ЛиПа

Все руки с почтением жмут.

Я плакал, вздыхал, целовался,

Открыть обещал институт.

Мол, вижу, что помните, чтите,

Хоть люд вы, конечно, простой...

А школьники просят: «Прочтите

Нам что-нибудь, дядя Толстой!»

Насыпали соли на раны...

И, чтоб не накликать беду,

Ушёл я из Ясной Поляны.

Один. Как в десятом году.

Перевелись в деревне драки,

Не чешут парни кулаки.

Пропали смирные собаки,

Повисли смирные замки.

(Василии Макеев. Под казачьим солнышком)

ИЗДЕРЖКИ ПРОГРЕССА

«Нет нынче прежнего веселья», —

Ворчат станичники мои.

Не стало драк по воскресеньям,

Ушли кулачные бои.

В чулан заброшена нагайка.

А раньше знали в этом толк!

Спит под кроватью пустолайка,

Рот затворивши на замок.

Одним отдельно взятым фактом

Теперь село не удивишь.

К соседу в сени въехал трактор —

И снова гладь, и снова тишь.

Пижон на новом мотоцикле

Разгонит на дороге баб...

Но к этому давно привыкли.

Где дух казачий? Где масштаб?

Бывало, по стакану зелья,

И — ходуном весь белый свет!

Вот, говорят, в Нечерноземье

На этот счёт проблемы нет...

Да, с вещмешком и посошком,

презрев на год автомобили,

иду по Северу пешком,

как наши прадеды ходили.

Иду я мимо русских сёл,

делянок, пастбищ и покосов,

иду тропой, где, может, шёл

помор Михайло Ломоносов.

(Николай Малышев. Тёплые Ключи)

ПРОТОРЕННОЙ ТРОПОЙ

Взошла ущербная луна

над кромкой сумрачного бора,

открылась бездна, звёзд полна,

и показались Холмогоры.

Брожу по ним туда-сюда,

изныл в предчувствии вопросов

и намекаю иногда,

что я — Михайло Ломоносов.

Нащупываю путь клюкой,

гляжу по сторонам угрюмо

и выдаю себя порой

за протопопа Аввакума.

Тяну со стариками чай

и, интерес к себе почуяв,

им представляюсь: «Николай.

Поэт. Слыхали, может, — Клюев!»

Ну, а попросят почитать —

я поломаюсь хорошенько

и, к удовольствию девчат,

могу сойти за Евтушенко.

Лежит рассветная земля.

Бежит тропа неутомимо.

Делянки, пастбища, поля...

А я всё мимо, мимо, мимо...

Шумят дожди.

Несут хлебам урон.

В полях нехватка нужного народа...

У предков наших добрый был закон:

Заботиться о продолженье рода.

(Лев Маляков. Милосердие весны)

ВЫХОД ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ

Мой прадед

Был не шибкий грамотей,

Но твёрдо знал порученное дело,

Равняя завсегда число детей

С размерами земельного надела.

Мужик когда-то

Сеял и косил.

Теперь взвалил всё технике на плечи.

На сорок с гаком лошадиных сил

Едва ль одна найдётся человечья.

Инструкцией

Дождя не отменить,

Но чтоб хозяйства не пришли к упадку,

Немедля надо на село спустить,

Как по зерну, по детям разнарядку.

Иначе

Урожай опять сгноим.

Останется в земле и фрукт, и овощ.

А если план не одолеть самим,

То шефы, как всегда, придут на помощь.

Я в детстве стихи ненавидел,

Во-первых, за то, что меня

Читать заставляли у елки

На память плохие стихи...

За то, во-вторых, ненавидел,

Что, сколько ни помню себя,

Из рупора или «тарелки»

Звучали они, дребезжа...

И, в-третьих, за то, что учитель,

Всегда раздражённый старик,

Раскладывать образ Татьяны

По пунктам меня заставлял.

(Николай Новиков. Московский говорок)