Лира Истра вместо Магистра — 2

Да пофиг!

Мне не было никакого дела до Лакса и его сотрудничества с Серым дольменом. Не помер у меня на глазах, и на том спасибо. А вот фантом Сартарэна был сожран предельно бесславно и позорно. Я даже не поняла, что мое творение портят, пока его не увидела. И это когда иллюзионисты умели видеть глазами фантома, говорить их голосом, находясь далеко.

Я снова потянулась к книге. Переводить светлые руны было непросто, но когда у меня еще появится возможность поваляться с книгой в постели?

Высшим пилотажем у иллюзионистов считались независимые фантомы, способные выполнять несложные действия без контроля со стороны создателя. А также особый боевой транс, во время которого создавались самые мощные и невероятные иллюзии.

Транс. Бессознательное состояние, когда часть сознания мага отключалось, а мозг воплощал невероятные объекты.

Тут я согласно кивнула. Иллюзия Сартарэна в кальсонах была точно невероятной. Я до сих пор не могла поверить, что такое сотворила. А вот то, что сотворенные во время транса иллюзии впечатывались в память иллюзиониста и могли создаваться по первому требованию, оказалось уже пикантным нежданчиком.

Я с минуту гипнотизировала руны, пока все-таки решилась проверить, что за тараканы завелись в моей уникальной памяти.

— Понятно. — мрачно поведала я фантому, возникшему на соседнем стуле.

Этим вечером комната была в моем полном распоряжении. Девчонки убежали на групповую тренировку. Хронографам предстояло фиксировать магические достижения серых заек, а снабженцам — следить, чтобы у них всего было вдоволь. И волшебных склянок, и еды, и воды. Тина и Дара так лучились от предвкушения, что Фейна обреченно вздохнула: “Тренировке хана”.

— Будем весь вечер соображать на двоих — хмуро объявила я.

— А третьего возьмете?

Вкрадчивый вопрос заставил меня вцепиться в стол. Лорд Сартарэн переместился в комнату без предупреждения. Просто взял и вышел из портала, словно был вправе здесь находиться. Можно было бы со скорбным видом напомнить о приличиях, но сейчас меня волновало другое:

— Мы же ставили защиту на дверь!

10-3

Подумаешь, оригинал в очередной раз увидел свой фантом. По крайней мере, он сейчас выглядит прилично: сидит на стуле, смотрит в стену, не погрызен, не обслюнявлен, на сувениры не растащен.

Сартарэн приблизился к двери, изучил выведенные на ней руны и одобрительно кивнул:

— Хорошая защита.

— Но?..

— Но я все равно лучше.

— Спорить даже и не собираюсь. Мне другое интересует: не испортило ли ваше появление нашу защиту.

Брови мужчины удивленно приподнялись:

— Это единственное, что вас волнует, госпожа Истра?

Я демонстративно посмотрела на фантом, потом на оригинал и нашла в себе силы выдохнуть:

— Почему? Почему я создаю именно вашу иллюзию?

— Первая иллюзия, как и первая любовь, внезапна и непредсказуема.

— Что вы хотите этим сказать?!

Только вскочив со стула, поняла, какую глупость совершила. Сиди я на стуле, смогла бы набросить иллюзию ледяной невозмутимости. Теперь же… Не метаться же мне по комнате. Нет! Пусть это делает другая!

Собственная копия вышла до обидного неправдоподобной. Она была толще и выглядела замученной. Придирчиво осмотрела свое творение. Нет, я точно не такая. Зеркало свидетель!

— Неплохо. А теперь добавьте немного движения.

Уговорить мой фантом двигаться было проще, чем заставить мои руки перестать дрожать. Казалось, к моим кистям в самом деле привязаны невидимые веревочки, малейшее движение фантома, порождало боль. Но все равно приблизила Лиру к Сартарэну и заставить ее изобразить подобие реверанса.

Позади раздался тихий хмык. Кажется, мне удалось позабавить начальство.

— Зачем вы пришли? — спросила я, когда мне удалось хотя бы немного обуздать волнение. — Вряд ли для того, чтобы рассказать о лорде Лаксе.

— Его судьба не должна вас беспокоить.

Ага. Либо я не должна совать нос не в свое дело, либо у Лакса все просто замечательно. Уверена, что второе.

— Мне нравятся ваши иллюзии. В них чувствуется жизнь.

Внезапность комплимента заставила меня хорошенько присмотреться к фантому.

Хм…

Оценила восковую неподвижность физиономии фантома Сартарэна и мысленно пожала плечами. Кажется, начальство изволило быть необъективным. Или ему понравился вид со стороны.

Сартарэн приблизился к фантому, попытался похлопать его по плечу и снова хмыкнул, когда его пальцы легко прошли сквозь воздух. Когда же он внезапно дотронулся до “Лиры”, я сама вздрогнула от фантомного прикосновения. На мгновение мне почудилось, как что-то в самом деле скользнуло по моему плечу.

— Почему иллюзии так вас интересуют? — быстро спросила я, чтобы скрыть неловкость момента.

— Серый маг не может быть иллюзионистом, — задумчиво произнес Сартарэн.

Он изучал мои творения с придирчивостью ювелира, оценивающего чистоту камня.

10-4

— А как же рунические знаки? Их серые маги тоже теоретически не могут использовать, — припомнила я ажурное плетение Ашара.

То, что он вытворял на первой лекции, не каждому магу стужи под силу.

— Ашар Серый утратил наследие стужи после вступления в мой дольмен, но его знания остались при нем.

— Иными словами, он теперь сможет рисовать знаки, как самый обычный мастер рун.

— Самый обычный мастер рун должен трудиться годами, чтобы научиться выводить символы такой сложности. Ашару сохранил знания и опыт, но ему не следует увлекаться холодом. Он призрак прошлого. Теперь у Ашара новая магия, и она может обидеться, если ею станут пренебрегать.

— Вы говорите о серой магии так, словно она живая.

Несмотря на теплый день, мне стало зябко. Я отчетливо помнила руку, вынырнувшую из тумана. Тогда я сочла ее всего лишь визуальным воплощением магии, но что если эта конечность в самом деле была живой?

В Доразломные времена вся магия в Элькрасе считалась разумной. Природные стихийные потоки, сливаясь в нечто большее, могли порождать новых элементалей. У света и тьмы такой возможности уже не было, они лишь питали своих последователей, помогали восстанавливать магию, но даровать жизнь не умели, словно само появление Разлома навсегда изменило Элькрас.