Линия жизни. Как я отделился от России
Шрифт:
С железнодорожной станции рейхсканцлер увез меня на автомашине в Ставку. Она находилась в обширном лесном массиве, где ее отделы были расположены в тщательно замаскированных зданиях и в защищенных помещениях. Наиболее важные органы работали в огромных бункерах, и в одном из них состоялась довольно продолжительная беседа с глазу на глаз между рейхсканцлером и мной. Я, в принципе, ожидал, что он снова поднимет старый вопрос о совместных операциях против Ленинграда и Мурманской железной дороги, но, к моему удовлетворению, хозяин пожелал побеседовать о военном потенциале Финляндии. Представленные мной статистические сведения убедили его в том, что бремя, которое война возложила на плечи народа Финляндии, оказалось тяжелым, даже более весомым, чем испытания, выпавшие на
После этого генерал Йодль в большом бункере оперативного отдела рассказал об общей обстановке на различных театрах военных действий, в заключение чего рейхсканцлер произнес резюмирующую речь, свидетельствовавшую как о знании дела, так и о доверии. Наступление, шедшее в это время в Ливии, которое, как казалось, идет к победному концу, дало ему повод похвально отозваться об искусном командующем генерал-фельдмаршале Роммеле. Рейхсканцлер также сообщил нам, что наступление немецких войск на Восточном фронте, видимо, начнется в ближайшие дни и он уверен, что прерванная зимой военная акция будет доведена до решающего конца: последней ее стадией станет наступление на кавказскую нефть. Именно нефть прежде всего нужна Германии для продолжения борьбы! Очень важным, несомненно, было заявление о том, что скоро начнется наступление на Ленинград.
После простейшего обеда в Ставке я отправился в Генштаб армии нанести ответный визит его начальнику генерал-полковнику Гальдеру, которого не смог принять во время посещения им Финляндии несколько лет тому назад. Мне показалось, что рейхсканцлер и его ближайшее окружение были недовольны таким визитом вежливости. На основе более поздних событий я пришел к выводу, что генерал-полковник Гальдер, которого в начале 1943 года вынудили покинуть пост, уже во время моего приезда в Германию был не в милости. Визит в Генштаб был интересен. Затем я, выпив чаю в Ставке, попрощался с рейхсканцлером, поблагодарил его за прием, оказанный мне и сопровождавшим меня офицерам.
Рейхсмаршал Геринг пригласил нас на обед в свой охотничий дом, расположенный неподалеку от Ставки. Я познакомился с Верховным командующим ВВС Германии еще до войны, когда был его гостем на охоте, а также во время познавательной поездки, которую совершил по его приглашению в Германию в 1935 году. Сейчас мне представилась возможность поблагодарить его за то, что по его инициативе с некоторыми моими друзьями, поляками, бельгийцами, австрийцами, содержащимися в качестве политических заключенных в германских концлагерях, стали обращаться лучше обычного. Присущие Герингу качества гостеприимного хозяина были полностью проявлены в тот вечер непринужденного общения. Ночь я провел в том же охотничьем доме и на следующий день, 28 июня, самолетом возвратился в Хельсинки.
Генеральное наступление на южном участке Восточного фронта началось 28 июня 1942 года штурмом Севастополя и выходом войск в полосе Курска к Воронежу, после чего части стали продвигаться вдоль реки Дон на юго-восток. Стало ясно, что русские, искусно маневрируя во время сдерживающих боев, в самый нужный момент отрывались от противника. Наступление продолжалось несколько недель, немцы захватывали все новые территории, но решающего сражения не было. Форсировав Дон, немцы 28 августа вышли к изгибу Волги севернее Сталинграда, но здесь сопротивление им стало еще более упорным. Некоторое время спустя они вышли к Волге и южнее Сталинграда, после чего начались жестокие бои за сам город.
На северном участке протяженного фронта лето и осень прошли без особых событий.
По соглашению с генералом Дитлем в конце июня – начале июля 1942 года была проведена новая граница между полосами обороны финнов и немцев. Участок Ухты оказался сейчас в том фронте, за который ответственность нес я. Здесь финские войска, штаб 3-го армейского корпуса и 3-ю дивизию, подчинили мне, а немецкие подразделения постепенно вывели на север. Поскольку в составе 3-го армейского корпуса осталась всего лишь одна дивизия, штаб корпуса высвободился. Учитывая будущие потребности, я его не хотел расформировывать,
и, после того как командир корпуса генерал-лейтенант Сииласвуо был назначен инспектором боевой подготовки, этот штаб я подчинил командиру 3-й дивизии, и перед ним была поставлена задача заботиться о снабжении и управлении войск на ухтинском участке.В конце февраля немцы вновь подняли вопрос о наступлении финнов на Мурманскую железную дорогу. На этот раз просили наступать с направления Ругозера с целью связать русские войска, а сами немцы поведут в это время наступление на Кандалакшу. Я довел их предложение до сведения президента Рюти, и мы его отвергли на тех же основаниях, что и предыдущее.
В эти дни у немцев в Лапландии гостил высший шеф войск СС и гестапо Гиммлер, продливший свою поездку в Норвегию и на финскую территорию. Он попросил встречи со мной, чтобы, как говорилось в просьбе, передать мне запоздавшие поздравления по случаю моего 75-летия. Имя Гиммлера не находило доброго отклика ни в Финляндии, ни в северных странах вообще, но, поскольку он позаботился о том, чтобы большое число финских инвалидов войны получили специальный уход в немецких госпиталях, мы испытывали к нему благодарность. Кроме того, он по просьбе Геринга согласился смягчить условия содержания некоторых моих друзей в концентрационных лагерях, и от этого человека, обладающего огромной властью, зависела судьба нескольких близких мне людей.
29 июня Гиммлер прибыл ко мне в Ставку. Его сопровождала целая группа высокопоставленных офицеров СС, молодой вид большинства из них не соответствовал их высокому званию. Гиммлер во время визита сделал два показавшихся нам преувеличенными заявления, касавшихся новых противотанковых средств, предназначенных для использования одним человеком, а именно об «ужасе для танков» и «противотанковом кулаке». В связи с этим в сентябре группа немецких экспертов продемонстрировала мне их в учебном центре Ниинисало. Они оказались безоткатными полыми трубами, стрельба из которых велась при посредстве своего рода ракет; сейчас эти противотанковые ружья известны под американским названием «базука». Несмотря на простоту конструкции и применения, они отвечали высоким требованиям и в конце войны пользовались особой популярностью в Финляндии.
Само собой разумеется, что мы с растущим напряжением ожидали начала предсказанного наступления на Северном фронте. Но о нем не было слышно ничего. На большие события указывал тот факт, что армейские корпуса немцев, находившиеся южнее Ленинграда, были сведены в армию под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна и что штаб этой армии вместе со спецвойсками был отправлен с Крыма на север, но прошли сентябрь и октябрь, а операция не начиналась. Причина отсрочки заключалась в том, что немцы то и дело были вынуждены перебрасывать части, предназначенные для штурма Ленинграда, на разрешение критических ситуаций, возникавших на других фронтах.
Вскоре стало ясно, что запланированного наступления на Ленинград в 1942 году не будет, ибо общая военная ситуация стала принимать для немцев угрожающий характер. В конце октября – начале ноября британские войска под Эль-Аламейном разбили объединенные немецко-итальянские силы и постепенно оттеснили их на тунисскую границу. 8 ноября западные страны высадили десант на североафриканском побережье Атлантики и стали быстро продвигаться в направлении Туниса. Африканские армии Оси обнаружили, что им угрожают с двух сторон, и, таким образом, открытие второго фронта, который вызывал столько разговоров, несколько приблизилось.
Оккупация Северной Франции и охрана побережья Атлантики с лета 1940 года связали значительные силы, а после того как немцы из-за угрозы наступления со стороны Африки оккупировали всю Францию, на Западе они были вынуждены держать еще больше войск. В это же время, 19 ноября, русские перешли в контрнаступление в районе Сталинграда, и уже 23 ноября 6-я армия немцев оказалась в кольце окружения. Это контрнаступление русских и успешные боевые действия союзников в Африке с полным правом можно считать поворотным пунктом во Второй мировой войне.