Лимит. Предел желаний

— Почему не спишь? — спросила она, присев рядом. — Думала, что ты у себя.

— А ты? Если думала, что я у себя, зачем шла сюда? — задал встречный вопрос, вытянув ноги и заложив руки под голову.

— Хотела посмотреть на это. — Терри жестом показала на звездный простор. — Всегда люблю это время, его можно посвятить мыслям о разных вещах. Когда я была маленькой, отец часто брал меня с собой на встречи. Мы летали пассажирскими межрегиональными рейсами. И когда по кораблю включали режим экономии энергии и все расходились по каютам, я убегала и тихо сидела в коридоре лайнера, рассматривая космос в иллюминатор. Я хотела бы летать. Уйти от цивилизации. Будто нахожусь не на своем месте.

— А твоя мать, она не летала с вами?

— Нет. Она погибла. Несчастный случай. Меня отец воспитывал.

— Почему же сейчас ты с ним почти не общаешься?

— Не могу его простить. После того, как он вынудил выйти замуж за Шела шантажом, обещая лишить меня наследства, я вдруг поняла, что нужна ему только для дела. Его бизнес стоял на первом месте, а на мои чувства было наплевать. Конечно, со временем обида немного забылась. И к Шелу я привыкла… — Голос Терри вдруг дрогнул, а я поймал четкий сигнал опасности в ее сознании.

— И что Шел? — задумчиво поинтересовался, делая вид, что спрашиваю просто так. Но я уже подключил всю свою интуицию и жадность энерговампира, надеясь выудить из Терри немного отрицательных эмоций.

— Шел… Он…

Внезапно в опаленном ужасом сознании Терри с бешеной скоростью замелькали картинки, которые я не успевал расшифровывать. Заседание Сената на Ристине системы Ахернара, выступление в частном холле Фариона… Лия на руках мужчины…

Дом Терри на спутнике Логерона… Стол… Белый свет… Скользящая по обнаженному телу трость, вызывающая безмолвную панику… Ужас Терри, приятно обволакивающий мою энергетическую сущность, впивающийся сладкими иглами в мое подсознание. Вкусный страх, на время заставивший забыть о том, что я вообще здесь делаю.

— Да, Терри, расскажи подробнее, — впустил я тонкое щупальце интереса в ее разум, понимая, какому искушению себя подвергаю.

— Я не могу, — выдохнула Терри, а я успел поймать картинку: лежащее безмолвное тело и ужас, несравнимый по качеству ни с чем другим, что я видел в этой девушке ранее.

Мое сознание боролось само с собой. Одна часть яростно твердила, что я обязан узнать причину ее страха, задержать сладкий и до боли приятный вкус эмоций, суметь воссоздать в разуме Терри жуткие моменты. Другая часть меня упорно хватаясь за благоразумие, как за спасательный челнок в безликом космосе, напоминала о том, что это может стать последней каплей моего терпения. Я просто сорвусь и не смогу больше сдерживать свою жажду, снова стану тем монстром, которого столько времени пленил в цепях, лишь подкармливая его, заглушая дикий рев внутри себя, но не выпуская из клетки, чтобы не оказаться раздавленным истинным проявлением своего же раненого разума.

В этой битве моих половин не было победителей или проигравших. Лишь лимит на чувства, что я установил себе, сдерживал ту черную часть моей личности, которую я давно желал уничтожить, только бы снять зависимость негатива, отличающую меня от других полулюдей, владеющих эмпатией.

Чтобы прекратить сладкую пытку моего терпения, я притянул к себе Терри, целуя ее с разгорающейся страстью. Она дрожала в моих руках, но уже переключила внимание на меня. В перерывах между поцелуями она хрипло шептала мне в губы: «Харли, мой хороший…» Отчаянно доказывая, что я вовсе не хороший, я терзал ее еще сильнее, кусая до боли, ощущение которой отрезвляло меня. Хрупкое женское тело вздрагивало, передавая мне все свое негодование, всю злость, когда я запустил руки ей под одежду, сжав упругие холмики грудей ладонями. Но Терри все равно повторяла лживые слова обо мне, в которые сама, каким бы абсурдным это ни казалось, верила. Меня обдало волной удовольствия от ее противоречивых чувств.

Я резко бросил Терри на диван, навис над ней, пригвоздив весом своего тела к гладкой обивке. Ее широко распахнутые глаза выражали страх и неуверенность, а внутрь ее сознания ядовитой змеей вползало желание сбросить меня, бежать, чтобы не продолжать пытку. И в то же время она просто хотела остаться со мной, находиться рядом и чувствовать меня. Это чувство выводило из равновесия, и я путался в липкой паутине своих желаний, противоречащих друг другу до безмолвного крика души. В череде этих желаний был свой предел, вершиной которого являлись самые страшные кошмары, которые манили меня, заставляя падать в пропасть собственного бессилия.

— Терри, расскажи, прошу тебя, — услышал я свой же хриплый шепот. — Я хочу знать, что с тобой случилось.

Не знаю, зачем я просил это сделать, но не мог иначе. Мое сознание зависло над пропастью, и лишь страх Терри мог вытащить меня наружу. Весь мир безмолвного космоса за иллюминатором каюты внезапно пошатнулся, и твердая поверхность выбилась у меня из-под ног, оставляя лишь желание почувствовать тот сладкий страх, затягивающий в свои темные глубины, словно в бездонное болото.

— Тогда ты расскажешь о себе, Харли. Я согласна на обмен информацией, — раздался ответ Терри.

Ее пальчики скользнули под ткань моей футболки, царапая кожу словно огненные хвосты файркара рассекают вакуум.

— Я не могу этого обещать, — выдохнул я ей в губы. — Может быть, позже, не сейчас. Тебе не станет легче, узнай ты правду обо мне. Просто поверь.

Терри ненадолго задумалась.

— Хорошо, — тяжело вздохнула она. — Шел… Первые пару лет, пока я была беременна, и у нас не родилась дочь, он никак не показывал свое истинное лицо. Но я знала, что он скрывает от меня нечто важное. Я знала, что он изменяет мне, но не могла понять причину. Ведь у нас с ним было все хорошо. Хотела знать слишком много — вот и поплатилась. Собой. Он часто уезжал, находился у себя в офисе. Однажды я приехала к нему без предупреждения и застала ужасную картину. На столе в его кабинете лежала девушка. Когда я увидела ее, то подумала, что она мертва. И Шел… он трахал ее обездвиженное тело. Я лишь потом узнала, что это был спектакль. Понимаешь, Харли?

Терри произносила эти слова тихо, но мне было достаточно тех картин, что четко проявились в ее памяти. В мои плечи вцепились тонкие пальчики, а широко распахнутые серые глаза смотрели так, будто искали во мне спасение. Каждое слово давалось тяжело — приходилось преодолевать барьер, мешающий ей жить. Я ловил своим сознанием сладкие флюиды, что распространялись от Терри, пока она вспоминала про своего мерзавца мужа. Хотя я не мог осуждать его, ведь сам был ненамного лучше.

— И что произошло потом?

— Когда он понял, что скрывать больше нечего, его внимание переключилось на меня. До того он пользовался услугами шлюхи, чтобы исполнять свои жуткие желания. Я согласилась сама… Понимаешь? Я не думала, что это столь ужасно. Но и не хотела, чтобы он делал это с другими.

Я заставил Терри замолчать, прикусив ее губу. Поцеловал ее, закрепляя свое удовольствие. А затем перевернул, и она оказалась на мне, обхватив ногами мои бедра. Мой член был готов прорвать ткань брюк — столь тесным был этот контакт, столь яркими ее эмоции и близка горячая плоть, прикрытая облегающей одеждой. Я возбуждался от каждого слова, что сладкой патокой лилось мне в душу, когда страх Терри достигал моего сознания. Но Терри не спешила рассказывать все. Она специально дразнила, хитро выманивая из меня ответную информацию.

— Ты согласилась на его условия? — спросил я, одновременно сдавив ладонями упругие ягодицы и прижав к себе Терри еще плотнее.

— Я больше не хочу говорить об этом. Слишком все сложно. Надеюсь, я немного удовлетворила твое любопытство?

— Почти. На сегодня достаточно, — тихо ответил я, понимая, что просто сорвусь, если она продолжит. — Идем, посмотрим твою каюту.

— Лучше твою, — отчаянно прошептала Терри, цепляясь за меня. Я поднялся, удерживая ее на руках. Терри казалась легкой, словно пушинка.