Ликвидаторы
Шрифт:
– Ну… – отшутился он. – Ты сначала колледж закончи, звезда моих очей! А там и…
– Хорошо, я подожду, – кротко ответила Снежинка. – Только ты возвращайся ко мне с других планет. Обязательно возвращайся. Каждый раз.
– Обязательно! – пообещал он. – Ведь у меня есть ангел-хранитель. Твой голос, записанный на аудиокристалле. Он помог мне на Илане. Я буду возвращаться, Снежинка!
Сергей проводил ее до общежития, поднялся до комнаты, совсем такой же, в какой некогда жил сам. Нежно поцеловал на прощание. Еще раз. И еще. Много-много раз. Кажется, прошли миллионы лет, а они все стояли на пороге и не могли расстаться.
Мимо,
Возвращаться. С других планет. К ней. Каждый раз. Несмотря ни на что.
– Все-таки мне пора, Снежинка, – наконец, решился он. – Не скучай, не грусти, любимая. Ты лучшее, что есть в моей жизни.
– И ты… И ты… – эхом откликнулась она.
Он повернулся, пошел по коридору. Не выдержал только у лестницы, когда надо было сворачивать, чтобы идти вниз. Обернулся, глянул назад. Снежанна стояла возле дверей, кусая пальцы. Смотрела ему вслед.
Возвращаться. Всегда. К ней. Несмотря ни на что.
На базу Сергей возвращался на попутке – подобрали свои же, из группы обеспечения. Он стоял на шоссе, у выезда из города, когда у обочины лихо тормознул большой грузовик – так, что чуть не задымились тормозные колодки.
– Садись, Белоснежка! – открыв дверцу справа, весело крикнул полузнакомый пилот.
Воронина не надо было просить дважды. Он забрался внутрь, благо в широкой кабине грузовика могли запросто поместиться три человека, а там находились только водитель да старший лейтенант, который возвращался из увольнения.
«Странные дела, – думал Сергей, слушая болтовню соседа, который решил ввести бойца зонд-команды в курс всех последних новостей. – Офицер. Пилот транспортника. Элитная каста. Голубая кровь. Все такое… Раньше даже на Клеща смотрел чуть свысока, не то, что на меня. Теперь узнает в лицо. Помнит мой позывной. Кажется, готов обниматься…»
Впрочем, эти мысли быстро унеслись прочь – старший лейтенант принялся рассказывать о том, что действительно волновало Сергея.
Клещ. В ночь после того, как сержант отправил Отца и Белоснежку на «тренинг за территорией базы», он жутко напился в кабаке. Когда спиртное развязало ему язык, стало понятно, что довело твердого как кремень Клеща до такого состояния.
Оказывается, во время визита в штаб – когда сдавал рапорт о работе в системе Толимана – сержант узнал о судьбе прочих зонд-команд, побывавших на Илане. «Метла-116», действовавшая в экваториальной зоне другого полушария, замолчала на шестой день с момента выброски на негостеприимную планету. Группа просто перестала выходить на связь после серии сейсмотолчков.
Когда с орбиты выбросили разведкатер, который подошел к базе «сто шестнадцатой», пилоты с помощью электронных увеличителей смогли разглядеть треугольник лагеря во всех деталях. Там действительно некому было отвечать на запросы. По краям лежали пустые скафандры. Вернее, не совсем пустые – внутри оболочек копалось местное дерьмо: черви, жужелицы, муравьи.
Из «сто шестнадцатой» не уцелел ни один боец, а почему так произошло – никто не понял.
Вот когда Клещ узнал об этом, он и вернулся из штаба сам не свой. Долго сидел, глядя в стену, а потом отправился в бар и нарезался вдрызг. Плакал и объяснял всем, кто оказался рядом, что
командиром «сто шестнадцатой» был сержант Хорек. Когда-то они вместе начинали в девяносто второй «Метле», и Хорек оставался последним живым товарищем Клеща. Своими жизнями бойцы «девяносто второй» оплатили право людей колонизировать новые миры.Теперь, после гибели Хорька, Клещ остался один. Наутро его привезли на базу, мертвецки пьяного. В тот же день, пока он еще не успел протрезветь, присвоили звание глав-сержанта. Ну, а когда Клещ пришел в себя, сразу написал рапорт с просьбой о переводе в отряд тотальной зачистки. Попросил бросить его добровольцем на Илану.
«Клещ, – узнав об этом, невесело усмехнулся Воронин, – настоящий клещ. Вцепится – это конец, не отпустит. Оторвать невозможно. Можно только убить…»
Было горько и грустно оттого, что больше не придется служить под командованием такого человека.
А старший лейтенант продолжал «радовать» новостями.
Отец. Ирвин Сигурвинсон. Он все-таки добился своего, получил то, о чем втайне мечтал. После невероятной эпопеи на Тизелле ему дали «добро» на увольнение – досрочно аннулировали контракт за особые заслуги перед ГалаСоюзом. Это было исключение из правил, чуть ли не единственное за многие годы, но ведь не каждому бойцу зонд-команды удается разыскать Дверь в иную реальность. Ради такого случая можно и поступиться принципами.
Узнав о том, что на тренинг-базе теперь нет и Отца, Воронин совсем погрустнел. От «Метлы-117» остался только он один. Пусть даже Клещ и Отец не погибли, но они теперь обитают в другой реальности, вернее, в других реальностях, где Сергею нет места…
Не утешила даже информация о том, что лично ему – Белоснежке – собираются вручить орден или звезду героя ГалаСоюза, за особые заслуги перед человечеством. Как-то это прошло мимо сознания, в котором жила другая мысль: он остался один. Совсем один. Никого у него теперь нет, кроме Снежинки…
Пилот, сидевший по соседству, все заливался речами – рассказывал о Тизелле, об огромной бригаде экспертов, изучающей Дверь, созданную древней цивилизацией, о второй, еще большей бригаде, исследующей планету и аборигенов-кенгуру. О добровольцах-рейнджерах, пытающихся всеми правдами и неправдами прорваться в параллельный мир, уйти отсюда в другую реальность.
А ведь пока еще ГалаСоюз кое-как держался – удавалось скрывать информацию о Двери от репортеров центральных каналов, хотя в последние дни по обитаемым планетам поползли слухи, которые уже не остановить. Еще немного – все станет точно известно, и тогда на Тизеллу хлынут толпы паломников, мечтающих собственными глазами увидеть Чудо.
Вполуха прослушав эти новости, Сергей начал понимать, отчего пилот готов с ним «брататься». Он, Воронин, теперь знаменитость. Герой. Без пяти минут обладатель ордена или звезды от президента ГалаСоюза. Теперь постоять с Сергеем рядом, пожать руку – большая удача.
Наверное, он должен все время улыбаться, делать «cheese» в камеру, только вот не хочется. Потому что он остался один, и это – горькая страшная правда, которую не отменят ни награды, ни восторженный рев толпы зевак.
«Метлы-117» больше нет. За все заплачено по очень высокой ставке, неимоверно высокой. Как быть с этим?
…Сергей первым выпрыгнул из кабины грузовика возле КПП тренинг-базы. Хмуро мотнул головой попутчику, коротко поблагодарил водителя, прошел к дежурному офицеру, вытащил отпускной билет.