мальчиками разнообразные маршруты. Покосившись на ее вздымающуюся грудь, он язвительно спросил:

– Что, не выходит?

Ром насупилась и, всячески стараясь успокоить дыхание, поставила термос рядом с корзиной.

– Ну ладно, начнем учения, – объявил Кэмерон.

Она повернулась и увидела, что ее ждало. Это было чудовищно! Только в бреду можно было согласиться на такое испытание! У нее все плывет перед глазами, стоит ей глянуть вниз с балкона, а тут – вершина горы!

– Итак, первым пойду я, с веревкой. Ты, Майк, идешь за мной до выступа, потом Адам, Ром и Томас. Понятно? – Он продолжал объяснять, как заберется на выступ в 700 футах отсюда и закрепит там веревку. – Запомните: не зевать, не смотреть вниз, не мешкать. Лезть не трудно, но расшибиться можно сильно.

Скалолаз-одиночка карабкался по склону, работая только руками и ногами. Все выглядело просто. Разве она не одолеет весь путь, если уткнется глазами в скалу? А что до мелких неприятных ощущений, то надо же чем-то расплатиться за удовольствие, зато она достигнет вершины и посмотрит сверху вниз – на весь мир в целом и на одного человека в частности.

Через полтора часа Ром лежала ничком на выступе и мечтала, чтобы кто-нибудь сжалился над ней и вернул вниз. Томас, правда, уверил ее, что самая трудная часть позади. Адам, черт бы его побрал, предложил показать ей, как ставить костровые крепи на Большой арке. Только Майк с сочувствием посмотрел на ее побледневшее лицо и улыбнулся. Кэмерон уже одолевал следующий этап. Мальчики, не смущаясь, заявили, что без нее им будет даже легче и ее решение остаться здесь не удержит их от покорения и обследования желанной вершины. С тем они и отправились дальше.

Внизу уже стали появляться новые альпинисты: одни поднимались по склонам легко, точно прогуливались после обеда, другие неуклюже толклись у подножия. Но Ром напрасно смотрела вниз. Перед глазами все поплыло, ее затошнило. Поспешно она перевела взгляд на пышное белое облако и попыталась убедить себя, что уютно лежит в собственной постели.

Есть ли в ее участившихся болях и головокружениях вина высоты? Да, она немного близорука, но из-за этого люди не чувствуют себя как на карусели. Раньше высота на нее не действовала, в детстве она лазила на горы повыше, а совсем недавно спокойно поднялась на верхний этаж небоскреба в Атланте в стеклянном лифте. Это было всего.., не может быть – целых шесть лет назад!