Линкор «Альбион». Часть 2. Правь, Британия

– Сэр, у меня есть ещё две таких же; если вы поможете мне и сведёте с нужным человеком, они будут ваши, – радостно сообщил представитель компании «Ноенг и Гукк».

Такое развитие событий, конечно же, меняло дело.

– Слева отсюда в заборе – калитка, иди туда, я тебе открою, – произнёс лакей, забирая у горожанина монету.

И Генрих улыбнулся, когда перед ним затворилась красивая и тяжёлая дверь: всё пока шло по плану.

Через пару минут лакей уже впустил его в прихожую для «простых» и забрал у него причитавшие два шиллинга, а после сказал:

– Жди здесь; человек, который занимается обувью господ, придёт к тебе, но не думаю, что это произойдёт скоро.

Он ушёл, оставив Ройке с одним молодым лакеем, что приглядывал за дверью для простых. И молодой человек собрался терпеливо ждать. Признаться, подождать ему пришлось. Он даже стал немного волноваться, но волновался он не за себя, поводом для переживаний была для него мысль, что фройляйн Гертруда будет тревожиться из-за его долгого отсутствия. За себя Генрих был спокоен.

Старик, наверное, был занят, а может, лакей, взявший деньги, не поторопился ему сообщать о посетителе; в общем, господину Ройке пришлось прождать больше получаса, пока в прихожей для посетителей не появился высокий старик с седыми бакенбардами. Генрих сначала не понял, что это тот, кто ему был нужен, так как, в отличие от остальных слуг, этот человек был в дорогом фраке. К тому же он был очень важен. Даже более, чем остальные лакеи в этом доме. Но именно он подошёл к молодому человеку и спросил, глядя на него весьма холодно:

– Чем могу служить?

– Я представляю компанию «Ноенг и Гукк», мы торгуем ваксами и гуталинами, а также жирами для обуви и вазелинами, – начал Генрих. Он полагал, что это какой-то важный человек и решил пояснить ему: – Сэр… Я хотел бы поговорить с человеком, который занимается обувью господ.

– Я занимаюсь обувью господ, – с необыкновенным достоинством отвечал пожилой господин.

– О, прекрасно, – Генрих чуть растерявшись, тут же взял себя в руки. – Сэр, разрешите представить вам продукцию нашей компании, – при этом он достаточно ловко убрал крышку с лотка, на котором был выложен весь ассортимент гуталиновой кампании. – Наша продукция лучшая на континенте, – продолжал молодой человек, а сам косился на ещё одного человека в помещении, слугу, что был привратником. Он мог слышать их разговор краем уха. Генриху нужно было отвести старика куда-то… к окну, например, чтобы поговорить с ним без лишних «ушей». – Может быть, вы взглянете…, – он обернулся на окно. – Вот там нам будет удобно. Там достаточно света.

Но старик заупрямился:

– Я пользуюсь исключительно британскими средствами, так как не нашёл среди континентальных компаний надлежащего качества.

И тут Генриху пришлось включить всё своё умение просить, он почти жалобно произнёс:

– Сэр, я прошу вас только взглянуть.

Важный старик во фраке посмотрел на него чуть раздражённо: какого дьявола вы не угомонитесь? Но всё-таки сделал этому назойливому немцу одолжение, согласился и пошёл к окну.

И как только они оказались вдали от лишних ушей, молодой человек, подняв лоток повыше, негромко произнёс:

– Извините, сэр, вас, кажется, зовут Джеймс?

Важный старик даже не взглянул в его сторону, он разглядывал баночки с ваксами и так внимательно, словно был всерьёз заинтересован в покупке. Но при этом он всё-таки снизошёл до ответа:

– Да, это моё имя.

«Старик, занимается обувью, зовут Джеймс!». Всё сходилось, и господин Ройке решил начать:

– Сэр, одна юная леди просила меня выразить вам свою благодарность за её спасение.

И ничего не произошло после этих слов молодого человека. Джеймс даже не повернул к нему своего лица, он продолжал рассматривать ваксы, он даже взял одну баночку с бесцветным водоотталкивающим кремом и стал, щурясь и чуть отнеся её от глаз подальше, читать надписи. Генрих даже поначалу подумал, что этот человек его просто не услышал, и решил повторить сказанное:

– Одна юная леди благодарит вас за помощь, за спасение, и хочет выразить вам свою благодарность при встрече.

Но Джеймс и в этот раз ничего не сказал ему в ответ, он лишь положил на место осмотренный им крем и взял с лотка ещё один.

То был коричневый с воском.

Конечно, такое поведение не удовлетворило молодого человека, но сдаваться он не собирался:

– Та юная леди, что прислала меня прийти сюда, хотела передать вам, что желает с вами встретиться, и, если вы сочтёте это возможным, о своём согласии вы сможете сообщить на телеграф номер сто, сообщением на имя Смита.

Но и на этот раз старик ничего ему по сути не сказал, а лишь произнёс, задумчиво глядя на баночку с ваксой:

– Пожалуй, я попробую вот эту. Кажется, она подойдёт по тону новым штиблетам господина.

При этом Джеймс достал из жилета одну монету и протянул её Генриху; тот, даже не взглянул на деньги, убрал их в карман и повторил:

– Она будет ждать от вас телеграммы на сотом телеграфе, на имя Смита.

И опять старик ему ничего не ответил; он лишь взглянул в сторону привратника, сидевшего у входной двери, и крикнул:

– Уолли! Проводи этого джентльмена.

– Да, сэр! – сразу вскочил тот.

– И больше не пускай его сюда, – закончил Джеймс и всё с тем же важным видом пошёл из прихожей.

– Мистер, – не очень-то вежливо позвал Генриха молодой привратник, – давайте-ка на выход.

Генрих только поднял свой фирменный картуз в знак признательности, хотя Джеймс, естественно, этого видеть и не мог, а потом, увлекаемый привратником, пошёл к выходу. Шёл и думал:

«Вот и как всё это прикажете понимать? Понял ли старик, о ком я ему толковал, запомнил ли сказанное?». Нет, ничего молодому человеку ясно не было. И уж точно он не знал, что по поводу этой встречи рассказать фройляйн Гертруде.

Он вышел из дома, и Уолли проводил его до самой калитки в красивой кованой ограде дворца.

Оказавшись на улице, Генрих снял картуз и быстро пошёл к своему экипажу, держа под мышкой лоток с образцами.

«Вот и что я скажу Гертруде? – думал он. – То, что он купил у меня один образец?».

Больше ему говорить было особо нечего. А ещё он всё время искал её глазами, но не находил. Так он добрался до экипажа, и когда уже закинул образцы и картуз на сиденье водителя, увидал её. Она словно из-под земли появилась.

– Фройляйн! – удивился Генрих. – Но как вы тут оказались?

Он машинально открыл ей дверцу экипажа и протянул руку, чтобы помочь сесть. И она, садясь в экипаж, не ответила ему на вопрос, а задала свой:

– Кажется, у двери дворца вы встретилась с какой-то дамой; она ничего вам не сказала?

– С дамой? – молодой человек не сразу вспомнил ту встречу. Он захлопнул за девушкой дверцу и произнёс: – А, с той неприятной женщиной… Нет, она мне ничего не сказала. Я с нею поздоровался, но она лишь зло взглянула на меня. И пошла дальше.

– Ясно, – ответила Зоя.

– Но я не могу понять, получилось ли у меня выполнить вашу просьбу. Этот Джеймс, он так мне ничего толком и не ответил. Я не уверен, что он вообще понял меня, – сразу признался Ройке. – Так что…, – он вздохнул, садясь на водительское сидение. – Я не поручусь, что дело вышло успешным.

– Генрих, то, что вы вышли оттуда и за вами следом не вышел «хвост», – это уже можно считать большим вашим успехом, – отвечала ему девушка.

– Хвост? – усмехнулся молодой человек, включая питание своего электрического экипажа. – А «хвостом» вы называете наблюдателя, который должен следить?