Lire et parler. Читай и говори по-французски. Выпуск 3

Лейла права: все быстро забудут о скандале, даже посмеемся потом. Позже. Когда я снова влюблюсь, но уже в хорошего кырымлы. Это обязательно случится. Я обязательно порадую своего бабасы.

Подхожу к приоткрытой двери, сжимаю в руке случайно прихваченный с собой мобильный, кладу свободную ладонь на прохладную ручку, прижимаюсь лбом к вкусно пахнущему дереву.

Задержав дыхание, закрываю глаза и прислушиваюсь к разговору отца с товарищем. Просто хочу понять, в каком отец настроении, но, как назло, говорит сейчас неизвестный мне собеседник.

– Новый областной прокурор из наших. Слышал?

– Да. Айдар Салманов. Завтра будет у нас в гостях. – Мои пальцы подрагивают. Я знаю, что он приезжал в один из дней. Видела машину. Чувствовала себя хуже, чем обычно. Уверена, ему вообще нет разницы, с кем связалась знаток честных прокуроров и розеток Айлин-ханым, но перед ним почему-то тоже стыдно. – Мы отдаем за него Айку.

Папа заканчивает, а у меня сердце обрывается. Глаза распахиваются.

Есть шанс, что я ослышалась? Потому что Айка – это я.

– Наказываешь за то, что учудила? – Папа в ответ молчит, а товарищ продолжает: – Правильно. За недостойное поведение должно следовать наказание. Отцу посмела перечить, муж под себя воспитает. Говорят, он человек жесткий, но справедливый.

Уши закладывает от волнения, я отступаю от двери.

Вылетающее через горло сердце мешает нормально дышать. Я несколько раз моргаю, как будто картинка может поменяться. Я – осознать, что сплю. Но даже щипать себя не приходится. За дверью продолжает развиваться разговор. Тема меняется. Мое желание идти мириться теперь самой же кажется таким глупым…

Господи… Пока я сидела в комнате и страдала из-за того, как сама запуталась и как запутала всех вокруг, папа, кажется, решал свою проблему.

И решил.

Грудь печет ужасная обида. Глаза – слезы. Первые шаги по ступенькам вверх делаю тихо, дальше – бегу, строча на телефоне: «Мить, если любишь – давай сбежим. Папа хочет отдать меня замуж за областного прокурора».

Глава 10

Глава 10

Айлин

Меня полночи трясет, я не могу ни прийти в себя, ни заснуть. В голове на повторе давний-давний детский разговор с бабасы, в котором я сейчас уже совсем не уверена. Может приснился?

Я тогда только узнала, что иногда браки совершаются не потому, что молодые люди влюбились и решили провести друг с другом жизнь, а потому, что союз выгоден семьям. Договариваются обо всем родители. Молодые просто покорно принимают. Меня это так испугало, показалось настолько страшной судьбой, что я пережила первую в жизни моральную встряску. Не могла собраться и с кем-то поделиться. Как папа потом рассказывал, была громким, звонким ребенком, а тут замолчала. На разговор меня именно поэтому вызвал он. Я забралась на колени, долго пыхтела, а потом выдала…

Помню, что папа, слушая, улыбался, глаза блестели, но отвечал очень серьезно. Я потом узнала, что для него это все было смешно. А вот для меня – нет.

Он объяснил, что так бывает, но в этом нет ничего хорошего. Сейчас это уже редкость. И пока он жив – у меня так точно не будет.

Папа не просто пообещал – он поклялся, но прошло пятнадцать лет и что?

Наверное, действительно приснилось, потому что в моих ушах звенят другие слова.

«Мы отдаем за него Айку».

Вспоминаю и дрожу. Плотнее прижимаю колени к груди. Обнимаю их и жмурюсь. Впервые чувствую такой силы отвращение в стенах родного дома. Моей крепости. Как сейчас кажется – разрушенной.

Слышу жужжание телефона и тянусь к нему. Жду хоть какой-то реакции от Мити уже несколько часов. А может уже и не жду. Это ведь не адекватно – сначала к шайтану слать, а потом вдруг просить спасти…

Но если он не спасет – я не знаю, что делать. Образ Айдара Салманова в голове в очередной раз преобразился. Из волнующего незнакомца в подлого змея. Может он и правда сам всё сделал? Может просто приглянулась? И он решил вот так…

Мерзко.

Жмурюсь и пытаюсь прочитать Митин ответ:

«А я говорил, что так будет, Аль»

Выть хочется. Говорил, и что?

Я не верила. Нужно признать, что была наивной дурой? Виновата в том, что доверяла близким? Я теперь уже никому не доверяю. Хочу тебе, но и то страшно…

Он снова печатает. А у меня сердце кровью обливается. После паузы в переписке всплывает:

«Ладно, потом разберемся. Я все спланирую. Пара дней и заберу тебя. Хорошо?»

Пишу: «хорошо» и удаляю последние сообщения.

Он отвечает: «спи, беда моя». Я слушаюсь, пусть и сложно.

Снится чушь, я просыпаюсь в холодном липком поту. Тут же хватаюсь за телефон. Проспала всего пару часов, а от мыслей о том, чтобы снова заснуть, тошнит. Митя больше не писал. Никто не писал.

В доме тихо-тихо. Гость, конечно же, давно ушел. Родители и Бекир досматривают сны в своих спальнях. Подозреваю, все в нашем доме знают о планах отца. Не знаю только я. В теории. А на практике…

Я же могу уйти вот сейчас.

На рассвете. Тихо собрав свое золото, документы, какие-то карманные и небольшой рюкзак вещей. Сесть на автобус, поехать в столицу, там потеряться. План не кажется заманчивым. Мне зябко и страшно. Напоминаю себе, что Митя обещал все обдумать. Плетусь в ванную.

Когда выхожу после долгого-долгого вялого душа, бессмысленных и бесконечных масок, скрабов, лосьонов и масел, которыми именно сейчас почему-то захотелось обмазаться, дом уже ожил. Мама на кухне. Папа говорит по телефону на первом этаже. Только Бекир спит.

Слышу, что папа заканчивает звонок, говорит о чем-то негромко с вышедшей в холл мамой. Сама в это время механическими движениями застегиваю последние пуговицы на новом домашнем костюме. Выбрала его во время шоппинга с Лейлой. Зачем-то жалела, откладывала, не надевала. А сейчас захотелось. С собой, конечно же, не возьму, но хотя бы приятную ткань на теле почувствую.

Мама поднимается по лестнице. Я вспоминаю о том, что за долгие годы в этом доме выучила звуки шагов каждого члена семьи. Только скоро это знание станет одним из ненужных.