Липовый барон

– Что же ты меня не целуешь? Обними меня. Мне так одиноко. Люди меня бояться. А я вовсе не страшная. Мне молится. Меня уговаривают придти к ним, но они не интересны. Меня молят не приходить к ним, но они скучны. Сломленные и угасающие - пусты. Они видят только конец, а я ведь начало.
– сказала она с лукавой усмешкой.

– Не дешево ли ты меня покупаешь? – спросил я.

– Полюби меня и я буду тебя хранить и оберегать от встречи со мной. Возненавидь меня, и я буду тебя опекать, и провоцировать встретится со мной. – улыбается мне девушка. – Смотри, настанет день, когда ты сам будешь молить, что бы я пришла… -

– Уже молил когда-то… -

– Вы люди думаете, что я старуха, а я такая. Знаешь, как мне одиноко?! Пойдешь со мной? – словно не услышала моих слов, девушка продолжила.

– А что там? –

– Там пустота. Но какая разница, если ты со мной! И если ты меня любишь! –

– Мышонок? –

– Я могу быть и ей. Пойдем. –

Меня клинило, вспомнилось почему то нелепое и жалкое. В бреду:

Если однажды вдруг,

Смерть повстречаешь ты,

То от нее не беги,

И ей в глаза посмотри.

Помню когда-то я,

Сам встречу с ней искал,

И танцевать с ней хотел,

Раз в жизни все потерял.

Но я ее пугал,

Тем, что встречаясь с ней,

Снова в глаза смотрел,

И улыбался… Ей…

Пришел в себя я не сразу. Все та же ночь. Все тот же лунный свет. Холод. Я дрожу в ознобе. На диване отпечаток тела. Я четко занимаю половину дивана. Вторая половина дивана, словно после нее.

– Нет! Вернись! – ору я спросонья. – Я пойду… -

Но ее уже нет…

***

– Ты здесь? – спросил меня жрец.

Давайте я не буду повторять первых своих слов. Скажу только одно, наверное я первый человек, который обматерил жреца бога смерти. Правильно я хотел ему вилку в руку вонзить. Тварь он такая!

***

В третий раз я вернулся в себя не сразу.

– Ты здесь? – повторно спросил меня жрец.

– Старик, ты гад! – первое, что без мата я смог произнести.

– Не останавливайся! Говори! Сейчас надо говорить! Что видел! –

Я умолчал про Егорку Летова, Константиныча и Сталина. Рассказал про свой сон. Я не рассказал кто такая Мышонок, да и вам это не надо знать. Сыпал просто своими ощущениями и общей картиной.

Старик-жрец на мой рассказ долго молчал. У порога валяется тушка его ученика и моего Гумуса, их понятно тоже накурила уже потухшая курильница.

– Хорошая ночь. – только что и сказал старик. – Ты увидел свою смерть. Хорошая ночь! –

– А она красивая. – невольно вырвалось у меня.

Старик-жрец только улыбнулся…

– Когда устанешь жить, позволь себе полюбить. Эта женщина убьет тебя быстрее, чем все твои враги… - выдал он каким-то измененным голосом.

Пророчит что ли? Хотя! Какой он херов пророк?! Я и сам без наркоты и культовых служащих это знаю…

Глава 3. О земляках, быте бездомных воинов короля и талантах Гумуса.

После этого визита к жрецу Рарнора у меня отпало всякое желание с ним общаться. Кто бы и что не говорил, что нервы восстанавливаются, но я точно знаю, что психика не восстанавливается. Наркоманы конченые ублюдки и отморозки. Даже вроде невинный гаш и невинная трава, ломает психику, а я знаю, о чем я говорю. Насмотрелся точков всех мастей.

Это на всю жизнь, даже если человек давно в завязке. "Сплошная", как и сам гаш, оставляет от человека безэмоциональный овощ, оставив только холодный разум.

А ведь сколько еще всякой дури в самых разных формах потребления, от дешевого клея, до жидкой наркоты вроде бутерата, грибов или тарена.

У всего свой эффект, но все только в долг. Как сами торчи говорят, на время ты получаешь вдвое больше обычного, но потом платишь как за десять.

Доходит до того что хер не стоит без дозы. Или что еще хуже, стоит, но толку то, удовольствия никакого, хоть семенем все вокруг залил…

***

После визита в таверну к жрецу, меня подкараулил на выходе какой-то дебил. Я еще от накурки не отошел, а он дуэль затевает.

Гумус по науке от моих сослуживцев в тысяче, обходит дурака на сто градусов.

– Да иди ты дурак! Сегодня такое прекрасное утро что бы умереть. Что ты ко мне лезешь? – сорвался я на отходнике от накурки.

Бретёра или просто дурака, что нарывался, мои слова видать сильно задели. Кем бы он там не был, но он быстро как-то убежал.

Поднимаю свою руку. Рука чуть заметно дрожит.

– Гумус! Что у меня с глазами? –

– Кор… У вас зрачков нет… -

Жрец! Сука!

– Поедем Гумус. – слышу хрип своего голоса. – Не бойся меня. Ты мой оруженосец… -

Кто не понимает. Когда башню срывает, то убиваешь всех подряд, и если тебя в Российских реалиях не посадили, то ты либо убиваешь в глуши, либо слишком умен что бы не попадаться.

В такие моменты сдерживают только принципы. Непреложные правила, которые тебе общество записало в подкорку. Я не бью лежачих больше пяти раз, конечно, если они не сопротивляются. Я бью любое тело на пути не разбирая свой это или чужой, даже если это моя любимая женщина.

Просто все мои любимые женщины знали, что это уже не я, а то, что я всегда загоняю вглубь своего сознания. И потому я ни разу за жизнь не бил любимых женщин. Лежишь и не двигаешься, и тебя минует. Я об этом всегда, как бы в шутку предупреждал любимых, замечая, что когда у меня голос начинает сильно хрипеть…

Жрец! Сука! Я до сих пор неадекватен! Я все еще под вашей накуркой! У меня же зрачков нет!

– Едем домой Гумус. – голос хрипит, но теперь я зная что мою психику ломает, а значит я лучше себя контролирую.

***

Дальнейшие три дня в карауле прошли сами собой. Гумус с Юдусом отрабатывал имитацию тесака простив каролинга. Пару раз и мы с Юдусом сходились фальш против каролинга, но быстро на это забили.

Я все понимаю. Не фиг терять авторитет на глазах десятка. Сочли на публике, что победила дружба.

И вот не надо думать, что я такой крутой. Просто незнакомая техника и непривычное оружие и все на этом.

Я помню, как нарвался на классического фехтовальщика в "Золотых лесах"

[4]

, куда я обычно приходил бухой повыеживаться.

Врать не буду, "отползал я как последняя сука". Он меня бьет, а я по нему не могу попасть. Я презираю классических фехтовальщиков, но при этом отдаю им должное. В определенные моменты и они могут "неплохо навалять".

Оправдываться, что я был бухой, или то, что у тимбары