Лимб: Эволюция IV

В этой банде было принято держать таких детей группами по шесть особей, так называемые «соты», что объединялись все вместе в «ульи», состоящие из нескольких таких сот. Жили они в заброшенках или в подвалах зданий принадлежащих их хозяевам (что большая привилегия). Кто где, кто как. И это еще была удача: половина просто ютилась в подворотнях и где придется, делая свои временные жилища из всевозможных подручных материалов. Все эти «дома» не были постоянными и надежными, а бандиты редко сильно заботились об этом факте. Городские стражники или просто хулиганы могли спокойно разрушить их кров или выгнать с насиженных мест. Быт таких детей нельзя назвать легким.

Если вспоминать о власть имущих и их псах, то те давно перестали хоть как-либо серьезно бороться и бодаться с бандитами. На место вражды, пришло панибратство и плотное сотрудничество: подкуп, взятки, десятины, привилегии в увеселительных заведениях и так далее и тому подобное. Стражники чувствовали себя весьма вольготно и привилегированно на фоне борющихся за их внимание бандитских группировок, особенно если вы не обычный рядовой, а капитан какого-то определенного участка, скажем: городских ворот, либо рыночной площади. Кроме того у каждой банды был свой покровитель среди аристократов, которому они платили за его протекторат долей от своих прибылей и не редко рядом эксклюзивных услуг. Запугивание, терроризирование, устранение неугодных, чистые наркотики, краденое имущество, запрещенные и редкие товары, а также все те же дети, вполне могли послужить разменной монетой, чтобы задобрить вельможу с определенными экзотическими вкусами и предпочтениями…

Надо ответить, что сота Ваньки была редким представителем данного вида объединения людей. Они были невероятно дружны и сплочены, словно единый организм, проще говоря: их можно было назвать настоящими друзьями и даже больше, семьей. С тех пор как наш маленький герой попал к ним в шестилетнем возрасте, после того как расформировали его предыдущую соту из-за смерти большинства детей, еще ни один ребенок в этой не был потерян. По мнению Вани это все было благодаря их лидеру, что был самым взрослым из них, Тёме. Именно он учил их держаться друг дружки и всячески поддерживать своих братьев и сестер из их ячейки. Тема был их надежным старшим братом, учителем, опорой и поддержкой.

Им с Дашей и остальными очень сильно повезло попасть именно под его начало. Эта девочка, кстати, раньше была в предыдущей ячейке (соте) вместе с нашим героем. И тут и там она была самой маленькой из всех детей, а значит, могла и умела меньше всех. Тем не менее, тут о ней всячески заботились и оберегали, как любимую младшую сестренку, ведь она была не только самой хрупкой среди шестерых детей, но также и единственной девочкой. Уже сейчас за слоями пыли и грязи можно было наблюдать ее расцветающую красоту. Если она выживет и доживет без каких-либо серьезных увечий и травм до своего подросткового возраста, то, скорее всего, попадет в дом на воспитание к госпоже: даме занимающейся воспитанием других таких девочек, превращая их из грязных гусениц в прекрасных бабочек, прекрасных ночных бабочек…

…

На улице был поздний вечер. Надвигалась царство Эерно. В небе уже царствовали две яркие сестры, затмевающие своим ночным светом и величием все звезды вокруг. Сейчас наш герой несся со всех ног в лавку к местному травнику, что продавал самые дешевые и доступные лекарства в Ирвайнере. Однако вместе с тем и самые малоэффективные. Сегодня ему очень сильно повезло, он рискнул и смог стащить увесистый кошелек у одного из зевак. Он сложил эти медяки с теми, что заработали ребята его соты за несколько дней: как раз должно хватить, хватить на нужное ему лекарство. Вернее, ему как раз никаких трав не надо было, медицинское средство сильно нужно было единственной девочки из их шестерки: Даше. Она была самой молодой и слабой среди них. Ваня говорил ей: не есть те фрукты, выкинутый продавцом. Они явно были сильно испорчены, раз тот жлоб, уже отчаялся их продать хоть кому-то. Эти фрукты тем более нельзя было есть после того как они побывали в помойке с другим прогнившими продуктами и крысами. В крайнем случае, требовалось хотя бы срезать испорченные части и попытаться обработать оставшийся кусок на костре или в кипятке. Но Дашка была слишком голодна и истощена, не подумав, она просто достала эти фрукты и сама не успела заметить, как съела добрую треть. После того как девочка принесла остальную часть, чтобы поделиться с другими, Ваня практически довел ее до слез своим криком, о чем сильно пожалел. Все знают, что это опасно вот так употреблять еду непонятного качества, но кто его знает, может все еще обойдется? Оставшийся продукт они вечером очистили, размельчили и прокипятили в воде, пользуясь давно почерневшим котелком, после чего получившуюся массу разделили на всех.

Как стало позже известно: не обошлось. Шестилетняя девочка сильно заболела, многие из них уже не раз видели эти симптомы: это был брюшной тиф. Ей требовался отдых, чистая вода и питательная еда, а главное — лекарство. Выделив ей отдельное место для отдыха, чтобы самим не заразиться, оставшаяся пятерка начала всячески прикрывать ее отсутствие и болезнь от их надзирателей, а также придерживать часть средств на лекарство, чем все они сильно рисковали.

…

? Группа VK: https://vk.com/myth_library

Глава 253 Боров

…

Их старший был не обычным юнцом ответственным за весь улей наравне с парочкой других подростков постарше. Нет, это был пониженный в звании настоящий бандит, что раньше отвечал за сбыт одного из популярных в городе наркотиков, на его счету также была уже не одна отнятая жизнь. Понизили же его за то, что в один момент он слишком обнаглел, начал употреблять свой собственный товар и пить слишком много спиртного, в итоге потеряв крупную партию наркотиков. За такое обычно убивали жестоким образом в назидание остальным, однако этот индивид приходился нерадивым сыном одному из лидеров банды. Отпрыском от какой-то ночной бабочки, но, все же, родной кровью. Так что его ждало небольшое «клеймо» позора и понижение в карьерной лестнице, вместо расчленения и сжигания заживо — неплохо. Его звали Шон Гиз’Атума, сын Андрея Гиз’Атума с кличкой: «боров». Не раз он напивался и приходил к своим подопечным, чтобы избить их и на их фоне самоутвердиться. Будто этим детям было мало бед и проблем на их голову. Для такого человека милосердие и жалость — почти незнакомые слова. Если Шон узнает о состоянии Даши и о том, что Ваня с остальными «подворовывали» у него, всех их ждет неминуемая и страшная гибель.

Лекарство было успешно куплено. Вначале старый травник хотел просто выгнать оборванца вон из своей лавки, но немного изменил свой взгляд и поведение завидев увесистый мешочек медяков. Впрочем, сильно разочаровался, завидев, что это в основном были грязные и окисленные медяки самого низкого веса и самой низкой ценности. Тут едва хватало на требуемый товар. Сплюнув в душе и отобрав мешочек с этими копейками, старикашка достал из-под лавки уже застоявшееся, но все еще действующее травяной зелье и небрежно поставил его на стойку перед выглядывающим снизу пацаном. Парень же бережно взял этот третьесортный эликсир, словно драгоценный артефакт и аккуратно закатал эту склянку своей грязной тряпкой. Сорвавшись с места, Ваня вышел наружу, медленно ускоряя свой тем, переходя на бег.

«Хоть бы помогло. Хоть бы все обошлось…»

…

Какая-та местная рыгаловка. Тусклый свет от свечей, запах давно пролитого закисшего алкоголя, какой-то похлебки и пота. За столом, на котором лежала наполовину съеденная свиная рулька и пару выпитых увесистых кружек местного пойла, сидел известный всем местным «боров». Перед ним с извиняющимся лицом, голодом и страхом в глазах стоял какой-то отрепье лет семи.

— Вот как значит… — боров встал из своего стула, злобно оскалился, чем вызвал лишь больше страха у оборванца перед ним, грубо взял наполовину выпитую бутылку со своим хмельным напитком и направился на выход.

— …

— Можешь доесть, — небрежно кинул слова Шон Гиз’Атума, проходя мимо и даже не оборачиваясь на своего подопечного. Он вышел наружу и медленно, почти веселой пьяной походной побрел куда-то по городским ночным улочкам. Голодному парню не надо было повторять, он тут же выхватил то, что осталось от свиной рульки, и выбежал вслед за своим хозяином, ибо даже в этой забегаловки низшего сорта его виду не были рады.

Сплоченность и товарищество соты Тёмы могла вызвать в сердцах некоторых зависть и злые помыслы. Это был как раз этот самый пример. Этой ребенок, случайно прознавший про проблемы и махинации своих товарищей, решил убить двух зайцев одним выстрелом: напакостить Артёму и его шайке, а также выслужиться перед своим старшим. Дети могут быть очень жестокими…

…

Ванька устремился обратно, бережно неся завернутый в грязную ткань флакончик с зеленым эликсиром из каких-то пахучих трав. Зайдя в подворотню, его ждала страшная картина: вокруг лежали его друзья с побитыми лицами и боками, у одного, кажется, была сломана рука. Оставался стоять весь в синяках лишь старший из них, это был их лидер и старший брат — Тёма. Он закрывал своей спиной шалашик, сделанный из каких-то досок и тряпок. В нем уже вся в поту и бреду лежала их подруга Дарья. Один взмах уже опустевшей бутылкой и девятилетний паренек покатился вниз по подворотне, потеряв несколько своих зубов и возможно сломав челюсть. Бутылка превратилась в тысячи осколков, боров просто взял и выкинул получившуюся «розочку» в сторону. У Тёмы не было никаких шансов: Шона Гиз’Атума еще с самого детства отец пытался обучить обращению с оружием и ближнему бою в городских условиях. Мало что вышло, но, тем не менее, это был уже хоть малость, но обученный воин, уже убивавший и видавший. Что ему могли противопоставить истощенные дети? Абсолютно ничего. Хуже всего, что этот почти лысый коренастый бугай, чем-то напоминающий низкорослого неандертальца с торчащими ушками, был пьян. В таком состоянии он вел себя как настоящее животное, свинья: пощады от него можно было не ожидать.