Лила

Аня огляделась вокруг, голые деревья, мокрыми ветками, стремящиеся в небо. Словно скелеты на кладбище, остовы погибших кораблей, меж которых свищет ветер, пронизывающий насквозь. Аня поежилась, ранняя весна, чего взять, надо было кофту поддеть, но выбежала в спешке и даже и не подумала. Серое клокастое небо сыплет редкой изморозью, то ли дождь, то ли снег, и на душе также – мокро и холодно и ветер свищет в пустоте, согреться нечем, нет ее, этой спасительной мысли за которую можно было бы зацепиться и согреться, укрыться от душевной непогоды.

Аня подумала о Костике, вспомнила как любила его когда-то, все готова была за него отдать. Сейчас даже странно было вспоминать как на заре отношений она видела в нем лучшую версию него, такого уверенного, мужественного, каким надежным он ей казался, она даже считала, что он понимал ее лучше, чем она сама себя, идеальный мужчина – одно слово. Такой положительный, с друзьями не загуливался, думал о работе, делал карьеру, это потом со временем Аня поняла, что и друзей то у него не было. Костик не умел сближаться с людьми, никого в свой мирок не пускал и карьера была такая себе, скорее работа ради работы, больше время занять. Отдыхать Костик не умел. Нет, он не отказывался, если Аня предлагала совместный досуг, но своих планов или идей у него не было. Впрочем, была мечта о большом путешествии, которую он произносил как мантру на протяжении многих лет, но приступить к ее исполнению так ни разу и не попытался.

Аня размышляла о своих отношениях, о поисках тепла и взаимопонимания, ласки, о том, как она хотела быть с этим мужчиной, быть несмотря ни на что. Как закрывала глаза на обиды, как прощала пренебрежение. Прощала, пока не потеряла в этих отношениях себя. Пока, наконец, розовые очки не разбились окончательно. А розовые очки всегда бьются стеклами внутрь. И Аня обнаружила себя уже не молодой и какой-то потерянной женщиной, без воли к жизни, аморфно плывущей по течению. Окруженной чужими, в общем то людьми.

Она вдруг отчётливо поняла, что не известно, когда, но некогда любимый Костик стал ей чужим. Усталым, стареющим мужчиной с неприятными для нее бытовыми привычками. И обнаружив все это Аня поняла, что несмотря на всю ее аморфность, так жить она больше не может. Или не хочет? Откуда-то всплыло непривычное ее лексикону слово «не хочу». Аня с детства так не говорила, обычно ей было свойственно сказать «ну надо, так надо», «что ж поделаешь, запрягли и побежали».

Не хочу. Аня словно попробовала это слово на вкус, было горько. Ладно, отвергая предлагай, повторила она про себя избитую истину. Получилось «я хочу».

А чего же я хочу? Вот от Костика чего я сейчас хочу. Блин, да чтоб ветер перемен закрутил его и унес куда подальше и меня заодно и вернул на двадцать лет назад. Аня тряхнула головой, глупости все это, поздно уже что-то менять и решительной походной пошла к дому.

Подходя к подъезду ее внимание привлекло объявление, природное женское любопытство ухватило заманчивый лозунг «Для тех, кто хочет понять себя» …. И ниже «гарантированный результат за один сеанс». Аня вчиталась в объявление: «Трансформационная игра, помогающая понять себя, открыть свое жизненное предназначение. Лила – это больше, чем игра, это ваша новая реальность…»

ГЛАВА 3 МАРИНА

Марина ритмично жевала булку. Раз- тупая – укус методичное пережевывание, глоток, комочек пищи движется по пищеводу принося покой и снимая такую острую, почти разрывающую боль внутри. Два – ты ничего не можешь, укус, снова ритмичное медитативное пережевывание, дающее передышку от таких болезненных слов. Три – да как с тобой спать то, на кого ты похожа и Марина засовывает оставшуюся половину булки в рот и жует, жует медленно и долго пока и слова, такие болезненные и разрушающие не перемалываются в мелкую кашу, которую можно проглотить и жить дальше.

Да жить дальше, ведь теперь она мать и должна отвечать не только за себя, но и за Машеньку, любимую дочку, такую худенькую и болезненную.

Марина посмотрела на себя сверху вниз, да уж, она уже не та, что была раньше – тонкая и звонкая, любительница экстрима, которую не остановить – походы, горы и леса, все нипочем. Марина увлекалась пешим туризмом, не чужды были и сплавы, плавала Марина хорошо, с детства занималась в секции. Марина вообще ко всему подходила основательно – хорошо училась в школе, которую закончила с медалью. Поступила и окончила известный институт по экономическому направлению, такой диплом ценился и у нас и даже за границей. Хобби такое – что всегда в движении. Выше, дальше, сильнее – как шутили родители – этот лозунг про нормы ГТО Марина сделала своим персональным лозунгом и всегда была чуть впереди – знала чуть больше, физически была немного выносливее своих подруг в походах. И всегда знала, когда надо остановиться, чтобы не переступить грань своих возможностей.

Марина окинула себя еще одним взглядом – полные руки, выпирающая грудь и не менее выпирающий из-под нее живот, ноги, похожие на колонны сталактитов. Плюс 60 килограмм, при ее небольшом росте были катастрофическими. Но не менее катастрофическим было то, что Марина первый раз в жизни не могла вовремя остановиться. Еда, она стала ее проклятием. И Антон.

Они познакомились в институте, Марина тогда училась на последнем курсе и уже привычно планировала какую стажировку ей выбрать. А выбор был. Ведущая российская нефтяная компания или очень известная аудиторская компания со штаб-квартирой в Англии. Марина выбирала, ей самой очень хотелось поработать в Deloitte, это был прекрасный старт и потом, вернувшись в Россию можно уже претендовать на более серьезные и ответственные должности, чем мелкий клерк. А в России, не имея нужно протекции на этом уровне можно было застрять и надолго, даже обладая блестящими способностями. Но когда она заводила об этом разговор с родителями, то не находила в них поддержки. Ее горячо любимый папочка, настоящий полковник и по званию, и по жизни, суровый мужчина, прошедший командировки в горячие и другие, часто засекреченные точки говорил ей прямо: «Малинка – такое тайное прозвище у него было для дочери – ну чего тебе там у этих бритишей и прочих фашистов сдалось. Не любят они нас и никогда не любили. А знаешь почему не любят. Боятся. Менталитет не тот. Нет у них ни нашей русской духовности, ни смелости. От отчаяния наша смелость говоришь. Вот вся ты в этом, не перечь старику, я сказал смелости. И отваги – выдержав паузу добавил старик. У них ведь как «Сделай или умри», а у нас как «Умри, но сделай», чуешь разницу. Нет никуда ты не поедешь, мы тебе и здесь парня хорошего найдем, обживетесь, детишки пойдут, нам на старости лет с матерью радость. Да, мать? Мама, по обычаю сидевшая тихо уткнувшись в вязание, подхватывала и отвечала отцу: Конечно, дорогой. Мариночка, да зачем тебе это? Счастье женское оно не в этом. Оно же в любви, к мужу, к детям, в быте». Вот, послушай мать, вторил ей отец: Мы свою жизнь прожили и хорошо прожили, заметь. Ты вот у нас какая под старость лет народилась. Нам на радость и на старость. Кто нас дохаживать будет. Будь уж рядом, а мы во всем поможем, и по жизни, и с внуками. Спорить с отцом дальше Марина никогда не решалась, поэтому разговор этот все время так и оставался незаконченным. Еще есть время, думала про себя Марина, куда спешить? Есть время обдумать. Или как говорила ее любимая Скарлетт О, Хара Я подумаю об этом позже».

Антон был старше, но попал в какую-то темную историю, пришлось взять академический отпуск и вот после него то и попал к ним в группу этот темноволосый красивый парень. Марина, бывшая по обыкновению на первых ролях, совмещала в себе функцию старосты и организатора культурно-массовых мероприятий. И после пары она первая подошла к Антону, с обычными вопросами, из которых состоит студенческая жизнь – в этот раз собирали деньги на учебники по экономике, известный автор, новое веяние науки. Антон смотрел на Марину своими синими глазами, улыбался и молчал. Марина всмотрелась ему в глаза – в их лукавом прищуре пряталась улыбка, она читала в них легкий интерес и какой-то холод, или ей так показалось…

Антон продолжал изучающе молча смотреть на Марину, она даже немного опешила и переспросила: «Ну так что, на экономическую теорию Вронского скидываться будешь. Мы уже завтра будем заказывать, сегодня крайний день надо деньги сдать – терпеливо, как ребенку повторила Марина. А ты всегда такая активная – услышала в ответ. Люблю активных. Как ты говоришь тебя зовут – Марина. Да отдам сегодня, приходи в студенческое кафе в 7, там и отдам. Ну все пока, увидимся вечером». И ушел, Марина опешила, в ее картине мира такие парни пока еще не встречались. Нахал какой-то, подумала Марина, но вспомнив его улыбку неожиданно для себя мечтательно улыбнулась в ответ. А может она преувеличивает, мало ли чего у человека в жизни было.

Марина сама не заметила, как влюбилась в Антона. Он казался ей идеальным, с ним она чувствовала себя принцессой, он мог появиться неожиданно со словами – пойдем, у меня для тебя есть сюрприз. Но Антон – слабо возражала Марина – я сейчас не могу. Марин, у тебя ж по расписанию все пары закончились, я уже все спланировал и с довольным видом доставал из-за спины спрятанный букет. Это тебе. Розы – королевы цветов для моей королевы. И Марина таяла от такого внимания и покорно, и радостно шла, отложив свои дела. Да, что такого, ну раз-другой пришлось отложить собрание, так ребята и сами хорошо смогут все организовать, команда у них слаженная, бывалых походников много, знают, что к чему. И так незаметно для себя Антон стал для Марины самым главным человеком в ее жизни, самым главным и самым важным.