Ликвидатор

– Мы что, будем у всех на виду?.. – спросил, остывая, шеф.

– Закажем выпивку, изобразим душевную привязанность… К тому же музыка клевая…

– Душевную привязанность? Это как же?

– Ну, если вы меня не любите…

– Ты у меня когда-нибудь дошутишься… – прошипел потревоженной змеей Кончак. – Кончай ваньку валять! Говори по существу.

– Есть! – с преувеличенным рвением вытаращил я глаза. – Мы идем в номера. Я уже оплатил.

Испепелив меня взглядом, Кончак снова выматерился, но смирился и пошагал за мной на второй этаж, где находились уютные гнездышки для любовных утех гнилой ветви человечества.

Кое-кто из геев проводил нас завистливым взглядом – вечер только начался, а этот дылда уже нашел себе "подружку".

Знал бы Кончак, кем его здесь посчитали…

Мы молчали до тех пор, пока я тщательно не проверил детектором всю комнату на предмет наличия "клопов" – береженого Бог бережет – и не включил глушилку, миниатюрный ультразвуковой генератор.

– Я говорил, что место со всех точек зрения выше любых похвал, – констатировал я, разливая прихваченное с собой виски по стаканам. – Вы сальца, случаем, не захватили?

– Паразит… – "ласково" откликнулся шеф и выпил стакан одним махом. – Еще плесни…

Минут пять в комнате царила тишина: Кончак о чем-то сосредоточенно размышлял, а я в ожидании разговора невозмутимо глотал виски, закусывая жареным арахисом.

– Доложи обстановку, – наконец соизволил буркнуть он и расположился в кресле поудобней.

Мой доклад много времени не занял. Главным, что я попытался донести до сознания шефа, было то, что операция "Брут" все сильнее и сильнее начала попахивать дерьмом.

– Супругов Нельке мы уже отсекли.

Интересно как? – едва не спросил я, но благоразумно промолчал – чересчур длинный язык в нашей системе могли укоротить вместе с шеей.

– Но Сеитов – это интересно…

– Еще бы, – не сдержался я. – Такое впечатление, что операция превратилась в облаву, а ваш покорный слуга Волкодав выступает в роли не "борзой", а затравленного зайца.

– Что Муха? – не обратил внимания на мой выпад шеф.

– Залег, падла, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Так и должно быть. Тебя сейчас прокачивают по всем нашим каналам. Благодаря операции "Брут" мы наконец вычислили несколько продажных шкур в штабе.

– Интересуются биографией?

– Копают глубже некуда. Но и мы не лыком шиты, деза сработана капитально.

– И когда, по вашему мнению, закончится проверка?

– Очень скоро. Материалы уже ушли в Грецию.

– Проследили – кому?

– Не рискнули. И так понятно. Лишний шелест может насторожить Толоконника.

– А как поживает любезный Борис Львович?

– Намедни схоронили.

– Ну?

– Несчастный случай. Автомобильная катастрофа.

– Бывает…

Интересно, куда теперь подалась прекрасная Лизка-Елизавета-Эльжбет? Не скрою, я бы встретился с нею опять, и с преогромнейшим удовольствием…

– Сеитов, Сеитов… – бубнил себе под нос Кончак. – В свое время я с ним встречался. Звезд с неба не хватал, но был исполнителен и осторожен.

– Крыша у него наша?

– Выясняем. Отдел планирования операций стоит на ушах. Но я знаю, у кого он ходил в любимчиках. Однако к этому человеку на козе теперь не подъедешь. Он с самим президентом ручкается, на всех презентациях рожей светит. Любимый друг десятка банкиров и половины депутатов. Фигура пока теневая, не задействованная в официальных органах, но мощная. И себе на уме.

– А как получилось, что Сеитова привлекли к участию в операции "Брут"?

– Случилась накладка: ты пропал, оторвавшись от группы прикрытия, а Акула, сам знаешь, в наших делах пока телок, несмотря на его надежность и приличный заграничный опыт. Вот он и запсиховал в запарке: ни документов, ни оружия, ни спецсредств, ни крыши в Афинах – после налета на судно коммандос Нельке греческие погранцы и таможенники просеяли всех пассажиров сквозь мелкое сито, потому пришлось оставить необходимое снаряжение и бумаги на корабле. Кроме Сеитова, на подхвате никого здесь не нашлось.

– И кто его рекомендовал?

– Одна из наших шестерок. Но с длинной подачи.

Ясно. Принцип разорванной цепи. Настоящий инициатор спрятан за семью замками на острове Буяне, где его и Иван-царевич не достанет.

– Виктор Егорович, может, я суюсь не в свое дело, но ведь мою шкуру напялят на барабан, если сорвется операция "Брут"… – Я невольно смешался, почувствовав, как напрягся Кончак. – В общем… о какой сумме идет речь?

Своим вопросом я дал понять шефу, что не такой уж Волкодав и придурок, как ему хотелось бы. И что цель его неожиданного и ничем не обоснованного с точки зрения конспирации приезда в Афины видна, как белая заплата на рубище юродивого.

– Около миллиарда долларов… – после некоторого колебания угрюмо выдавил из себя шеф.

Моб твою ять! А я, грешным делом, думал, что речь идет самое большее о десяти – пятнадцати миллионах… Ай да Толоконник!

Теперь все стало на свои места – за такую сумму уроют не то что незадачливого Малыша, а и Волкодава, Акулу, Кончака и еще полсотни путающихся под ногами недоумков. Понятно и поведение Сеитова – будь ты хоть трижды честняга, от нажима заинтересованных лиц не спасет тебя и подземный бункер. Там более, что ему "повезло" угораздить в самый эпицентр событий.

– Значит, прежняя постановка задачи отменяется…

– Да. Нужно выжать из Толоконника номера счетов. Любыми средствами!

– А после спустить в унитаз.

– Естественно. Но не раньше, чем мы убедимся в достоверности его сведений.

– А как же документы?

– На худой конец – хрен с ними.

– Я так понимаю, чтобы оставить ему надежду на шантаж конторы в случае чего…

– Ты такой понятливый, что даже противно!

Еще бы… Я только мысленно восхитился проницательностью Акулы, предлагавшего мне нечто подобное. У парня губа не дура. Но пусть его, у моего сержанта с умом не густо, но чтобы наши прожженные профи, "волчары", опустились до уровня шавки из подворотни… Уму непостижимо! Воистину люди гибнут за металл.

Разыскать Толоконника и выжать… Лихо! Это все равно что поймать разъяренную кобру голыми руками в темной комнате, а затем взять у нее яд. И все это должен сделать Волкодав.

Мамочки…

– Виктор Егорович, за что?! – Я и впрямь готов был заплакать навзрыд.

– За деньги! – отрезал он, глядя на меня зверем. – За большие деньги, сукин сын.

– А точнее нельзя? – смиренно проблеял я – куда денешься?

– Тебе – полмиллиона долларов. Устраивает?

– На похороны с помпой вполне хватит.