Лимитерия

А теперь вы хотите знать, что сталось со мной, верно? Что ж, я расскажу! Мне это очень сильно не понравилось. Ну как так: сначала любили обоих братьев, а потом какие-то результаты забрали любовь родителей и признание других. Всё перешло к младшему брату. Его же и стали обожать безумно. А кто такой я? Ну, так, ошибочка, которую решили просто вычеркнуть из списка. Как же это было паршиво! Поначалу я терпел и думал, что всё это будет длиться недолго. Надеялся, что вскоре родители придут и скажут: «Хог, пойдём с нами. В тронном зале будет бал, и ты, как принц, должен присутствовать там». Но никто за мной не приходил, меня никто не звал, а служанки уже не смотрели на меня, как на будущего короля. Хе-х, оно и верно: на таракана никогда не будут смотреть с уважением или ещё чем они там смотрят.

Я озлобился! Решил испортить этот праздник во что бы то ни стало, чтобы родители и старейшины поняли, что были неправы. Я устроил хаос прямо в тронном зале, поджигая столы с яствами и уничтожая хрустальные украшения. И брат, и я — мы могли владеть Коловратами, пускай и не в полную мощность. Они должны были понять, как сильно не правы за то, что сделали со мной. Я тоже хотел быть вместе со всеми и тоже желал такой же любви, которую от родителей и старейшин получал брат.

Но семилетний мальчик мало что может сделать, хе-х. Потом меня поймали и в назидание посадили в карцер. Всё для того, чтобы я больше не смел мешать своему брату дальше подниматься по карьерной лестнице. Королевские традиции — они всегда жестокие: надо выходить замуж не по любви, без выбора брать на себя ответственность и навсегда отделяться от семьи, ибо в королевстве только одна семья — король и королева. А дети являются семьёй только до тех пор, пока кто-то из них не встаёт на путь будущего короля. Как только это происходит, остальных сразу откидывают в сторону.

— ЭТО БРЕД! — мгновенно прорычал Смог.

Охотники слушали рассказ Триггера и никто его не смел перебивать. Они чётко представляли себе много картин, коротко описывающих жизнь двух братьев-Коловратьев. Однажды второй лимитериец уже говорил, что по традиции должен был быть один король и одна королева. Ровно так же, как Евпатий и Елена. Во всяком случае, ни Владимир, ни Мария, ни другие принцы и принцессы — никто больше не стал королём или королевой. Таков был непреложный закон охотничьего королевства.

Однако резкий возглас Смога быстро вывел охотников из размышлений, из-за чего они посмотрели на него. Вернее, посмотрели все, кроме Хога.

— Да, старейшины избрали меня на роль короля, вот только не было там никакой любви. Скорее, обычная традиция, не более.

— Придурок, ахахаха! Я рассказывал коротко о происходящем, а не о том, сколько людей тебя любило, дебил, — нагло ухмыльнулся Триггер, лениво разваливаясь на троне. — Если кто из нас лгун, то только ты, братишка. Тебя родители любили? Любили. Тебя любила Ольга? Любила. То, что дед Апатий хотел поднять мятеж среди недовольных, ещё ни о чём не говорит.

А потом он обнажил улыбчивый оскал с двумя заострёнными клыками.

— Лучше заткнись, революционер. От меня ничем не отличаешься по своей ненависти к этому миру.

Здесь Триггер был прав. Кому-кому, а не ему пытаться спорить с себе подобным. Потому что тёмный принц после падения Лимитерии планировал устроить вторую революцию, чтобы стравить лимитеров на эрийцев. Понятное дело, что Лимитом-младшим правила месть и ненависть, но всё же он этого не сделал. Но факт оставался фактом: Смог пытался устроить переворот, следовательно из-за чего могла повториться катастрофа две тысячи шестого года, только уже не в Лимитерии, а в России.

— Ну хорошо. История похожа на правду, — со вздохом согласилась Элли, чем удивила всех, кроме Триггера и Хога. Но потом девушка открыла глаза и подошла к первому лимитерийцу, после чего указательным пальцем ткнула ему в правое плечо. — На его правду похожа!

2. Это удивило уже хэйтера. После раскрытия он и не думал, что кто-нибудь пойдёт на его защиту. Вернее, частично понимал, что эту будут либо Смог (потому что брат), либо Пряник (потому что анти-люд). Но никак не синеволосая эрийка, которая не славится своей добротой и чувственностью, как Алиса.

— А ты «хорош», Триггер! Обвиняешь во всём того, кто ничего о себе не помнил, — хмуро отчеканил Бёрн, отчего его сильные пальцы стали яркими от огня. — История твоя правдивая, но я соглашусь с Элли: эта история принадлежит Хогу Лимиту, но никак не тебе!

— Я хоть и революционер, но не братоубийца! — мрачно прорычал Смог, подходя к Хогу с левой стороны. — Я знаю, какие страдания сулили ему старейшины, а потому и ненавижу их всей душой!

— Да ты охренел, тупая сука! Братан — он святой души человек, понял? — Эс злобно плюнул вперёд. — Только попробуй обосрать его характеристику, и я обосру тебя сам!

— Хог Лимит — лучший друг, о котором можно только мечтать! — храбро вступилась за товарища Алиса, нахмурив брови. — И если мой друг нуждается в поддержке, то я окажу ему самую лучшую поддержку.

— Человек, который не славится пониманием к другим, не станет мстить за других или вытаскивать их из беды, — с холодом промолвила Аврора. — Я видела достаточно, чтобы сказать, что настоящий Хог Лимит — это тот, кто стоит рядом с принцессой Элли.

— Ты совершенно не похож на нашего Хога! — грубо отозвалась Юлия, сжимая кулачки. — Наш Хог ценит жизнь, а ты только и умеешь, что заставлять других страдать.

«Даже если ты и ненастоящий, Хог, я всё равно люблю тебя, ценю и уважаю, как свою семью», — мысленным голосом сказал Пряник, персонально посмотрев на первого лимитерийца.

Это ошарашило и Хога, и Триггера одновременно. Но последний был удивлён тем, что ребята восприняли его историю так, будто он не рассказ рассказывает, а обвиняет во всём хэйтера. Что в корне было не так. А вот первый удивился тому, что друзья, несмотря на случившееся, заступились за него и даже подошли к нему. Ещё никогда Лимит не чувствовал подобной поддержки со стороны всех. Отвергнутый жизнью и людьми, он только-только начинал привыкать к тому, что кто-то всё же вступается за него, поскольку юноша тоже человек. А теперь рядом с ним стояли все те, кому удалось выжить на Адском Острове. Брат-революционер, который искренне ненавидел и лимитеров, и эрийцев за прошлое, стоял по левую сторону, не собираясь старшего брата давать в обиду. Эрийцы, которые гнобили Хога, ненавидели и унижали его, тоже стояли рядом.

Даже если ты и ненастоящий, Хог, я всё равно люблю тебя, ценю и уважаю, как свою семью.

Триггер перестал улыбаться и персонально смотрел на лицо удивлённого Хога. Эмоции один-в-один. Как будто встретились Хог из прошлого, которого ненавидели абсолютно все, и Хог из будущего, который был горячо любим всеми. Как будто начало и конец встретились на середине, обмениваясь своим мировоззрением к окружающему миру.

— Знаешь, в чём не состыковка твоей истории? В том, что это история Хога Лимита, но в то же время ты выдаёшь себя за него, — мудро изрёк Хан, скрестив руки на груди. — Рассказывая свою историю, ты рассказываешь Его историю. Парадокс, не находишь?

3. Триггер продолжал молчать, лениво покачивая головой. Затем ухмыльнулся и засмеялся.

— И всё же вы реально тупые, ахахаха. Прежде, чем переходить к самому вкусному, я сначала вкратце должен рассказать, с чего всё началось.

— О чём это он, Хог? — тихо спросила Элли.

— Не знаю. Его происхождение остаётся загадкой и для меня, — шёпотом ответил Хог.

— Можешь не ждать от него ответов, Элли — он не даст их тебе, — хмыкнув, Триггер выпрямил спину, чтобы поудобнее расположиться на троне. — Он знает меня как врага, с которым схватился однажды.