Линия крови

Наконец Кэт вскинула руку вверх.

Еще один камень упал с обрыва и ударился о выступ.

Ужас холодком пробежал по спине: Лиза внезапно почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Повернулась и глянула на отвесную стену. На полпути к вершине зависло что-то стальное, с острыми как бритвы когтями и титановыми клыками.

Лиза закричала, попятилась на несколько шагов, едва удержавшись от того, чтобы броситься с обрыва в воду.

Шаги и движение вызвали поворот головы. Черные глаза-датчики уставились на нее.

Она застыла и сдержала крик, понимая, что чудовище реагирует на шумы.

Но тут завопил младенец.

14 часов 56 минут

Кэт, не в силах чем-либо помочь, наблюдала, как стальная горгулья продолжает спуск, цепляясь когтями за трещины и неотвратимо приближаясь к скальному выступу.

Ну же, Лиза! Вспомни, что я тебе показала.

Щелканье и гудение у подножия клена напомнили ей о собственных проблемах. Пять шлемов на ножках окружили дерево. Каждый шлем разделился на две половинки, и они откинулись. Там размещались четыре робота поменьше, квадратные, с пропеллерами на углах.

Синхронно воздушная флотилия оторвалась от своих прикованных к земле носителей и начала подниматься вверх, срезая лопастями-скальпелями листья и сучки. Роботы приближались, неся смерть.

Кэт подняла щит и трубу.

Громкий звук на мгновение привлек ее внимание к скале. Монстр потерял опору и свалился вниз, но сумел зацепиться за выступ.

Лизы на скале Кэт уже не увидела.

14 часов 57 минут

От ледяной воды у Лизы перехватило дыхание. Она укрывала вопящего ребенка как могла, согнувшись над ним, прижимая к груди, чтобы согреть теплом своего тела.

Лиза отошла за водопад к самому краю выступа. Еще шаг — и свалилась бы с него.

После первоначального шока, вызванного появлением стального чудища, она сумела истолковать послание Кэт. Собственно, многое подсказали и черные глаза — холодные чужие датчики, обозревающие мир. Охотиться монстр мог лишь обрабатывая информацию, получаемую от датчиков.

Водопад позволял их ослепить. Датчики движения не могли пробить водяную завесу. Ее низкая температура маскировала тепло тела. Рев заглушал и искажал звуки. Поэтому, рискуя переохлаждением — оно в большей степени грозило младенцу, — Лиза попыталась спрятаться от чудовища.

Но не могла гарантировать, что получится.

Когда три четверти отвесного обрыва остались позади, чудовище сорвалось или спрыгнуло. Ударилось сильно, потому что весило немало, а гравитацию никто не отменял, но подвижность не потеряло и двинулось к ее убежищу. Конечно же, оно видело, куда пошла Лиза, — но могло ли определить, что она по-прежнему там?

Кинжалы на каждой лапе напоминали когти ленивца. Продвигалось металлическое чудовище легко и уверенно, словно домашний кот, охотящийся за мышью.

Лиза встала под воду. Младенец кричал. Она прижимала его к мокрой груди. Но рев водопада, конечно, заглушал все крики.

Робот с когтями ленивца сунулся в воду, покрутил массивной головой, разинул титановую пасть, продемонстрировав стальные челюсти. Просто медвежий капкан с ногами.

Сквозь завесу воды черные глаза смотрели на нее; вроде бы видели, но как она могла знать, что они в действительности видели?

И все-таки чудовище продвигалось вперед.

14 часов 58 минут

В воздухе над Голубым хребтом

Сидя в грузовом отсеке «С-41А», Пейнтер всматривался в экран ноутбука, на который выводилась картинка со спутника. Он сидел плечом к плечу с Монком, тоже не отрывавшим взгляд от экрана. Их женщинам грозила опасность, и на этот момент они ничем не могли им помочь — только наблюдать.

Задний люк начал открываться для десантирования. Но они еще не долетели до места.

— Сколько еще? — проорал Пейнтер.

— Две минуты! — прокричал в ответ пилот, перекрывая рев ветра, врывающегося в грузовой отсек.

Пейнтер смотрел на экран, зная, что это будут две самые долгие минуты в его жизни.

ГЛАВА 40

4 июля, 14 часов 58 минут

по восточному поясному времени

Голубой хребет

Сейхан стояла посреди своей богато обставленной тюремной камеры. Тихий шорох подсказал ей, что кто-то находится в коридоре, пытаясь открыть дверь. Вероятно, этот человек не знал шифра электронного замка.

И это, разумеется, показалось ей странным.

Проблемы с замком — хорошо это для нее, плохо или несущественно?

Сейхан подошла ближе, миновав маленький камин, когда половина двери и кусок стены взорвались, отбросив ее назад. Она откатилась по турецкому ковру, стукнулась об изножье кровати. Сквозь дым и пыль увидела верхнюю половину тела охранника, лежавшего в коридоре со свернутой шеей. Он погиб не от взрыва. Кто-то подошел и хладнокровно его убил.

Сейхан наблюдала бесшумное — в ушах до сих пор звенело от взрыва — появление источника смерти и разрушения. Длинноногая женщина переступила через обломки. В руке пистолет, на лице читалась решимость довести дело до конца.

Сейхан больше волновал пистолет. Ей нужен был этот пистолет. Она сгруппировалась, присела.

Сейхан знала эту женщину. Ассистентка врача в Дубае — Петра, — это она вырубила Грея на большом патрульном катере.

Первые слова женщины Сейхан пропустила: слух не успел восстановиться после взрыва.

— …такая многообещающая. Ты же нашей крови. Тебя ждали великие дела.

Сейхан не находила смысла в ее словах. На катере в Дубае она заподозрила, что женщину воспитывали так же, как и ее саму: уверенность в движениях, постоянная настороженность, хладнокровная расчетливость. Только монстр мог узнавать монстра.

Слова женщины звучали в голове:

…ждали великие дела…

Она могла стать такой же, как Петра?

Страха вдруг прибавилось.

А может, я уже такой стала?

Сейхан по-прежнему сидела на корточках, но сдвинула ногу на дюйм влево, изготовилась для прыжка.

Женщина это заметила. Чуть сместилась вбок, шевельнула пистолетом и встала так, чтобы успешней противостоять атаке Сейхан.

Они смотрели друг на друга.