Ликвидатор на службе Империи

Белов, тем временем, более подробно рассказал о Кривошеине. Этот человек представлял род Воронцовых, что немало меня удивило. Причём куратор выдал всю подноготную владельца амулета чуть ли не с самого рождения. К концу его рассказа стало очевидно, что те, кто всё это затеял, очень хорошо подготовились.

Они были настоящими профессионалами, раз смогли завербовать некогда настолько преданного Императору человека. Ведь он уже давно находился при государе и выполнял различные его поручения, связанные с благородными родами.

Куратор так же рассказал и про того жука, которого обманом подложил нам род Голицыных. Марию я пытался выгородить напрасно. Сотрудники КЛиРа уже давно раскололи девчонку и им она поведала гораздо больше, чем мне. Что, в принципе, и неудивительно…

Ситуация выходила очень сложной и напряженное выражение лица Белова это только подтверждало. Минимум два благородных рода были замешаны в очень тёмных делах, связанных с нападения и на университет. И даже мне было понятно, что проблема гораздо серьёзнее, чем казалось недавно.

Однако, на этом Белов не закончил и поведал мне ещё о двух очень интересных инцидентах, о которых я не знал.

Там сотрудники КЛиРа нашли улики, подтверждающие, что род Макаевых и род Орловых также знают о тайной организации непозволительно много. В воздухе висело такое напряжение, что его можно было резать ножом.

Уже четыре. Четыре чуть ли не самых знатных семьи Российской Империи пытались каким-то образом либо навредить самому Императору, либо скомпрометировать работу созданной им организации…

Так как ни один здравомыслящий человек не осмелился бы в открытую обвинять столько знатных глав родов, КЛиРовцам оставалось лишь проводить тайные расследования, чтобы найти более веские доказательства. Ведь никто не исключал варианты, что всё это могло быть и вовсе подстроено кем-то одним, чтобы подставить всех остальных. Но и в это слабо верилось…

В итоге, каждый след вел к какой-то одной семье. Не упомянули лишь одного… мага, которого я убил. И я сам догадался, что это может стать решающим фактором, если он будет принадлежать к кому-то из уже перечисленных родов.

По ходу повествования Белова, мне постоянно задавали множество уточняющих вопросов, ответы на которые толком ничего не давали. И вот в рассказе куратора дело дошло и до этого самого мага.

По его словам, сотрудники КЛиРа не смогли опознать мага и считают его обычным человеком. А вовсе не попаданцем, кем он являлся на самом деле. Просто сильным магом, возможно наемником из другой страны, хотя у многих возникали резонные сомнения по этому поводу.

Ведь обычный маг не мог одолеть представителя другого мира в равной дуэли. И все это понимали. Обычных ловушек здесь было бы недостаточно…

— А как вам удалось определить кто к какой семье принадлежит? — задал я волновавший меня всё это время вопрос.

— Гербы, — спокойно ответил один из ученых, показав пример на амулете, — У каждого представителя знатных семей они есть. Вот ещё один пример, — произнес он, указав на сложный рисунок на дне коробки, где находился тот жук.

Именно он мне и показался знакомым. Я невольно коснулся нагрудного кармана своей формы, куда спрятал оторванную нашивку с плаща мага.

Если всё правильно, то этот человек принадлежал роду Голициных… А значит… Но, если я расскажу всю правду сейчас… И сотрудники поймут, что это не просто маг, а попаданец… моя спокойная жизнь на этом закончится. И начнутся бесконечные опыты и исследования.

— Тебе больше ничего не известно об этом человеке в плаще? — абсолютно нейтрально спросил Белов.

Я сглотнул и попытался максимально расслабиться. После чего ответил:

— Никак нет, господин куратор! Всё что мне было известно я уже рассказал ранее.

Передо мной встал невероятно тяжелый выбор. Я понимал, что если утаю правду, то из-за этого может случится новое нападение или даже прорыв. Но, с другой стороны, сотрудники уже в курсе о том, что сейчас творится и должны понимать, что необходимо постоянно быть наготове, чтобы не случилось… А значит они и без этого должны приложить все усилия и вовремя на всё реагировать. А вот если я расскажу правду, и они заподозрят во мне некие скрытые возможности, о которых я и сам не знаю… Чем это может обернуться? Конкретно для меня?

— Вы свободны, курсант Волков, — не обратив внимания на мои тяжёлые размышления, произнес Белов, — Мы вызовем вас, если вдруг понадобится ваша помощь.

Ученые прекратили царапать бумагу и расслабленно откинулась на спинки стульев. Я вышел за дверь. Один… И далеко не сразу я понял, что моя помощница осталась внутри. Странно…

* * *

Белов развернулся к Милане, которая продолжала сидеть в темном углу и спросил:

— Итак, что вы можете рассказать по поводу поведения господина Волкова и его ответов на наши вопросы?

— Нервничал, но отвечал практически везде честно, — невозмутимо ответила девушка, после недолгой паузы, — Единственное, что он утаил, это то, что уже знал всю правду по поводу того жука из аудитории. Очевидно, что он сам провел расследование и расспросил Марию. Руководству решил не докладывать, — закончила девушка.

— А что по поводу этого мага в плаще? — уточнил Белов.

— Сказал правду, — не моргнув и глазом, ровно проговорила Милана.

— Хм... Вы тоже свободны, курсант, — недовольно произнес куратор и развернулся к ученым. Девушка поспешила к выходу. Дважды просить её было не нужно.

В лаборатории продолжалось изучение улик и Андрея Алексеевича подозвал один из ученых.

— Посмотрите вот сюда, — начал говорить сотрудник, — Изначально нам показалось, что этот след был оставлен в ходе сражения, но сейчас появились сомнения. Похоже, раньше здесь находилась какая-то нашивка. Возможно герб. Но его кто-то сорвал…

Белов присмотрелся повнимательнее. И неприязненно поморщился.

— Никак нет, господин куратор, — недовольно проворчал Белов, явно копируя чужую манеру говорить, — Ну-ну.

Глава 30

Пока я возвращался обратно по этим катакомбам, Милану уже отпустили, и она успела догнать меня как раз у лифта. Девушка выглядела слегка приободренной, что мне сразу же не понравилось. Её взгляд снова был полон уверенности и проглядывалась даже некая надменность. Я решил у неё ничего не спрашивать, так как понимал, либо она всё равно ничего не расскажет, либо же начнет первая…

После того как мы вместе с ней зашли в лифт, она начала говорить:

— Моё женское чутьё мне подсказывает, что очень скоро мы снова встретимся со Штерном, — ехидно улыбнувшись начала она.