Лилипут — сын Великана

— Хе-хе… Это яичницей пахнет. Глазуньей.

Сапоги размеренно ходили туда и сюда. За ними бегали шлёпанцы. Слышались скрип отворяемого шкафа, стук передвигаемых табуреток.

Ребята крепко прижались друг к другу.

Сапоги приблизились к топчану, и тут перед испуганными мальчишками оказалось лицо — и какое! — наклонившегося Людоеда. Длинные усы, похожие на велосипедный руль, свисали до самого пола, низкий лоб пересекали извилистые, словно волны, морщины, а в правом ухе колыхалась большущая золотая серьга. Он повёл своими чёрными глазищами величиной с небольшое кофейное блюдечко и торжественно уставил на онемевших ребят длинный указательный палец с треснувшим ногтем. Палец торчал грозно, как ружьё.

Подбежали шлёпанцы, и под диван заглянул Леший. Он «удивлённо» зачмокал губами, а косматые брови забегали вверх-вниз.

Гук попытался юркнуть за Пальчика, тот — за Гука, и они снова столкнулись.

— Чего? — услышав стук лбов, быстро спросил Людоед. Леший счёл, что спрашивают у него, и пожал плечами:

— Первый раз их вижу, а ты?..

— Попались, — хохотнул напарник. — Включай электроплитку! Леший выбежал из комнаты.

— Предлагаю одно из двух, — вкрадчиво сказал Людоед. — На каком масле вас зажарить: на постном или на сливочном?

— Здо-ро-вый, а пугаешь… — еле вымолвил Пальчик. А Гук заревел навзрыд:

— Я не хочу… зажариться.

— Да что я людоед, что ли?! — обиделся Людоед. — А ну, вылезайте все или вместе!

— А не съешь? — тревожно спросил Пальчик.

— Мы невкусные, — торопливо сказал Гук.

— Леший! — гаркнул Людоед.

— Ау? — с готовностью донеслось издалека. Он привычным жестом закинул усы на плечи:

— Выключай плитку. Экономь электроэнергию! Ребята с опаской вылезли из-под топчана.

— Трон! — скомандовал он.

Леший вкатил зубоврачебное кресло на колесиках.

Людоед расселся на нём и грозно спросил:

— Вы меня знаете?

— Знаем… — не сразу ответил Гук. — Звонить шестнадцать раз.

— Сам знаю.

Он задумчиво похлопал ладонями величиной с хорошую совковую лопату по коленям:

— Видите? — и указал на портрет над диваном.

Мальчишки подняли головы. Со старинной картины на них смотрел какой-то злющий старик с длинной бородой странного синего цвета.

— Я Людоед Шестнадцатый, потомок Синей Бороды. Он мой прапрапрапра…

— Вы заикаетесь? Так есть одно средство: надо стать у зеркала и сказать три раза… — зачастил было Гук.

— Вот пожарю на маргарине третьего сорта, — рассердился Людоед, — не заикнёшься!

Леший по-прежнему невозмутимо стоял за спинкой его кресла.

— Я всё о вас знаю, — вдруг засмеялся Людоед. — Вас выгнал Магнум. Ага? — торжествовал он.

Гук сразу же осмелел и показал ему язык:

— Знаешь, и помалкивай.

— Молчать, когда спрашивают!

— Когда НЕ спрашивают? — уточнил Гук.

— Когда не спрашивают, и подавно молчать! — Людоед грозно поднялся во весь свой рост.

Гук спрятался за Пальчика. Но как спрятался: представьте сами — он был на две головы выше его.

— Попробуй сунься! — Пятиться Пальчику было некуда.

— Ну ладно, ладно. Мир, — оторопел Людоед. — Меня не запугаешь! Чего вы ко мне привязались? Двое на одного, да? Он задумался на секунду.

— Признавайтесь, — мрачно сказал он, — кто из вас боится мышей?

— Я боюсь, — сразу признался Гук.

— Они — меня боятся, — подчеркнул Пальчик.

— Ясно! Будешь спать рядом со мной.

— А ты… меня и впрямь не съешь? Даёшь слово?

— Не съем — ни впрямь, ни вкривь. Сказал, и точка. С запятой, — предупредил он. — Слово ему дай… Кто ты такой, что мне не веришь? Мне! Так и быть, — смягчился он. — Даю тебе слово Людоеда.

— А я где буду спать? — спросил Гук. Людоед махнул рукой.

— Ну тебя к Лешему! — И проворчал: — Тоже мне, мышей боится. Леший поманил Гука:

— Пошли, братишка.

Тот нерешительно шагнул к нему и оглянулся на друга:

— В случае чего, зови на помощь.

— Чего там, — беззаботно ответил Пальчик. — Пусть только тронет! — И ударил кулачком по краешку кресла.

Людоед испуганно отодвинулся.

Леший одобрительно ухмыльнулся и бережно взял Гука за руку. Они вышли в коридор и остановились перед кособокой дверью, на которой красовались три таблички, одна больше другой:

ЛАБОРАТОРИЯ СЕКРЕТНАЯ!

ДИРЕКТОР.

ЛЕШИЙ VI — ДОКТОР ВСЕХ ХИМИЧЕСКИХ НАУК. ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ!

ПОТУСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН!

Леший гордо надулся:

— Это я Директор. Ди-рек-тор! Вход воспрещён! А? Внушительно? Прошу, — ударом ноги он гостеприимно распахнул дверь.

Гук ахнул.

Перед ним действительно была лаборатория. Кругом стояли какие-то загадочные приборы, сосуды, колбы. Сверкала паутина разноцветных трубок…

— Леший! — спохватившись, крикнул Людоед из гостиной в полуоткрытую дверь.

— Чего? — послышалось за стеной.

— Не закрывай трубу. Под утро прилетит Ведьма.

— Обратись к Домовому, — откликнулся Леший.

Заметим, что и Пальчик, и Гук — каждый у себя — только поёжились от зловещих слов: «Ведьма» и «Домовой». Но надеялись, что страшнее уже не будет.

Людоед схватил со стола какую-то книгу и в сердцах швырнул её в стену.

— Книжки нельзя бросать, — осудил его Пальчик.

— А это не книжка, это телефонный справочник — я его уже прочитал. Людоед потянулся, сел на корточки, встал. Опять сел, снова встал… Пальчик удивлённо смотрел на него.

— Чего стоишь? — пробурчал Людоед. — Не видишь, я занимаюсь утренней зарядкой. Стели постель.

— Утренней зарядкой люди занимаются утром.

— А Людоеды вечером, — пробурчал тот. — Или ночью.

СЕКРЕТНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

Гук осторожно потрогал стеклянные трубки и колбы и, зевая, взглянул на большую кровать у окна:

— Очень она красивая. Мягкая, верно?

— Умный ты парень, — с уважением признал Леший. Тоже протяжно зевая, он вдруг замер с открытым ртом и вытаращенными глазами. Зевал он так широченно, что вывихнул челюсть. Однако, не теряя смекалки, тут же ударом кулака ловко водворил её на место.