Линкор «Дасоку»

– Добрый день, Нори-сан! – радостно приветствовал вахтенного офицера русский.

У Нори настроение было отнюдь не радостное.

– Что вы тут делаете, господин Горбатов?

– Как это что? – крайне удивился русский. – Работаю!

Нори сделал отчаянную попытку найти выход из охватывающего его безумия.

– На кухне сломался холодильник?

– Нет! – Горбатов рассмеялся так, будто вахтенный офицер сказал нечто чрезвычайно забавное. – Я тут кухарю понемножку.

– Что вы тут делаете? – переспросил Нори.

– Кухарю, – Горбатов показал бортинженеру правого края похожий на кофемолку механизм.

– Что это? – недоумевающе посмотрел на коробку с длинной изогнутой ручкой первый бортинженер.

– Шкварница, – ответил Горбатов.

– Простите? – непонимающе наклонил голову Нори.

Бортинженер правого края вообще ничего не понимал, а потому чувствовал себя неуверенно. Почему русский находится в офицерской столовой, да еще в поварской форме? Что за странный агрегат у него в руках? Что означает странное слово «шкварница»? Что за странное варево подали вахтенному офицеру в качестве первого блюда на обед? Каждый из этих вопросов сам по себе был не так уж странен. Более того, постаравшись и как следует пораскинув мозгами, можно было даже попытаться найти на него ответ. Но вместе они превращались в некий странный конгломерат, обволакивающий первого бортинженера Нори со всех сторон и заставляющий его чувствовать себя мухой, увязшей в меду.

– Это – шкварница, – Горбатов поставил механизм с ручкой на стол, рядом с тарелкой, в которой Нори рассчитывал обнаружить суп, а нашел… Он пока еще и сам не знал, что было налито в тарелку. – Полумеханический столовый комбайн для быстрого приготовления шкварок. Редкая, между прочим, вещица. Шкварницы только на Старой Одессе производят полукустарным способом. Работает от ручного привода и крошечной плутониевой батарейки, рассчитанной на двадцать три года бесперебойной службы.

Русский достал из кармана завернутый в вощеную бумагу кусок белого свиного жира, освободил его от упаковки, открыл дверцу в торце шкварницы, сунул туда жир и трижды крутанул ручку.

– Готово!

Горбатов поднял шкварницу над тарелкой вахтенного офицера и как следует встряхнул. В ярко-красное варево посыпалось что-то, похожее на обуглившиеся древесные стружки.

– Какой же борщ без шкварок, – русский заговорщицки подмигнул бортинженеру правого края – мол, мы-то с вами в этом деле толк понимаем, – взял со стола соусник и добавил в суп со шкварками изрядное количество сметаны. – Вот теперь то, что надо! – Он взял ложку и протянул ее Нори. – Приятного аппетита, господин вахтенный офицер!

Нори автоматически принял у русского ложку. Растерянно посмотрел на блестящий столовый прибор, на шкварницу с плутониевой батарейкой внутри, на красный суп, украшенный россыпью шкварок и горкой сметаны. Он пытался собрать вместе разбегающиеся мысли, но это у него плохо получалось.

– А?.. – начал было он.

– А на второе гурьевская каша и бефстроганов с грибами, – подсказал Горбатов. – На выбор. Впрочем, лично для вас я могу организовать и то, и другое.

Тут Нори наконец понял, что он должен выяснить в первую очередь.

– Кто распорядился внести изменение в утвержденное вахтенным офицером меню?

– Я, – ответил уверенный в своей компетентности русский.

– Вы выполняли чье-то распоряжение?

– Нет. Мне просто показалось, что меню у вас несколько однообразно, и я решил оживить его. Ребятам понравилось.

– Ребятам?

– Членам экипажа «Дасоку».

Бортинженер правого края Нори с сомнением посмотрел на тарелку со странным красно-белым месивом. В его представлении это вообще нельзя было есть.

– Горбатов-сан, вы знаете, что меню утверждает вахтенный офицер?

– Конечно.

– Вы знаете, кто сегодня вахтенный офицер?

– Вы, Нори-сан.

– Я считаю лишним напоминать вам, Горбатов-сан, что в ваши обязанности не входит внесение изменений в меню, утвержденное вахтенным офицером. – Нори полагал, что, несмотря на всю свою толстокожесть, русский должен был почувствовать заключенный в этой фразе сарказм. – Но, если вам вдруг по какой-то причине захотелось это сделать, почему вы не обратились ко мне, как к вахтенному офицеру?

– Не хотел беспокоить вас по пустякам, – как ни в чем не бывало, ответил Горбатов. – У вас, как у вахтенного офицера, дел и без того, должно быть, выше крыши.

– Вы считаете, что питание личного состава боевого корабля императорского флота – это пустяк?

– Нет, я так не считаю. Поэтому и предложил внести изменения в меню.

Нори задумался. Как следует задумался. В том, что говорил русский, по всей видимости, крылась какая-то своя, в меру извращенная логика. Но бортинженер правого края «Дасоку» не мог ее постичь. Не мог, как ни старался. Это был коан, доступный только русскому.

– Кто это приготовил? – взглядом указал на тарелку с остывающим борщом Нори.

– Я, – ответил Горбатов.

– Вы лично?

– Нет, конечно. Я всего лишь помог старшему повару Хатиро составить программу для кухонного автомата и подобрать соответствующие продукты.

– Понятно, – Нори обратил внимание на то, что до сих пор держит в руке ложку, которую вручил ему русский, и сунул ее в тарелку с борщом. Красивая горка сметаны в центре красноватого озерца начала оплывать. – У вас есть сертификат повара, господин Горбатов?

– Нет.

– В таком случае какое право вы имеете готовить пищу для личного состава боевого корабля императорского флота?

– Я умею готовить, – ничуть не смутился русский.

– Этого недостаточно, – с укоризной покачал головой Нори.

– Разве? – искренне удивился Горбатов.

– Если вы любите готовить, господин Горбатов, вы можете угощать своей стряпней родных и друзей. Но для того, чтобы готовить пищу…

– …для личного состава корабля императорского флота, – продолжил русский.

– Совершенно верно, – кивнул Нори. – Для этого нужно иметь сертификат дипломированного повара.

– Ну если вас только это смущает, господин Нори, то никаких проблем, – улыбнулся Горбатов. – Как прилетим на Старую Одессу, я предоставлю вам сертификат.

При чем тут Старая Одесса, хотел было спросить Нори. Но вместо этого задал другой вопрос:

– Так у вас все же есть сертификат?

– Нет, – Горбатов взял со стола шкварницу и покрутил ручку, чтобы убедиться, что шкварок внутри не осталось. – Но на Старой Одессе у меня есть приятель, который за пару часов любой сертификат нарисует так, что от настоящего не отличишь.