Lire et parler. Читай и говори по-французски. Выпуск 3

В какой-то момент цепенею от понимания: я пропустила момент слома, наш баланс желаний рушится. Исходившая от мужчины инициатива гаснет. В движениях. В поцелуе. В воздухе. А я не знаю, как разжечь.

Сердце снова вырывается. Я цепляюсь за него, как будто это может что-то изменить. Пусть и знаю, что вряд ли.

Когда Айдар отрывается, мне плакать хочется. Почему? Что я сделала не так?

Спрашиваю взглядом, а его скользит ниже от лица. Мажет по ключицам, задевает грудь. Его слюна на коже высохла, а я до сих пор переживаю отголоски движений языка.

Мужские пальцы ускользают от ноющей нестерпимым желанием промежности по бедру до колена, оставляя на коже влажный след. А ещё чувство потери. Невосполнимой. До слез обидной.

Айдар сжимает руку в кулак. Смотрю, как он её опускает.

Потом мой взгляд взлетает вверх, потому что муж шагает на меня. Берется за бретельки и возвращает на место, громко выдохнув.

Я растеряна. Обида разбухает в груди, вытесняя всё. Мне нужно спросить, что не так, но вместо этого я просто смотрю в глаза. Они по-прежнему темные, но теперь понятно: в эту бездну меня не берут.

Ладонь Айдара ложится на затылок, он тянет меня ближе. Я опять закрываю глаза, но новый поцелуй встречаю разбитой об асфальт. Губы мужа прижимаются к моему лбу. Я слышу ужасное:

– Прости. Не надо было.

Глава 22

Глава 22

Айлин

– Ручеек, здесь так дорого… – Лейла смотрит на меня большими глазами и качает головой, а я отмахиваюсь.

Моя месть господину прокурору выглядит очень глупо. Но мне безразлично. Ведь а что еще придумать, чтобы сделать ему хотя бы на долю так же плохо, как он делает мне?

– Я угощаю. Точнее угощает мой муж.

Захлопываю меню, кладу на край стола и по памяти делаю заказ за двоих. Подруга непременно поскромничала бы, а я скромничать не собираюсь.

Тошно, а все равно по выработанной в браке идиотской привычке добиваю провал в самооценке бессмысленными улыбочками, которые дарю официанту.

Он уходит, уголки моих губ тут же сползают вниз. На меня в очередной раз накатывает, я отвожу взгляд в сторону и ненадолго зависаю. Потом вспоминаю, что напротив Лейла и перед ней нужно играть, приосаниваюсь, смотрю на подругу, принуждаю губы растянуться в дурацком оскале…

Делаю всё, что только возможно, а всё равно разбиваюсь о жалость в ответном взгляде. Я ужасная актриса. Никакущая. Я вообще, кажется, во всем никакущая…

– Айка… – Лейла подается вперед, устраивает руки на столе и немного сдвигает брови. Мне только хуже от этого. Хочется простонать: Лейляш… Просто дай мне отыграть, пожалуйста… Дай мне убедить себя, что я выгляжу не так жалко, как чувствую себя… – У вас с Айдаром всё хорошо, ханым? Ты поменялась. Снова, как до свадьбы… Он тебя не обижает?

Держу паузу, ожидая, когда горло разожмется.

Я именно поэтому согласилась на встречу в кафе, а не дома у Лейлы. И к себе поэтому тоже не пригласила. Наедине не смогла бы сдержаться, расплакалась и может даже начистоту во всем призналась. А здесь приходится.

Вдруг кто-то увидит, как жена областного прокурора разводит мокроту посреди белого дня? О таком мы с Айдаром не договаривались…

Прокашливаюсь, чтобы убедиться, что управляю своим голосом, смахиваю рукой волосы с плеча, немного сужаю глаза, имитируя игривость:

– А почему ты не спрашиваешь, не обижаю ли его я? Думаешь, не способна?

Чушь несу, конечно же. Но а что мне отвечать? Не знаю…

Лейла улыбается в ответ вяло. Видно, что не поверила. Но поступает благородно, давая мне возможность хотя бы передохнуть.

Я не хочу говорить о своем муже. Слишком больно. Теперь – постоянно.

Он не спросил меня, надо ли было. Решил сам, что нет. Оставил поцелуй на лбу. Помог спуститься с консоли. Сказал, что это он виноват, а мне нужно поспать.

Я чувствовала себя оглушенной рыбой. Хлопала глазами, ртом и вскрытой душой. Мы разошлись по своим спальням. Я полночи пыталась понять, что сделала не так. Почему нет, если я хочу… И он же тоже хочет.

Но ответ пришел на следующий день. Не о его мотивах, скорее о планах. Меньше, чем через двадцать четыре часа после того, как муж исследовал губами мою грудь, я снова получила свое «ложись без меня».

До сих пор помню те чувства. Меня как будто помоями облили. Те же руки, которые ласкали тело.

Те же руки, которым я позволила бы всё. Только возьми…

Но он не хочет брать. Я ему не нужна. Пьяная. Глупая. Малолетняя. Девочка про боно. Я зачем-то запомнила это дурацкое слово.

Мы с Айдаром в браке два с половиной месяца. И вот уже три недели я в своих же глазах самая жалкая из женщин. Жена, которую даже… Трахнуть… Муж не хочет. Зачем? Есть другие… Или другая.

Я стараюсь бежать от этих мыслей, но то ли с бегом у меня проблемы, то ли мысли слишком быстрые. Догоняют. А Айдар прихлопывает всё новыми и новыми «не приеду».

В истории нашей семейной жизни плюс две его короткие поездки, в которые меня не берут. Он как минимум три раза в неделю остается на ночь не со мной. Наши встречи делают мне адски больно. Во мне сломался навык ловить его настроение, подстраиваться, впитывать колкости и отвечать в том же стиле, спрашивать о серьезном с долей юмора.

Мне кажется и у него настроение тоже поменялось. Я принимаю это на свой счет. Акт благотворительности стал грузом.

Наверное, там у него всё серьезно. А тут… Я.

– Расскажи, как дела у вас с Азаматом, Лейляш?

Мне так плохо, что необходимо хотя бы ненадолго вынырнуть. На что-то отвлечься. Я спрашиваю у подруги и молю её, больше не Аллаха, чтобы спасла.

Лейла вздыхает тяжело, её не провести, но идет навстречу. Начинает рассказывать, застенчиво улыбаясь.

С каждой секундой её взгляд становится всё более теплым, уголки губ неизменно устремлены вверх. А я осознаю, что поймала себя же в западню. Дикая зависть сжигает изнутри. Рыдать хочется ещё сильнее.