Лимитерия

Вылет на остров «Пурган» был запланирован на послезавтра, и сейчас Макс готовил нужные приборы для измерений тех или иных аномалий, бумаги для чертежей, компас и другие нужные вещи. Была выявлена ещё одна странность одного из островов Лимитерии, которая заключалась в… зиме. Да-да, именно зиме! Это в России сейчас лето, а вот на острове «Пурган» шёл снег. Поэтому Макс настоятельно рекомендовал команде «Серп» запастись одеждой. В гараже стоял второй гравимобиль, который профессор любезно одолжил команде «Пламя».

Следующая странность заключалась в том, что остров «Пурган» наделён невероятным свойством прогнозных катаклизмов: одна часть острова была намертво покрыта снегом, другая сочетала в себе топкие болота, третья — дожди и кристальные горы, четвёртая — холодные рудники. Там же находились и те города, которые были затеряны с наступлением страшной катастрофы. Предстояло немалое количество времени, чтобы изучить волшебный остров.

Отряд решил разделиться на две поисковые группы, чтобы сэкономить достаточное количество времени. Первой была команда «Серп» в полном составе, Алиса и Семён; второй — команда «Пламя» в полном составе и профессор Сахаров. Бёрн, конечно, хотел оставить Алису дома, но Бластер-младшая сумела выпросить у брата родительского разрешения (как-никак, он ответственность нёс за свою сестру).

2. Посидев ещё немного у Макса, старшие представители команды «Серп» попрощались с основателем их команды и покинули его дом. На улице была безлунная ночь, из-за чего некоторые объекты были размытыми благодаря темноте. Впрочем, многолюдные улицы освещали фонари, поэтому парочке не составило труда выйти на тротуар и двинуться в сторону кордона. Недалеко от него располагалась квартира, в которой жила Элли, а Хог намеревался побегать ночью для разогрева.

— Благодарю за то, что проводил меня до дома, — усмехнулась Элли, остановившись напротив своей квартиры и повернувшись лицом к хэйтеру. — Теперь ты знаешь, где я живу.

— Хм… — Хог задрал голову и осмотрел большой, красивый дом. — Да уж, хата твоя… бя.

— Что? Чего это она «бя»?

— Как-то… нескромно, что ли, — с дебильной улыбкой вымолвил Лимит. — В глаза бросается. Если иностранцы решат сбросить на тебя бомбу, с координатами твоей хаты они не промахнутся.

— Будем надеяться, что иностранцы не решат бросать на меня бомбу, — улыбнулась Эрия, а потом сделала вопросительный взгляд. — Кстати, а где ты живёшь? Эс и Орфей живут в общежитии, а Юля — у профессора. Ты единственный, кто скрывает своё местонахождение.

— Ха! Я просто шифруюсь, кэп. Моя обитель скрыта от чужих глаз, вуа-ха-ха-ха!

— А серьёзно?

— Хе-х. Я как Карлсон: живу на крыше, ем варенье, которое тырю на рынке.

— Шутник!

Хэйтер ухмыльнулся, а затем повернулся и указал пальцем в сторону заброшенного дома, который находился в нескольких шагах от шикарной съёмной квартиры эрийки. Тот участок был безлюдным и пустым. Окна были разбиты, а стены изрисованы красками. Дом, в котором никто не жил, кроме крыс.

— Я оригинален! — гордо улыбнулся Хог, закатив глаза.

— Ты… ты прикалываешься или… это… правда? — удивилась Элли, посмотрев в сторону, мягко говоря, «курятника». — Там ведь жить невозможно. А где удобства? Душ есть? Ты как вообще там спишь?

— Итак, перечисляю: удобства — на рынке; душ — на речке; сплю — на полу, — с дебильной улыбкой ответил волонтёр, но синеволосая в ответ ему не улыбнулась.

— Ты больной на голову, — нахмурилась эрийка, скрестив руки на груди. — Теперь понятно, почему от тебя всё время пахнет канализацией. Ты меня прости, но это какой-то туалет, а не место для жилья. В чём дело, Хог? У тебя же есть вырученные деньги, которые тебе платят каждую неделю. Уже давно мог снять себе квартиру.

— Зачем? Мне и так удобно. А деньги я отдал в приют, чтобы они мне не мешали.

— Эм… что ты вообще за человек такой? Как дикарь! У тебя было всё…

— И я его с превеликим удовольствием отдал все сбережения в детский дом, — продолжал дебильно улыбаться Хог. — Мне всё это не нужно, а у одиноких детей появится стимул жить дальше. Как-никак, в стране процветает кризис, а удобства с каждым днём дорожают и дорожают.

Элли одарила небесного охотника скептическим взглядом. Ей казалось, что он продолжает дурачиться, поскольку этот человек очень редко вёл себя серьёзно. Однако дебильная улыбка никак не сочеталась с фиолетовым взглядом, который был искренен, как и всегда. Он говорил правду, только восприняла её синеволосая… в шоке.

— Ты реально безумец, — покачала головой Элли. — Почему в общежитие тогда не подался?

— Нафига? — по-прежнему улыбался дебильной улыбкой Хог. — Одиночка живёт один, да и ничего меня не стесняет.

— Не стесняет?! Да ты живёшь не в удобствах, а в… туалете.

— Зато всё родное, вуа-ха-ха-ха!

— Прекрати смеяться! Я серьёзно! У тебя очень благородные намерения, но ты о себе подумай, Робин Гуд. Ты всё время жил на крыше? Почему мне ничего не сказал? Почему ты вообще никому ничего не рассказываешь? Почему ты скрывал всё это? Почему?

— Эу-эу, ты гляди, как разгорелась, — Хог даже удивился такой реакции, поскольку она была взрывной. — Чего так переживаешь-то? Я всё-таки непростой человек, с отличным иммунитетом и высокой температурой. К тому же, я всегда так жил.

— Эй, простой человек — не забыл ещё ту ночь, когда ты мёрз? — продолжала хмуриться Элли.

— Я тогда сильно истощил себя «Заморозкой», поэтому и мёрз. Не переживай, со мной всё норм.

— Ох, горе ты луковое, а не «норм». Стоит только тебя оставить одного, и ты уже начинаешь чудить, — выдохнула эрийка, а потом добавила: — Что-нибудь придумаем с твоим жильём.

— Эй! Не надо ничего придумывать. В общагу я не пойду, хата мне не нужна, я…

— Так, цыц! Сказала «придумаем» — значит, придумаем. Что за дурацкая привычка со мной спорить?

— А мне хочется.

— Перехочется! Всё, не спорь со мной. Будешь жить как все нормальные люди.

— Я не…

— Цыц! — пригрозила ему указательным пальцем Элли. — Перестань капризничать, Хог, и просто согласись со мной.

— Ладно, тебя не переспоришь, — сдался хэйтер. — Ну, тогда до завтра, мой неоспоримый товарищ?

— Давай, спокойной ночи.

Хог показал ей большой палец, после чего со скоростью звука убежал в сторону набережной, обдав девушку сильным порывом ветра. Элли слегка прикрыла глаза, а затем задумчиво посмотрела вслед исчезнувшему одиночке. Теперь она знала, что её бывший враг совершенно не пользуются удобствами, а деньги отдаёт тем, кто в них нуждается больше. Совершенно не тот человек, о котором она думала раньше плохо.

Элли закатила глаза и обняла себя за плечо. А ведь этой глупой вражды и не было бы, если бы эта парочка не возненавидела друг друга с самого начала, а попробовала понять. Им пришлось два месяца враждовать, чтобы прийти, наконец, к дружескому согласию. И это радовало Элли: Хог больше не был ей врагом.