Ликующий на небосклоне

Среди известняковых плит валялись три обезглавленных трупа. Головы тут же торчали на кольях, воткнутых в землю.

– Старший над каменщиками, старший над продовольствием и распорядитель работ, – узнал Хеви мертвецов. – Снимите головы с кольев и вместе с телами заверните в мешковину, – приказал он.

Амени заметил что-то на площадке храма, там, где намечали ставить алтарь. Он подошел поближе и увидел высокий стул. На стуле сидела мертвая обезьяна. Пасть оскалилась желтыми зубами. Малень-кие глазки остекленели. В груди торчала стрела с черным оперением. На голове криво надето подобие венца правителя. В лапах символы власти: треххвостая плеть нехех и скипетр в виде крючка хека, как у владыки Обеих Земель.

В душе у Амени вскипел гнев. Кто посмел глумиться над Солнце-ликим! Он решительно направился к обезьяне.

– Стой! – одернул его Паитси. – Не переступай черты, иначе погибнешь.

– Какой черты? – Амени поглядел под ноги, и только теперь заметил, что вокруг стула с обезьяной кровью очерчена неровная замкнутая линия. По кромке круга шли какие-то знаки, также выведенные кровью.

– Это сильное колдовство, – объяснил Паитси. – Видишь, – он указал на один из символов, – Имя злого духа Ухусаха. У него тело человека, а голова пантеры. Не каждый колдун осмелится писать его имя. На это место наложили очень сильное проклятье.

– Но не оставлять же так это чучело, – возмутился Хеви, подойдя к ним.

– Надо закидать обезьяну хворостом и сжечь, – объяснил Паитси, – но приближаться нельзя. Пепел должны убрать невольники. Они вскоре умрут.

Появился Хуто.

– Я обнаружил следы нехсиу. Они двигаются медленно. Ведут с собой много пленников. Если поторопимся, то догоним их к завтрашнему утру.

Хеви выслал вперед маджаев, чтобы быстроногие лучники обошли нехсиу и задержали разбойников. Он же с отрядом копьеносцев двинется следом. Охотники решили отправиться вместе с лучниками.

Кушиты бежали быстро, легко перепрыгивая через камни, как будто стая волков преследовала добычу. Казалось, маджаи не знали, усталости. Амени еле поспевал. Хуто иногда помогал ему взбираться на пригорки. Паитси, взвалив на плечи копья, бежал впереди; только сверкали его розовые пятки.

После захода солнца лучники остановились передохнуть. Амени еле дышал. Ног он не чувствовал совсем.

Как только появилась луна, маджаи вновь двинулись по следу. Но теперь они не бежали, а крались в темноте, словно шакалы, вынюхивая след. Амени старался подражать им и не шуметь, но у него ничего не получалось. Он то спотыкался о камни, то наступал на колючий стелющийся кустарник. Сколько так прошло времени, Амени не знал. Юноша с облегчением заметил, как где-то там далеко над восточным хребтом появилась светлая полоска утренней зари.

Командир лучников подал знак. Кушиты разом остановились и замерли. Амени чуть не налетел на спину Паитси. Хуто успел его поддержать. Маджаи сидели на корточках неподвижно и прислушивались. Казалось это не люди, а валуны или пеньки от старых деревьев. Принюхавшись, Амени почувствовал запах дыма и жареного мяса. Живот предательски забулькал. Лучники один за другим припали к земле и исчезли во мраке. На самом деле воины ползли, словно змеи. Охотники последовали за ними.

Внизу за холмами раскинулась долина. Несколько костров догорало, мерцая углями. Вокруг огня сидели воины нехсиу. Некоторые дремали, некоторые переговаривались на своем каркающем языке. Маджаи расползлись по холмам и приготовили луки для стрельбы.

Хуто вложил в руки Паитси острый кинжал и указал куда-то в темноту. Паитси припал к земле и исчез.

– Куда он? – шепнул Амени.

– Там наши пленные строители.

Амени внимательно вгляделся. Сначала он принял сидевших людей за груду камней, но потом понял, что это пленники, связанные по рукам. Они сидели плотно друг к другу и не шевелились.

– Паитси разрежет им путы, а мы его должны прикрыть. Готовь стрелы.

– Я никогда не стрелял в людей, – ужаснулся Амени.

Хуто обернулся и строго посмотрел ему в глаза.

– Рано или поздно это придется сделать. Не можешь стрелять в грудь – целься по ногам, но смотри: рука не должна дрогнуть. Ты же не хочешь, чтобы Паитси убили?

– Я не промахнусь, – согласился Амени, услышав, что Паитси может грозить опасность.

Тем временем небо посветлело, и ночной мрак постепенно растворялся. Песчаные холмы и деревья начали прорисовываться из общего серого фона. Заплакал шакал, словно младенец – условный знак. Маджаи тут же поднялись во весь рост и засыпали стрелами стан неприятеля. Послышались стоны, крики с проклятиями. Нехсиу вскакивали и хватали копья. Враги пытались укрываться от стрел овальными разукрашенными щитами.

– Стражники перебьют пленных! – с беспокойством произнес Хуто. Надо помочь Паитси.

Амени бросился вслед за охотником. Они обогнули холм и выскочили недалеко от того места, где сидели связанные люди.

Хуто оказался прав. Несколько воинов нехсиу направились к беспомощным пленникам с намереньем размозжить им головы каменными палицами. Амени и Хуто встали поудобнее, натянули луки и выпустили по стреле. Один из охранников свалился с пробитым горлом, другой взвыл, припадая на правую ногу. Пока воины нехсиу соображали, что произошло, еще двое из них упали. Пленники, освобожденные от пут, сами накинулись на стражников. Завязалась отчаянная драка. Так, как у пленников не было оружия, в ход шли камни, дубины, кулаки. А Паитси продолжал орудовать кинжалом, освобождая оставшихся связанных строителей.

Вдруг у Амени все сжалось внутри. Юноша увидел, как сзади к Паитси подкрадывается нехсиу, готовый проткнуть сына вождя копьем. Паитси не видит врага. Еще несколько шагов… Рука сама молниеносно вынула стрелу из чехла и вложила в тетиву. Пальцы больно резануло. Воин нехсиу с пробитой головой вскинул вверх руки и упал на землю.

Стройный клич: «Йот! Йот с нами! Йот!» – огласил холмы. Хеви с городским войском подоспел к самому разгару битвы и налетел на разбойников, обратив их в бегство. Словно зайцы, нехсиу разбегались в разные стороны. Маджаи посылали вслед бегущим град стрел. Самые проворные догоняли врагов и резали кинжалами.

Пленники горячо благодарили своих спасителей. Амени ничего не слышал. Его взгляд был прикован к распростертому телу. Он подошел ближе и смотрел, не отрываясь на пробитую голову нехсиу. Его стрела с бронзовым тонким наконечником вошла чуть выше уха и вышла из щеки на противоположной стороне. Кровь темной лужей разлилась по земле. Человек лежал лицом вниз, крепкий, высокий. Наверное, это был отважный сильный воин, но теперь он мертв. Он ел, пил, сражался, молился богам, имел друзей, и, может быть, семью, а сейчас превратился в пищу для гиен и шакалов. Сама мысль об этом показалась Амени отвратительной. И смерть прилетела к этому здоровенному воину на кончике стрелы. Именно той стрелы, которую выпустил он. Амени убил человека, не птицу, не зверя – человека, такого же, как он сам, как Хуто, как Паитси.

– Хватит смотреть, – оторвал его охотник от мрачных размышлений. – Иначе он будет приходить к тебе во снах.

– Я убил человека, – вздохнул Амени.

– Тяжело, – согласился Хуто, – но если бы ты его не подстрелил, погиб бы Паитси.

Из объяснений освобожденных строителей Хеви понял, что он разгромил лишь небольшой отряд нехсиу, которому доверили вести пленников. Основные же силы бандитов ушли вперед. На самом деле нехсиу раза в три больше, чем воинов у Хеви. Наместник прикинул как они смогут отбиться, решил, что самое разумное – отступать к Бухену, и сделать это надо как можно скорей. Вскоре опасения наместника подтвердились. Вернулись маджаи, преследовавшие врагов, и сообщили, что воины нехсиу спешат по их следу. Дикарей много, и все хорошо вооружены.