Линия разлома
Шрифт:
– Пошли.
Явка была на последнем этаже восемнадцатиэтажки. Они не поехали на лифте, а поднялись по лестнице, дважды останавливаясь и смотря в окно. Если бы въехала во двор машина – любая – они бы насторожились. Но никакая машина не въехала.
Позвонили в дверь. Дверь была солидная, сваренная на совесть в бывшем Институте Патона. Такие раньше были не редкостью в точках, где торговали наркотиками, чтобы спецназ не сразу выломал дверь и можно было спустить в туалет порошок.
– Кто?
– Дед Пихто и две бутылки.
Лязгнул засов, потом еще один. Дверь открылась.
– Быстрее.
Содержателя конспиративной
– Заходите.
Снова лязгнули засовы. В руке у Дуста уже был «ТТ».
– Кто у тебя?
– Ваш. Только пришел…
Дуст прошел в комнату, увидел Волю. Тот сидел на диване, рядом с ним был большой пузырь слабоалкоголки, наполовину выжранной. Эта дрянь в последнее время распространилась очень сильно, гнали ее в Польше из спирта, красителей, подсластителей и какой-то дряни. Поскольку реальными «господарями» Украины были поляки – слабоалкоголка эта ввозилась и продавалась по всей «нэзалэжной».
– Ты чо тут делаешь?
– Не видишь, что ли? – огрызнулся Воля.
– Ты нас ждать должен был!
– А ху-ху не хо-хо? Там такая пальба началась.
– Краса где?
– Нет ее.
– Чо…
– Через плечо!
– Ах, ты…
– Стоп, стоп…
Прошедший в комнату Хвыля разнял их.
– Ты… с…
– Отвали, сказал!
С пришедшим на помощь Крысом они оттащили Дуста. Крыс отобрал «ТТ».
– Чо ты быкуешь?! Мы все знали – так оно и будет!
– Что будет? Ты просто сканил, бросил нас! Весь план полетел к чертям!
– Он и так полетел к чертям! Надо когти рвать! По всему городу шукают.
– Так, Дуст, остынь. Иди на балкон, секи. – Хвыля, как всегда и бывало в критической ситуации, взял все в свои руки.
– С…а! – Дуст пнул открытую бутылку, стоящую у дивана, и вышел. Слащавая дрянь полилась по полу…
– Так, Воля, – сказал Хвыля, – ты вообще чего мызнул-то? Во дворе не стреляли.
– Ага, а на улице только так глушили. Куда бы мы рванули – на улицу? Под стволы?
– Второй выезд был.
– Ага…
– Сканил?
…
– Сканил, ну?
Ответить Воля не успел – с балкона раздался крик:
– Атас! Фашики прут!
Во двор въезжал тяжелый, с бронированной кабиной и кузовом «КрАЗ». Те, кто планировал операцию, не рискнули размещать спецназ на позициях заранее и вынуждены были работать «с колес».
Хвыля отвлекся – трудно было не отвлечься – а когда снова посмотрел на Волю, тот уже держал в руке неизвестно откуда взявшийся «5–7» [40] .
40
«FN 5–7» – страшная штука, пистолет под 5,7*28, очень легкий, магазин на двадцать патронов. Останавливающее действие никакое, но шьет бронежилет, как бумагу. Известен как «убийца полицейских».
– Замерли.
– Ты чего…
– Замерли, сказал!
Крыс дернулся от неожиданности – в раскладе он был самым опасным, потому что так и держал в руке «ТТ». Воля перевел пистолет и выстрелил Крысу в живот, а в следующее мгновение Хвыля уже летел на него. Между ними был низенький журнальный столик, Хвыля запнулся
об него и по инерции, падая вперед, ударил Волю, потянулся руками к его горлу, тяжело и страшно дыша. Воля, сопротивляясь изо всех сил, одной рукой вцепился Хвыле в лицо, вторая держала пистолет, и он даже успел выстрелить из него два раза. Потом подоспевший Дуст вырвал у него пистолет и выстрелил в руку. Болевой шок лишил Волю силы к сопротивлению, и озверевший Хвыля его одновременно и душил, и бил, как мог, головой об стену. Два озверевших существа, потерявших человеческую сущность, сражались друг с другом.Дуст ухватил Хвылю за плечо и оторвал от Воли. Тот булькал горлом и дергал рукой, хватая воздух.
– Дорого продался?
– Х-х-х…
– За Ленку.
Назвав настоящее имя Красы, Дуст выстрелил, и Воля обмяк на диване. В комнате густо пахло кровью.
– С…а.
– Цел, брат?
– Цепануло… немного…
У двери плакал Крыс:
– Ой, мамо… мамо…
– Меня… наверх подними… – сказал Хвыля, – я их…
– Щас… будет тебе балкон.
Дуст вытащил из кармана Хвыли свернутый кусок самоклеящейся гидроизоляционной ленты, заклеил рану. Скользнуло по боку, но кровило изрядно.
– Вот… так. С..а, гад.
Хвыля утвердился на ногах, собрал винтовку. Этот жилой комплекс был доминирующим, и выше его вблизи ничего не было.
– Щас… устроим им…
Пока Хвыля занимался на балконе, Дуст подошел к Крысу. У него ранение было куда хуже – живот. Кровь едва сочилась и была черная, как уголь.
– Я… вмираю, да?
Дуст оторвал еще кусок пластыря, приклеил на рану.
– Да… – не стал врать он, – ты что, не видел, как эта с…а стучала?
– Ни… – сказал Крыс, тяжело дыша, – он в туалет… выходил.
Тварь…
– Сдаваться будешь?
– Ни… – помотал головой Крыс – куда мне… сдаваться. Лучше… тут вмереть…
Дуст сунул ему в руку «ТТ». Нацики, возможно, уже у двери.
– Как увидишь их, стреляй. Понял?
– Да… понял.
– Щас я тебя… устрою.
Дуст вытащил в коридор тяжелое, старое кресло, почти перекрыв его. Квартира была довольно приличной планировки – коридор, три ответвления вправо: на кухню, большую комнату и малую. И одно влево – в еще одну комнату.
– Стреляй по ногам. Нычка где?
– Большая… комната. У самой двери… в полу.
– Все, давай, брат…
Этаж был последним, восемнадцатым. Никто не знал, что на балконе лежит лестница, а в крыше есть люк, чтобы выйти наверх, на самую крышу. Хуже того – для штурмующих хуже, – что лезущего на крышу с земли почти не было видно…
Хвыля приставил лестницу и полез наверх, держа в руке винтовку. Где-то уже рокотал вертолет, но судя по звуку, еще далеко. Наверное, не успел сориентироваться…
Перевалившись через ограждение крыши, он увидел, как с другой стороны крыши бегут хлопцы в гражданском, вооруженные автоматами «узи». Один из них на ходу вскинул автомат и дал очередь – пули прошли совсем рядом, бросив в Хвылю кусками гудрона с крыши. Хвыля, не поднимаясь, опираясь на локти, прицелился и нажал спуск. Винтовка дернулась, и один из фашиков споткнулся на ходу и ткнулся лицом в крышу, выронив автомат. Другие бросились за укрытия.
Не спецы. Скорее, Нацгвардия, их тут полно. Спецы еще не прибыли, видать…