Лили

Ровно в полночь я услышал осторожные шаги. По тропинке, ведущей к баньке, залитая лунным светом, словно подсвеченная изнутри, шла совершенно голая Лили. И опять в ее движениях было что-то от оживших восковых фигур... Неведомая сила влекла ее к старой баньке. Почувствовав неладное, я, не таясь, пошел вслед за ней. Завернув за угол баньки, я увидел черный сгусток, прилипший к тускло освещенному окну. Войдя внутрь его, я на секунду ослеп. Что-то сдавило мне горло и начало душить меня, пытаясь опрокинуть на землю. Я старался сорвать с горла вцепившиеся щупальца, но мои руки беззвучно проходили сквозь сгущающуюся тьму. Внезапно я почувствовал, как щупальца сползли с моего горла. Как раз в этот момент мимолетное кочующее облако закрыло звезду.

Я снова дышал. Припев покрытым испариной лбом к стеклу, я увидел слабо освещенную баньку. Свеча стояла на том же месте, где и вчера. На скамье, где когда-то сидела Элла, была Лили. Пышные волосы чуть касались обнаженной груди, а стройные ноги и голые бедра лишь угадывались в полумраке. Внезапно племя свечи заколебалось. Отворилась дверь баньки, и на пороге появился егерь! Он был в той же клетчатой рубашке, без брюк. Усмехнувшись, он подошел к Лили... Широко открытыми глазами она неотрывно смотрела на него. Егерь нагнулся и, подхватив ее под колени, положил на скамью. Лили послушно раздвинула ноги...

Я кинулся к двери. Рванул. Застучал, Она была заперта. Я принялся исступленно бить ее!

– Лили! Лили!
– исступленно кричал я.

Наконец дверь подалась, и я ввалился в баньку. Она была пуста! Лишь в закопченное оконце, словно насмехаясь, смотрела злая ночная звезда. Я вспомнил слезы на глазах егеря, застигнувшего нас с Эллой. Разве ему было не больно? Может быть это и есть обещанная месть? Но разве можно сравнить его влюбленность в Эллу, в эту вертлявую сороконожку, с моим чувством к Лили? Мою боль с его болью? Но откуда взялся егерь, которого давно уже нет на свете? Куда исчезли они потом? Мой разум не находил объяснения этому. Галлюцинация? Бред? Или я схожу с ума?

Не знаю, как долго я плутал в лесу, прежде чем ноги сами вывели меня к палатке Лили. Я сел поодаль на старый, иссохший пенек и обхватил голову руками в своем безутешном страдании.

– Дан!
– услышал я тихий, мелодичный голос.

Полог палатки приоткрылся, и изящная девичья рука поманила меня к себе. Сгорая от стыда и ревности, я пошел к ней.

Палатка была наполнена прозрачным малиновым светом, исходившим от невидимого светильника. Внутри она оказалась небольшим, но очень уютным залом... Лили лежала на чем-то, покрытом шелковистой тканью с узорами, против нее лежала открытая книга. Она была такой же, как днем, ничто не напоминало в ней ожившую восковую куклу.

– Тебе плохо, Дан?
– ласковые руки девушки легли на мое плечо.

Я ненавижу тебя, Лили, и презираю себя, - поражаясь своей смелости, выпалил я.

– Что случилось. Дан?

– Ты знаешь. Лили.

– Дан, ты должен мне рассказать все, слышишь? И ничего не утаивай, это очень важно.
– Лили легко обняла меня и погладила по голове.
– Ну, пожалуйста.

Срывающимся от волнения голосом, стараясь не смотреть ей в лицо, я рассказал все.

– И ты в это поверил. Дан?
– Лили нежно погладила меня по щеке.

– Но я же видел!

– Глупый, глупый Дан, - она вдруг улыбнулась и прижалась ко мне, кроткая и очаровательная.

Куда делись мои мучительные переживания.

– Знаешь, как мне было плохо. Лили?
– я уронил голову на ее плечо.

– Думаешь, мне приятно то, что было у вас с Эллой?

– Ты знаешь об Элле? Но тогда еще не было тебя, Лили.

– Я уже была. Дан.

– Почему же я тебя не знал?

– Ты не замечал меня. Поверь, когда тебя не замечают, делается еще больнее.

– Лили, ты для меня больше чем жизнь, - неожиданно для себя я поцеловал ее и замер, пораженный своей дерзостью.

– Хочешь, у нас все будет точно так же, как у вас с Эллой?
– прошептала она.

Я не поверил своим ушам. Неужели это возможно? Я помчался к заброшенной баньке не чувствуя под собой ног. Вбежав, наполнил тяжелую бадью водой. Потом яростно дул в огонь, торопя его перескакивать с ветки на ветку. Наконец блаженное тепло согрело отсыревшие стены, заструилось над разогретыми камнями очага. Я окатил шероховатые половые доски водой и остановился не в силах представить прекрасную Лили, лежащую, подобно Элле, на этом полу.

Я вышел на улицу. Было облачно и тихо - так, что отчетливо слышался шорох ползущих в папоротниках гадов. "Нет, этого не может быть, - шептал я.
– Неужели это случится? Неужели Лили будет сейчас моей, здесь?"

Я завернул за баньку, напряженно ловя каждый звук. Наконец послышались легкие, торопливые шаги. Она торопилась! Она тоже ждала этой минуты! Скрипнула дверь, и я увидел, как в баньку вошла Лили. Она легко скинула халат и повернулась ко мне совершенно голая и обворожительная. Она зачерпнула пригоршню теплой родниковой воды и брызнула себе на грудку. Я увидел, как заблестели серебряные капельки на ее коже и, поблескивая, потекли вниз, вдоль всего девичьего тела и остановились, повиснув бусинками в самом низу живота, на ее пушке. Она сжала ноги, и бусинки покатились дальше. Девушка, потупив глаза, разжала ножки и, замирая от желания и страха, смахнула щекотные капельки на пол. Озорно улыбнувшись, она подняла голову и посмотрела сквозь стекло мне прямо в глаза.

О, какие это были глаза! Через несколько мгновений мы уже лежали на полу баньки, я целовал восхитительную грудь Лили и чувствовал, как сливаюсь с ней в одно существо. Она напряглась и, изгибаясь навстречу мне, отдавалась сосредоточенно и самозабвенно. Но в этот момент она неожиданно отстранила меня.

– Дан, ведь с Эллой так не было?
– она отстранила меня: - Не обижайся.

Лили встала с пола, и я ополоснул ее согретой ключевой водой, поцеловал в мокрые губы. Она оделась. Близость с Лили в форме неудовлетворенной мужской страсти еще более подогрела мое чувство к ней.

Эту ночь мы решили провести в ее палатке. Я лежал на спине, откинув руку, а очаровательная головка девушки покоилась на моем плече.

– Ли, теперь ты моя?
– спросил я, купаясь в водопаде ее светлых шелковистых волос.

– Я своя, - прошептала она в ответ.

– Скажи, Элла твоя подруга?

– С чего ты взял?

Я вспомнил, как уверенно повторила она жест Эллы, плеснув воду себе на грудь.

– Ты знала о нас такие подробности, которые не мог знать никто, даже этот... Ты давно его знаешь?

– Молчи, глупенький, - она положила пальчик на мои губы.

Я сдернул шелковистую ткань. Лили лежала передо мной вся обнаженная. Я нагнулся и поцеловал ее мягкую розовую пяточку, потом нежные ароматные колени, погладил девушку и поцеловал еще, чуть выше коленей и наконец погрузился в невыразимо сладостное, самое сокровенное, что есть у девушки, и тут же почувствовал, как мое тело, слившееся воедино с ее, забилось в экстазе любви, и он не кончался, напротив, нарастал, подобно прорвавшемуся вулкану. Эти конвульсии переходили от меня к ней и обратно, сотрясая и исступляя нашу плоть.