Лиловый Демон: Вкус Дружбы

– Подожди, – сказал Шанкс, выставив вперед целую руку. – Я не могу тебе его дать, не потому что не хочу, просто у меня его больше нет.

– Что? – не верила я своим ушам, чувствуя, как последняя надежда ускользает из рук.

– Я около часа назад продал его одному пирату, – сказал он. – Он пошел к восточному побережью. Если поспешишь, возможно, еще догонишь его.

– Черт! – воскликнула я и побежала в ту сторону, в которую указывал Шанкс.

– Постой! – позвал он, догнав меня. – Зачем тебе этот фрукт? Ты ведь знаешь, что он проклят? Неужели ты готова умереть, но попытаться исполнить свое желание?

– Я и так умираю каждый день, – сказала я. – Этот фрукт – мой единственный шанс.

Пират долго смотрел на меня, словно оценивая действительность моих слов. Но мне было все равно, верит он мне или нет. Я должна найти того, кто купил этот фрукт.

– Что ж, – вздохнул Шанкс, почесав затылок. – Видно, ничего не поделаешь. Ясопп, – обратился он к своему накама. – Дай-ка мне тот мешок с деньгами, что мы получили от нашего клиента. Видимо, сделка сорвалась.

Мужики хором засмеялись, а один, выйдя из толпы, передал своему капитану небольшой мешок звенящих денег.

– Идем, – обратился ко мне Шанкс. – Я проведу тебя к нему. Надеюсь, все удастся решить мирно за кружкой рома.

– Я не просила твоей помощи, – злилась я.

– Такой милой особе, как ты, ее просить и не нужно, – и вдобавок ко всему он показал мне язык. Что за…?

– Дурак! – крикнула я и побежала в сторону восточного побережья.

– Эй! Милая! Постой! – кричал Шанкс, следуя за мной. – Меня подожди!

До нужного места мы добежали довольно быстро. Там я встретила высокого темноволосого мужчину, лет 30. За его спиной красовался огромный меч, больше напоминающий крест. А глаза были желтыми и пронзительными, словно он смотрел в твою душу.

– Шанкс? – удивленно спросил мужчина. – Что-то не так с деньгами?

– Нет, нет… – ответил Шанкс. – С деньгами все в порядке, просто условия сделки поменялись. Прости. Но я не могу продать тебе Безымянный фрукт.

– Что ты говоришь? – не понимал мужчина. – Разве сделка уже не состоялась?

– Так и есть, – кивнул красноволосый. – Но появились некие обстоятельства, после которых я прошу тебя вернуть мне этот дьявольский фрукт. Я верну тебе все деньги, что ты заплатил, также, если хочешь, дам другой фрукт, но этот я прошу вернуть.

Желтоглазый посмотрел на меня.

– Это она является причиной этих обстоятельств?

– Можно и так сказать, – улыбнулся Шанкс. – Ну что? Меняемся?

– Я отказываюсь! – сказал мечник.

– Михоук, подумай еще раз, – настаивал на своем Шанкс, положив руку на рукоять сабли. Это был немой намек на то, что если надо, они сразятся за этот фрукт.

– Я не хочу с тобой драться, Шанкс, – ответил Михоук. – Но если этот фрукт нужен той девочке, то пусть она за него и дерется.

– Ты это серьезно? – злился Шанкс. – Она же просто ребенок!

– Я согласна, – сказала я и подошла ближе к мечнику.

Михоук тут же взглянул на катану, что я держала в руках, и его глаза расширились от удивления.

– Ночная Звезда? Откуда у тебя этот клинок?

– Этот меч мой, – коротко ответила я, хотя в сознании всплывало что-то важное, чего я никак не могла вспомнить.

– Ты врешь! – крикнул мечник, обнажая свое оружие. – Я знаю эту катану. Ее хозяин являлся Величайшим Мечником в Мире. Тот, кого я никак не мог победить. Как ты достала этот меч?

– Сейчас это уже не важно, – спокойно отозвалась я. – Просто отдай мне дьявольский фрукт и разойдемся миром. Я не хочу убивать тебя.

Мои слова заставили Михоука засмеяться в голос.

– Ты? Убьешь меня? Дитя, я Дракуль Михоук, известный также как «Соколиный Глаз», и это я убью тебя, а также заберу меч, что тебе не принадлежит.

– Михоук, одумайся, – пытался отговорить его Шанкс.

– Спасибо, что пытались помочь, – сказала я, обращаясь к Шанксу. – Но теперь я в вашей помощи не нуждаюсь. Прошу, уходите.

Но Шанкс не двинулся с места. Что ж, пусть смотрит.

Секундой позже наша схватка с Соколиным Глазом началась. Я сразу почувствовала в нем сильного противника. Он ранил мне руки и ноги, не жалея сил, как и я его. Однако между нами было одно различие: в отличие от него я не боялась смерти. Мне было нечего терять. Либо я умру от потери крови, либо буду вечно умирать, просыпаясь каждое утро. Я должна победить, чего бы это ни стоило.

Дождь усиливался с каждой секундой, а от сильного ветра мое хрупкое тело стало немного пошатывать. Но я не обращала на это внимания. Ни холод, ни боль не беспокоили меня. У меня были лишь цель и преграда к моей цели.

Во время битвы Михоук что-то говорил, поражаясь моей технике, но из-за ветра я не слышала его слов.

Каким-то образом я смогла покрыть меч черной тенью, тем самым укрепив его. Так же поступил и Михоук, но даже это не спасло его от поражения. Ударив по его рукам, я выбила клинок из его рук, а сама нанесла решающий удар в область грудной клетки.

– Не может быть… – слышала я пораженный голос Шанкса.

– Ветер усиливается, – сказала я красноволосому капитану. – Возвращайтесь на свой корабль и отплывайте в море.

Как ни странно, он послушался меня, бросив напоследок:

– Рад был познакомиться.

Михоук был все еще жив и лежал на мокром песке без сознания. Я не задела его сердца, поэтому если сейчас перевязать его рану, он оправится.

Я заметила, что рядом с пляжем стояло небольшое одинокое бунгало. Схватив мешок с нужным мне дьявольским фруктом, я взяла мечника за руки и потащила его в сторону домика. Черт! А он тяжелее, чем кажется.

Хоть я и потратила на это больше времени, чем ожидалось, дело было сделано, и мы оказались в сухом и просторном месте. Этот небольшой домик, скорее всего, использовали как вариант летней дачи, но когда наступили холода, он стал пустовать. В лодке у Михоука я так же нашла аптечку, в которой было все необходимое для первой помощи.

В домике не нашлось ничего съедобного, однако имелась самодельная печка и сухие дрова. Уже что-то.

Через час, когда дрова были растоплены, а рана Михоука перевязана, мечник неожиданно очнулся. Он ничего не говорил, а только осмотрел помещение.

– Очнулся, наконец, – заметила я, сидя у огня.

– Это ты перевязала рану? – спросил Михоук.

– Да.

– Почему? Дитя, почему ты не дала умереть мне? – не понимал он.

– Я же уже говорила. Я не хочу убивать тебя, – устало сказала я. – Мне нужен был фрукт.