Лимитерия

— Что такое, сын тварей? Неужто начал уставать, м? — злорадно улыбнулся Асор, с наслаждением любуясь побоями Лимита. — Обосрался? Давай, заплачь ещё! Кр-ха-ха-ха! Иди сюда, лимитерийская шлюшка!

Смог скрипнул зубами и тут же телепортировался. Затем появился сзади Асора и попытался атаковать его, но получил удар с локтя по лицу и упал вниз. БУФ — наёмник упал на дорогу и разрушил её, отчего к нему поднялось облако пыли. Сделав своё дело, Асор похлопал руками и плавно опустился на землю, после чего медленно двинулся к поверженному противнику. Тот был осыпан камнями и не подавал никаких движений. Слишком сильно вымотал себя в битве с Элементом Угля.

– И это всё? И ЭТО ВСЁ??? СЛАБАК!!! — расхохотался Асор, после чего жестоко пнул Смога в голову. — Тёлку мою, значит, трахать — ты мужик, а как достойно сражаться — сразу тёлка. Кр-ха-ха!

Затем пнул ещё раз. И ещё. И ещё! Несмотря на то, что наёмник был не в состоянии дать ему отпор, это ничуть не останавливало Элемента Угля от дикого восторга. Ухмыляясь, он нагнулся, затем схватил рукой за воротник наёмника и поднял его. Белоснежные глаза с наслаждением смотрели на лимитерийское лицо, которое искажали и боль, и негодование одновременно.

— Вот сучонок — к мамке он захотел. Ну, ты ещё сиську пососи какую-нить. Ути-пути, дитя еб*ное! — Асор даже схватил двумя пальцами за щеку Смога и потелепал её, после чего отвесил ему пощёчину. — Что? Хочешь дать мне пи*ды? Давай! Нет? Тогда сдохни!

Правую руку Элемента тут же объяло огнём, который начал вращаться по часовой стрелке, тем самым преобразовывая сверхвращающийся бур. На губах Асора появилась хищная улыбка. Убить Смога — это всё, о чём он мечтал больше всего. Прикончить того, кто испоганил всю его жизнь (по его словам). И он не собирался его щадить. Слишком долго ждал этого момента, когда будет возможно уничтожить второго лимитерийца…

Огненный бур тут же потух от прилетевшей в него сферы воды, отчего Асор перестал улыбаться и удивлённо посмотрел на свою руку. Однако его рот вновь скривился в гнусной улыбочке, когда глаза увидели того, кто это сделал. Вернее, ту.

— Пожалуйста, не делай ему больше больно! — несмотря на страх, Алиса не могла допустить, чтобы Смог погиб. — Прошу тебя, остановись, Корш. Умоляю!

— Хм, хорошо. Ему пока делать больно не буду, — Асор мощным апперкотом впечатал наёмника в здание и разрушил его, после чего повернулся лицом к эрийке. — Тогда я сделаю больно тебе, детка.

2. Бластер и моргнуть не успела, как Элемент Угля оказался прямо перед ней. Одна пощёчина — и девушка ударяется спиной о стену, после чего медленно скатывается по ней. Попытавшись подняться, Алиса тут же получила кулаком по лицу и упала снова, а Асор схватил её за плечи и вновь швырнул о стену. И так два раза, пока девушка окончательно не обмякла. Юноша прыснул.

— Типичная охотница с синим карио: слабая, немощная и беспонтовая.

Асор осмотрелся по сторонам и, заметив кое-что интересное, хитро улыбнулся. Затем выбил из стены металлический прут и сильно погнул его, чтобы связать эрийке руки. Женские запястья тут же ставил металл, отчего эрийка болезненно простонала, но парню было плевать. Словно вещь, он поволок её к проёму, что остался от разрушенного здания, а потом подвесил на торчащий сверху крюк. Руки, подвешенные металлом к крюку, адски болели, а нежная кожа вмиг покрылась красными ссадинами, что доставляло эрийке сильную боль. Асор, грубо говоря, подвесил Алису так, как кусок разделанного мяса, а сам стоял напротив и любовался.

— Как же охренительно! В кой-то веки я могу делать с тобой всё, чего желает душа моя, — улыбнулся Асор, пытливо заглядывая в синие, наполненные болью, глаза. — Как же я тебя презираю, конченная ты шлюха! Вместо того, чтобы нормально ответить на мои чувства, строила из себя робкую целочку, а сама при первой возможности прыгнула к говнистому лимитерийцу в койку.

— Д… да о ч-чём т-ты вообще говоришь? — дрожащим от боли голоском вымолвила Алиса. — Я не сделала тебе ничего тако…

— Шлюхе слова не давали!

Сильная рука отвесила эрийке пощёчину, из-за чего она непроизвольно дёрнулась. Металл ещё сильнее оцарапал кожу на её руках, отчего девушка болезненно пискнула.

— Раньше я слушался командира и чтил мнение своих товарищей. И твоё, шлюха, я мнение чтил тоже. До тех пор, пока вы окончательно не охренели.

По девичьим щекам потекли слёзы, которые стали капать с подбородка. Асор перестал улыбаться и внимательно посмотрел на Алису, которая уже и не знала, что делать. Она могла понять злость и обиду Корша насчёт неё, но его ярость в этот раз не знала никакого предела. В прошлом эриец мог просто спустить девушке пощёчину, однако сейчас он попросту издевался над ней. Несмотря на агрессию, Алиса знала лишь Корша — того доброго военного, который был излишне эмоционален, как и она, и желал нормальных, человеческих отношений. Но сейчас перед ней стоял не Корш, а Асор — озлобленная сущность Корша, возненавидевшая весь мир. Что так повлияло на него, Бластер не знала.

3. Всё это заставило дрожащие губы дрогнуть.

— Прости меня! Из меня получилась отвратительная девушка, которая не смогла окончательно понять и принять твои чувства. Прости меня, прости! Я никогда не считала тебя плохим парнем, потому что в тебе было всё, о чём мечтает нормальная девушка: верность, надёжность, защищённость и преданность. Я просто… я… я не была по отношению к тебе искренней. Я сделала в своей жизни одну грубую ошибку: выбрала удобство вместо искренней любви. Прости меня, Корш! — Алиса окончательно разрыдалась, поскольку чувство вины, до сего момента глубоко сидящее в её душе, вырвалось на свободу. — Я не любила тебя, но… не могла это сказать. Мне хотелось, чтобы со временем всё слюбилось и сошлось, но такого не бывает. Люди просто привыкают друг к другу, но никак не влюбляются. Я обманула сама себя… и тебя тоже. Ты называл меня сущим ангелом, но какой я, к чёрту, ангел? Никому не смогла помочь, никому! Только подвела всех из-за своего идиотского характера. И никто не виноват в том, что так получилось. Виновата в этом я одна! Прости меня, пожалуйста!

Дальше Бластер не смогла говорить, так как её накрыла истерика. Совесть — самый страшный судья, и эрийка это осознавала на собственной шкуре. Знала бы она, чем могут закончиться фальшивые отношения по удобству, то изменилась и стала бы вести настоящий образ жизни, а не маскарадный. Она никогда не любила Корша, но искренне уважала его как мужчину, как друга и как человека. Всё, чего желал агрессивный эриец — это той же самой любви, которую Алиса… не принимала. Могла лишь улыбаться, изредка целовать или обнимать, но никогда не принимала. И именно это всегда злило Корша: он любил её, а она его — нет. И рвался военный в Лимитериум не для того, чтобы воссоединиться с отрядом, а для того, чтобы добраться до Алисы. Возлюбленная девушка, которая никогда не отвечала взаимностью, а синие глаза никогда не смотрели на него с обожанием и восторгом…

Асор не улыбался, молча глядя на сестру Бёрна. О чём думал бывший военный, Алиса не знала: глаза были полны белого огня, а движения перестали быть частыми. Он попросту замер! Наконец-то эрийка смогла пересилить свой страх и рассказать Коршу правду. Такую, какая она есть на самом деле. Алиса об этом задумалась ещё с возвращения из будущего Лимитериума, но не обнаружила Корша в Усадьбе Сварога. Не взаимные чувства довели его до агрессивного состояния окончательно, из-за чего военный нарвался на мрачную жестокость со стороны наёмника и был убит. Корш никогда не был спокойным человеком, а потеря боевых товарищей попросту озлобила его.

Минуты две на улице стояла тишина, нарушаемая лишь «музыкой» войны в городе. Слова Алиса заставили Асора замолчать и перестать двигаться. Услышать истинную правду было не самым приятным, но зато это искренне. Подобное следовало сделать давно, но лишь сейчас Бластер смогла, наконец, пересилить себя. Каким бы агрессивным Корш ни был, Алиса знала его как военного охотника, а не как Элемента Угля, который полностью утоп в озлобленности. И если бы эрийка подарила ему настоящую любовь, то он не стал бы таким злым и кровожадным. Обман породил агрессию, агрессия — жестокость, а жестокость — хаос.