Лимитерия

— Я клянусь тебе в этом! — с жаром прошептал Бёрн, целуя девушку в лоб. — После всего этого ты просто обязана родить мне лимитерийца… или лимитерийку.

Аврора широкими глазами посмотрела на Бластера, после чего покраснела от смущения, а потом… улыбнулась. Если он изначально говорит о детях — значит, его чувства действительно сильные, и в своём будущем военный видит семью, построенную вместе с ней. Прежде Аврора никогда не ожидала услышать такие приятные сердцу слова, особенно от эрийца. Но не зная, как правильно реагировать на такой горячий комплимент, холодная девушка просто ответила улыбкой и кивнула. Но Бёрну и не нужно было, чтобы Аврора визжала от восторга и висла у него на шее. Ибо это была бы уже не она, а он любил её такой, какой девушка была на самом деле: холодной и сдержанной.

Эс умудрился ухитриться и каким-то образом спереть динамит у наёмников, затащив его в холл. На вопрос: «Зачем тебе это?», ответил: «Пусть будет на всякий случай». С другой стороны, в его словах был смысл: если они истратят своё карио и останутся без сил, динамит — единственное, что у них останется против наёмников. Сколько в нём тротила, Эс не знал, но Аврора согласилась с тем, что его можно будет использовать в последнюю очередь.

Неожиданно за стенами холла послышался странный шелест, который больше напоминал движение урана в реакторе, смешанный с счётчиком Гейгера. Волонтёры и военные сразу же обернулись, после чего насторожились. Если наёмники ворвутся через главную дверь, то сорок пять их сотрудников точно будут уничтожены. Охотники приготовились к любым сюрпризам.

— Ну, что ещё? — хитро улыбнулся Алекс, активируя золотую молнию. — Давайте, заходите сюда, и мы угостим вас чем-нибудь.

— Поддерживаю Ала! — хихикнула Хексус. — Всегда обожала, когда он азартно настроенный.

— Эм-м… — Эльза на секунду замерла, а потом резко округлила глаза. — РЕБЯТА, СВАЛИВАЕМ! ЧЕРЕЗ ПЯТЬ СЕКУНД…

— А? Ты о чём? — спросила Мари.

Однако ответить ей не успели.

— «ЛЭЙЗЕР БЛАСТ!!!».

Двери тут же снесло фиолетовым, ярким лучом, который освещением ворвался в холл и… свалил всех с ног. Охотников тут же обдало таким сильным ударом фиолетовой молнией, что они не выдержали и закричали. Все до единого. Странная установка попросту положила весь «Луч»…

Россия. Воронеж. Гастроном.

9. Лимит сверкнул бордовым искажением в глазах, после чего двумя ладонями толкнул Эрию и свалил его с ног. Затем взлетел вверх и мрачно оскалился, преображаясь в чёрное искажение, которое делало его страшным. Владимир поднялся на ноги и попытался выстрелить в него огненным шаром, однако снаряд врезался в чёрное искажение и разлетелся на молекулы.

А потом Апатий поднял посох и выпустил из сферы много-много чёрной молнии, которая сразу же охватила всю комнату. Владимира тут же пронзила адская боль, и он уже ничего не мог сделать. Даже красная молния не смогла ему помочь выбраться из этой ловушки; телепортация тоже была недоступна. А вот Лимит лишь усиливал заряд чёрной молнии, намереваясь этим приёмом довести Эрию до разрыва сердца.

— А-А-А-А-А-А!!!!!!!!!!!!!!!! — заорал от боли Владимир.

Полковник понял, что без сил Амулета Коло он явно уступает Апатию, чья сущность была демонической. Человек не способен был драться с демоном, каким бы сильным он ни был. Чёрная молния попросту терзала эрийца изнутри, заставляя его орать от боли. Владимир осознал, что поступил слишком опрометчиво, недооценив Апатия с самого начала. Неудивительно, что он такой сильный. Как-никак, отец Евпатия, а уж извините, король Лимитерии был очень сильным правителем. Жаль, что осознание пришло слишком поздно. У эрийского полковника не было другого выбора.

— ВСЁ, ХВАТИТ! Я СДАЮСЬ, АПАТИЙ!!! — закричал Владимир.

Король Лиметрии удивлённо вскинул брови, однако убрал демоническую сущность и стал снижаться. Израненный и окровавленный Владимир, прихрамывая, подошёл к середине зала и воткнул меч в пол. Затем развернулся спиной и встал на колени, вытягивая руки, показывая, что он признаёт своё поражение. Апатий тем временем спустился с воздуха и встал около меча, преисполненный гордыней и тщеславием, восхваляя своё великое могущество.

— Пожалуйста… избавь меня от чувства вины перед Евпатием… прошу, — подавленно взмолился Владимир.

Апатий гнусно ухмыльнулся, после чего взял меч в руки и подошёл к полковнику сзади.

— Ты всего лишь таракан, который посмел бросить вызов мне, самому Богу! А потому я заклинаю, что ты будешь страдать даже после своей смерти, ахахаха.

И, размахнувшись, ударил мечом полковника по голове…

Вернее, попытался ударить. Владимир тут же выхватил нож из-за пояса и с разворота отразил удар меча, после чего ловко пригнулся и воткнул кинжал по самую рукоять в живот Апатия. Последний резко опешил, однако полковник тут же пнул его в грудь, и враг с разворота упал, ударившись об упавший камень. Спрятав нож в ножны, Владимир подошёл и сломал Апатию руку, в которой находился меч; оружие выпало. Затем схватил его за голову и лицом ударил о край камня, разбивая ему лицо. Потом повторил то же самое, только уже о другой край, продолжая уродовать короля Лиметрии.

Вовремя Владимир заметил, что Апатий из последних усилий тянется к мечу, чтобы пронзить полковника. Последний фыркнул, после чего схватил врага за руку и вонзил ему в ладонь нож, прибивая его кисть в камню. Во вторую ладонь вонзил другой нож, после чего взял меч и, обойдя, собрался проткнуть Апатия. Однако король Лиметрии успел высвободить одну руку и стал сопротивляться, держа острие окровавленной рукой. Да, физически Апатий был сильнее, но меч он держал лишь одной рукой (израненной), а вот Владимир налёг на оружие всем весом. В этом поединке выиграл полковник, после чего накалил меч красной энергией и всё-таки пронзил своего врага, выпуская ему много крови.

Владимир жестоко резал Апатия, не давая ему пощады. Да, Лимит оказался очень сильным и могущественным противником, но у него было слабое место: гордыня и тщеславие. Он так быстро поверил, что Эрия сдался, и даже не заметил, как полковник попросту заманил в свой капкан оппонента. Да, это было очень рисковое дело, поскольку Владимир мог не успеть отразить смертельный удар, и тогда меч бы разрубил его голову напополам. Ну, зато теперь можно было не удивляться, почему у Элли такой сумасшедший характер. Вся в своего отца пошла.

Эрийский полковник мстил королю Лиметрии с особой жестокостью, чтобы он прочувствовал ту же боль, которую чувствовали пострадавшие от его рук: Владимир, его дети, Евпатий, Елена, братья Коловратья, Ольга, тысячи напуганных людей, разрушенные города, Лимитерия. Дабы Апатий понял, как страдали другие, Владимир накалил меч огнём и пустил через него красную молнию, а это доставило ему такой пик адской боли, что у лимитера попросту лопнули капилляры в глазах; из ушей полилась кровь. Глядя на садизм Владимира, нетрудно было догадаться, что Элли пошла в отца ещё и этим — страстью к пыткам, причинению боли другому.

Подняв Апатия, Владимир швырнул его вперёд и создал в руке огненно-молниеносный шар, который увеличился в размерах.

— НЕТ! НЕ-Е-Е-Е-Т!!! — закричал Апатий, но было поздно.

Мощный снаряд влетел в него и взорвался, а сам Лимит был вбит в стену и провалился куда-то в тёмную пропасть — по всей видимости, подземелье гастронома. Его песенка спета: волонтёры и военные Воронежа уничтожили наёмников и роботов, и теперь войну смело можно считать законченной. Они победили!

Владимир глубоко вздохнул, после чего воткнул меч в пол и встал перед ним на одно колено, прижимая правую руку к сердцу. Это был любимый жест Евпатия, который впоследствии перешёл к его детям: от сердца к Солнцу. Этим Евпатий и запомнился многим людям, которые ещё помнили живого короля Лимитерии. Ибо только он всегда так приветствовал всех вместо того, чтобы просто пожать руку. Это долгое время раздражало, но со временем люди привыкли к такому правителю и полюбили его за справедливость.