Линия

— Потому, что люди несовершенны. — чуть вздохнув, говорит ХеКи. — Иногда мы причиняем боль тому, кого любим. Но это не значит, что мы перестали их любить.

— Мне не нравится подобная концепция. — обдумав услышанное, честно признаюсь я. — Люди никогда не станут совершенными. А значит, — мы навсегда обречены бродить по одному и тому же дерьму. Так?

Смотрю на Сон ХеКи в ожидании ответа. Краем глаза замечаю, как приподнимаются брови НаБом после грубого слова, прозвучавшего во всеуслышание.

— Движение вверх не быстро, ЮнМи.

— Понятно. Дожить шансов нет. — саркастически произношу я и заявляю претензию. — У вас не существует однозначных ответов на конкретные вопросы, уважаемая госпожа. Всё с оговорками. А понимание нужно здесь и сейчас. Какой смысл в ожидании? Пока дождёшься, ответ может быть уже не нужен.

Сон ХеКи наклоняет голову в знак возможности подобной ситуации.

— Извините за потраченное ваше время. — говорю ей. — Больше не стану вас беспокоить вопросами. Видимо, в храме Пэннён время идёт медленнее чем в Сеуле, но я живу здесь, а не там.

Настоятельница неожиданно неспешно кланяется мне. Типа, — «как скажешь»? Или, — «плевать хотела на твой отказ от моих проповедей»? Ну и ладно! Проживу без чужой «мудрости». Своим умом обойдусь!

* * *

— С ней всё в порядке? — придвинувшись к настоятельнице, с озабоченным видом осведомляется НаБом, глядя при этом вслед удаляющейся ЮнМи.

— Кажется, она расстроена.

— Это не помешает её участию в празднике?

— Возможно, — нет. Но может и да.

— Действительно, — никакой конкретики.

— Что вас тревожит, госпожа самчанин?

— Девочка задаёт неожиданные вопросы. Но прежде всего меня беспокоит то, как она разговаривала с монахинями.

— Из всех, стоявших перед нею, — говорит Сон ХеКи, повернувшись к НаБом. — ЮнМи выбрала для разговора лишь двух. Тех, в чьих жизнях были очень горькие моменты, которые они никак не могут принять и отпустить.

— Так вы думаете, — она действительно… — наклонившись к Сон ХеКи, спрашивает НаБом, — того?

— О чём вы?

— Бодхисаттва?

— Нет. Она бодхисаттваяна, — идущая по пути. А с пути можно сбиться…

НаБом, подумав, понимающе кивает.

Конец цитаты из — двенадцатый щелчок зубами.

Начало цитаты из — двенадцатый щелчок зубами.

(несколько позже)

Госпожа НаБом, как руководитель учреждения, выступает со сцены с праздничной речью. Поздравила всех, кто её слышит, — «с замечательным 'семейным праздником», напомнила о непреходящих человеческих ценностях. Таких, как любовь к близким, тепло и уют дома, верность и поддержка родных рук.

Слушал её, вспоминая свою настоящую семью, нашу квартиру и общагу, оставшуюся где-то грудой развалин. Хорошо, самчанин в этой части своего поздравления не особо долго «размазывала сопли» и быстро перешла до конкретики, рассказывая о произошедшем в «Анян» за год. Иначе моё настроение совсем опустилось бы к точке абсолютного нуля. Подозреваю, лаконичность начальницы обусловлена наличием изрядного числа гостей. Народу столько, что концерт решили проводить на улице, благо погода позволяла. Солнечно и без осадков. И ещё одна причина краткости, — присутствие нескольких телекамер информационных агентств. В том числе иностранных, — японских, французских, американских. В такой «компании» весьма разумно «урезать текст», дабы не брякнуть чё-нить, что может быть понято двояко. В результате у НаБом получается выступить коротко и по делу, как и должно быть в тюрьме.

Конец цитаты из — двенадцатый щелчок зубами.

Глава 4

Начало цитаты из — двенадцатый щелчок зубами.

(ещё десять минут спустя. ЮнМи стоит на сцене перед микрофоном, произнося речь)

— В этот праздничный для меня день, прежде всего хочу поблагодарить всех, без кого этот успех был бы невозможен. — говорит она, одновременно прижимая к себе правой рукой «золотой граммофон», а левой — «золотую ракету». — В первую очередь, — конечно, себя…

ЮнМи делает паузу, видимо ожидая, когда её слова пройдут через мозги слушателей и вызовут осмысленную реакцию. Дождавшись удивлённого «уу-у» со стороны скамеек, она продолжает.

— За то, что не сломалась, когда ломали. За то, что не опустила руки, не сдалась. Когда смотрела на дерьмо вокруг себя и верила, что мир на самом деле не такой. Он светлый, большой и добрый, а я просто попала в какую-то его больную часть. Без этой уверенности у меня не получилось бы написать музыку класса «люкс». Когда автор в депрессии, у него рождается только никому не нужная чернуха…

Короткая пауза, в ходе которой слушатели, напрягшись, ждут продолжения, чувствуя, что после столь «бодрого» начала должно быть сказано что-нибудь ещё, сопоставимое по эпичности.

— Вначале я думала, — проблемы связаны исключительно только с моей персоной. — не обманув ожиданий, продолжает своё повествование ЮнМи. — Поэтому, — старалась. Слушала взрослых и делала так, как они говорили. Однако ничего хорошего из этого не вышло. Сейчас понятно, — все их слова и советы были одна сплошная ложь и лицемерие. Но тогда я этого не знала и доверяла людям. А те пользовались моей наивностью.

ЮнМи обводит взглядом затихших слушателей, постепенно понимающих, что им повезло попасть на сеанс разоблачений.

— Хангук — весьма своеобразная страна. — говорит она, переведя взгляд на телекамеру с французским оператором. — Хоть её правительство и заявляет о приверженности к демократическим свободам и ценностям, однако в нашем государстве происходят удивительные вещи. Скажу о тех, с которыми лично пришлось столкнуться. Так, среди корейских работодателей практикуется широко распространённая практика под названием «кофейная девушка». Для присутствующих здесь иностранцев, — поясню: это когда девушке доверяют лишь приготовление напитков, хотя она получила совершенно иное образование. Работать головой — считается делом исключительно мужчин, задача женщины — быть украшением офиса. Я потратила всю свою кровь несколько раз, доказывая глупость подобных убеждений, что творить могут не только мужчины…

ЮнМи приподнимает руки, демонстрируя присутствующим награды в качестве подтверждения ею сказанного.

… Но на это всем было плевать! Военные захотели себе «офисное украшение». Наверное, позавидовали министерству внутренних дел, у которых есть АйЮ. Решили, что и у них должно быть что-нибудь такое же, — танцующее и поющее. Наткнувшись на моё нежелание быть частью армии, министерство обороны решило вопрос буквально «в лоб»! Меня просто взяли и мобилизовали! Под предлогом нахождения страны де-юре в состоянии войны!