Линии судьбы

Сказанные им слова решили судьбу Стейси. Нож приставленный к ее хрупкой шее начал медленно вгрызаться в нежную плоть выпуская потоки крови наружу. Крик от нестерпимой боли раздался в пустоте темных улиц, буквально парализуя все мое естество. Десятки раз я видел эту картину, но тогда все было иначе… Все эти люди были чужими, а сейчас… Я не мог этого терпеть и просто кричал вместе с ней от пронизывающей насквозь боли. Закрыв глаза я слышал как крик начал сменяться предсмертным хрипом, а вскоре отвратительным, редким бульканьем но вскоре и это все стихло, знаменуя конец счастливой жизни. Ярость наполнила все мое естество и выплескивалась наружу в неистовом крике. Где-то вдали я услышал звуки полицейских сирен, только было уже поздно. Серия жестоких ударов с каждой секундой заставляла угасать мое сознание. Всего одна мысль крутилась у меня в голове:

— Я найду тебя, мразь. Найду, чего бы мне это не стоило.

Дэвид Карстон.

— Здравствуй, отец, — раздался знакомый голос в трубке телефона.

— Здравствуй, Лиара. Чем порадуешь?

— Ничем. Ситуация с нашим общим родственником сложилась очень хреновая. Пару часов назад несколько человек практически разнесли его дом и жестоко убили жену Рэнди у него на глазах.

— Не велика потеря. А что с моим сыном?

— Он в тяжёлом состоянии, но жить будет. Я направила к нему лучших врачей. Думаю они быстро поставят его на ноги.

— Что-то ещё? Чувствую ты мне что-то не договариваешь.

— Убийцы его жены из твоих людей. Точнее из отступников, которых ты отправил в свободное плавание. Их нанял один из сыновей того бедолаги, что твой сын обезглавил на его юбилее.

— И что с того?

— Они работали от имени твоего клана. Знаешь, что это значит?

— Твою мать! Убей этих выродков!

— А смысл? Рэнди все равно потом придет за тобой. А так… Побегает, поищет, может остынет немного или пулю словит.

— Ты с ума сошла, Лиара?! Он все ещё мой сын!

— После того, что устроили твои недоумки я так не думаю. С сегодняшнего дня у тебя на одного врага больше…

Кассандра.

Как работает инстинкт самосохранения? Видишь опасность, слышишь или знаешь о ней — разворачивается и идёшь, а ещё лучше бежишь в обратную сторону. Причем чем дальше, тем лучше. Но похоже, что часть мозга отвечающая за безопасность у меня попросту отсутствует иначе как объяснить, что услышав вечером серию взрывов я поперлась именно в эту сторону. Причем вело меня не праздное любопытство, а какая-то неведомая сила. Я просто знала, что мне нужно туда, иначе случится что-то непоправимое.

Подойдя к месту я не поверила своим глазам. Хрупкая девушка, вооруженная холодным оружием, с грациозной элегантностью буквально расчленяла всех кто был рядом с частично разрушенным домом. Несколько человек в попытке сбежать рванули вдоль улицы, но их настигло что-то вроде небольших ножей, выпущенных рукой девушки, а ещё несколько прыгнули в машину и с ревом двигателя понеслись в неизвестном направлении. Глянув в мою сторону, девушка к моему счастью не стала даже пытаться меня убить. Вместо этого она указала пальцем в сторону дома и с криком: «присмотри за ним» — скрылась за соседним домом.

Вопреки здравому смыслу я пошла туда. Несколько изрезанных тел на моем пути не подавали никаких признаков жизни. Жуткая картина заставила меня зажмуриться и с дрожью в ногах идти дальше практически на ощупь. Тело колотило от страха, иногда открываемые глаза видели лишь обрывками и в ужасе закрывались снова. Единственное что хоть немного меня отвлекало это приближающийся вой полицейских сирен. В очередной раз открыв на секунду глаза я вскрикнула от увиденного. Передо мной лежала Стейси Карстон с перерезанным горлом, а недалеко от нее изувеченный Рэндалл. Он тяжело дышал, но был жив. Во всех учебниках по медицине говорится, что пострадавшего нельзя перемещать до приезда квалифицированной помощи, это может усугубить и без того тяжёлое состояние. Но глядя на покосившуюся стену я решила оттащить его подальше. Тяжёлое тело с трудом продавалось моим старания и лишь спустя пять минут я смогла добиться желаемого, оттащив его метров на десять. И тут прозвучала серия взрывов. Вначале взорвалась стоящая во дворе машина, а после в нескольких местах рванул дом, засыпая своими обломками и камнями место где лежал Рэндалл. Парочка небольших обломков попали мне в тело, оставив глубокие порезы. А потом со всех сторон стали стягиваться полицейские и медицинские машины. Место происшествия сразу оцепили, меня вначале перевязали, потом забрали в участок, Рэндалла же увезли в больницу.

Несколько следующих дней меня тягали в участок для дачи показаний, задавали все новые и новые вопросы. Как оказалось я была единственным живым свидетелем, все близлежащие дома подверглись в этот вечер, как мне сказали, зачистке. Кого-то отравили, кого-то зарезали, а некоторых просто застрелили. На улицах нашего города воцарился траур, были спущены государственные флаги, а погибших оплакивали ещё много недель.

По городу теперь взад и вперёд сновали представители спецслужб. Задавали вопросы чуть ли не каждому, а с наступлением сумерек назначили комендантский час, точнее ночь. За его нарушение сразу отправляли в участок на допрос. Благо хоть днём можно было спокойно передвигаться по городу. В эти моменты я часто навещала Рэндалла. Он был очень плох и практически все время находился в бессознательном состоянии. Было тяжело его видеть таким, но я была единственным кто мог о нем сейчас позаботиться.

Однажды, придя к нему в палату, я как обычно села рядом. Я гладила его по волосам, вспоминала прикосновения его сильных рук. В какой-то момент он сделал глубокий вдох и тихо прошептал:

— Стейси, это ты?

Проклятье! Я совсем забыла, что теперь пользуюсь тем же ароматом что и она. У меня до сих пор перед глазами стоит ее разрезанная шея. И за что они с ней так. Даже боюсь представить, что пережил мой дорогой Рэндалл в эту злополучную ночь. Одно воспоминание о ней доставляет ему боль. Я чувствую это.

Со временем ему стало легче. Он стабильно находился в сознании, сам ел пил и заботился о себе. А учитывая, что за ним носился весь медперсонал, то во мне пропала всякая нужда. Да и не могла я находиться рядом, когда он находился в сознании. Начнутся диалоги, вопросы, а я пока не готова на них отвечать. Поэтому я просто стала его тенью. Ходила за ним, наблюдала, мечтала снова оказаться рядом, но не сейчас… Может быть позже… В следующей жизни…

Спустя пару месяцев его наконец окончательно выписали из больницы и первое, что он сделал это отправился домой. Точнее в то что от него осталось. Я видела как он с грустью в глазах ходил вокруг и тихо что-то шептал. Он постоянно проклинал своего отца. В этих словах жила какая-то нечеловеческая злоба. Неужели он причастен к тому что случилось? В какой-то момент Рэндалл залез на груду обломков и стал разбирать их. Я несколько часов наблюдала как он яростно, без устали кидает тяжёлые камни. Я уже не пряталась, а просто сидела на противоположной стороне улицы и с грустью смотрела на все это. Он не обращал на меня никакого внимания, да и я помочь ему ничем не могла. Когда он добрался до какого-то металлического, погнутого ящика, то ещё полчаса доламывал его подручными средствами пока не смог открыть дверцу. Он вытащил оттуда рюкзак, какую-то темную одежду и два длинных предмета похожих с моего расстояния на изогнутые, черные палки. Прямо там, никого не стесняясь о переоделся в новую одежду, закрепил черные палки ремнями, резким движением выхватил их из-за спины и посмотрел на сияющую сталь. Это были мечи. Проведя с ними какие-то манипуляции он так же ловко засунул их за спину, взял рюкзак и направился к частично разрушенному гаражу. Через несколько минут он открыл дверь и выкатил черный спортивный мотоцикл. Я понимала, что он сейчас уедет и скорее всего навсегда, поэтому, собрав всю волю в кулак я подошла к нему.

— Здравствуй, Рэндалл, — произнесла я посмотрев ему в глаза. Обернувшись он глубоко втянул воздух и выражение его лица стало ещё более мрачным.

— Кассандра? Чего тебе?

— Уезжаешь?

— Да.

— Надолго?

— Да.

— Куда ты?

— Мстить.

От этих слов повеяло прям могильным холодом. Да и выражение его лица говорило, что он не шутит.

— У меня к тебе всего одна просьба, — у меня было всего одно желание, глупое, но что я теряю? — Можешь поцеловать меня?

Он без лишних слов склонился надо мной и легонько прикоснулся к моим губам. Я попробовала продлить это мгновение, но он отстранился и сел на мотоцикл. Из моих глаз потекли слезы.

— Можно мне с тобой, пожалуйста? — он ухмыльнулся и завел двигатель.

— Нет, Кассандра. Что-то ещё?

— Помнишь вечер у Сандерсов? Это была я.

— Я знаю, — сказал он абсолютно равнодушным голосом и оглушительным ревом сорвался с места, оставив наедине с разбитой вдребезги мечтой…

— Я буду ждать тебя в десяти тысячах жизней. Чего бы мне это не стоило…