Лирика рубинового шефа

в инее от дышащих берез, в этот день так мало льется слез, и так часто смех звучит задорный. На сороках модные цвета – те, что в моде годы и века.

Стекла, кирпичи, часы, уступы собрались в единый институт, а внутри подъем, он очень крут, и с него уходят с думой скупо на глаза всевидящих сорок, в армию служить обычный срок.

Армия вбирает людей умных, тех, кто может думать и дерзать, тех, кто может очень много знать, забирает из компаний шумных. И кричат, кричат тогда сороки, сокращая жизненные сроки. И пустеют группы без ребят, зря резвятся полы на разрезах юбок, что на ножках очень нежных, ладно и заманчиво сидят. И с тоской глядят тогда сороки – отошли их молодые сроки.

В институте двери закрывают. Что там изучают – я не знаю. Знаю то, что знают лишь доценты, ассистенты, аспиранты и студенты. Кто же я? Профессор всех наук? Нет, я стихотворец этих мук. Мне по нраву топот в коридорах, или пустота моих дорог. Тогда слышно: чей-то голос строг,

объясняет что-то без укора тихим и доверчивым студентам,

ходит взад, вперед в апартаментах.

Улетели строгие сороки, ветерок уносит иней прочь. Красота лесов – мороза дочь – в институт идет давать уроки: холода, терпенья, белой склоки. Потеплев, уходит тихо прочь.

Его внешнему облику мог позавидовать любой молодой человек: рост 180 сантиметров, глаза – красивые, волосы темные, нос прямой, приятной формы.

Мышцы на теле он поддерживал трехразовыми тренировками в неделю в тренажерном зале с зеркальными стенами. Вес его был в пределах пятидесяти процентов от роста, то есть килограммов девяносто. Он любит таинственность, именно она окружала создателей новых летательных объектов.

Да, он иногда помогал Рите в жизни, но сейчас его волновали иные проблемы. Он еще работал в корпорации, состоящей из нескольких малых фирм, производящих самые разные части аппаратов. Новый облик летательного аппарата знали единицы, в том числе он, время запуска всегда окружалось юмором с долей секретности. Захар был так хорош, что его использовали на частной телевизионной линии для обработки людей, случайно попавших в закрытую область.

Летательные средства использовали в разных областях. Заказчики – они всегда заказчики и покрыты тайной вкладываемых денег. Учитывая, что через Всемирную паутину можно скачать многие тайны, назначение секретных агентов со временем несколько притупилось, но около летательных аппаратов они непременно появлялись.

Два агента, Сеня и Веня, ждали выхода в свет двухместного летательного аппарата, способного взлететь с любого балкона и подоконника. Поэтому агентами были два гнома, или, точнее, лилипута, их малый рост позволял сделать небольшое устройство с крутым двигателем. Они садились в летающий бобслей с тремя моторами и вылетали с любого небоскреба. Крылья выдвигались с трех сторон, и летающий бобслей легко лавировал в потоках воздуха. Благодаря многогранности летательных аппаратов Захар не бедствовал. Ему нравилась Рита, обладающая красивой, элегантной внешностью и строптивым характером.

Рита проснулась от трехэтажного крика. На нее кричала неизвестная дама в черном меховом колпаке, в черной шубе в виде песочных часов. Рита смотрела на габаритную молодую даму и не могла сообразить, за что ее ругают. В следующей порции крика прозвучало имя – Захар. Значит, и тут она виновата. Крики и ругань прекратились. Рита встала на ноги и оказалась по ухо кричащей особе, которая неожиданно тихо промолвила:

– Рита, я – Надя. Я – девушка Захара. Да будет тебе это известно!

– Захар мне о Вас ничего не говорил.

– О, так ты в курсе, что его зовут Захар! Так зачем ты шла с Захаром? – нервно спросила Надя.

– Совершенно случайно наши дороги совпали, и мы прошли метров пятьсот вместе.

– Да, но эти ваши пятьсот метров постоянно показывали на телеэкране и добавляли о некоем новом летательном аппарате! По всем каналам телевидения показывали твое исчезновение в экране со снежинками!

– Как Вы меня нашли? А я и дверей в этой избушке с сосульками найти не могла.

– Еще бы я не знала этого дома! Николай Григорьевич – мой дядя, – добавила Надя.

– Это имя я слышала с экрана, расположенного на стене. Но я не знаю секретов этого дома.

– Так, деточка! Чтобы я больше тебя рядом с Захаром не видела! Иначе вновь попрошу дядю использовать тебя в качестве подопытного кролика!

– Надя, мы с Захаром…

– Без «мы». Захар, да будет тебе известно, мой молодой человек.

– Ведь он был…

– Ха—ха—ха! – раскатисто рассмеялась дама в черных мехах. – Я его привела в божеский вид. Он холен, красив, накачан, обеспечен!

– Но откуда у молодой девушки такие деньги? – искренне удивилась Рита.

– У меня есть корни, и весьма обеспеченные! Это тебе понятно?!

– Простите, я вспомнила. Ваш дядя…

В это мгновение засветился боковой экран. Благообразный Николай Григорьевич засмеялся и сказал:

– Надя, оставь девушку в покое. Она не трогала твоего Захара.

Тут же на потолке засветился круглый экран, на котором показалось лицо Захара:

– Девушки, не шумите. Все в порядке. Хотите, мы вас прокатим на новом летающем устройстве?

– Захар, шел бы ты… – крепко выругалась красавица в черных мехах.

– Разве девушки так ругаются? – удивилась Рита.

– Ха—ха—ха! – рассмеялся седовласый дядя. – Надя показывает свои знания во втором языке, и она еще не все сказала.

Стены домика раздвинулись в обе стороны, и девушки оказались среди заснеженных шатров елей. На поляну опустился конус с сиденьями, расположенными по периметру. Странная кабина была закрыта прозрачным защитным стеклом. Рита и Надя сели с разных сторон конуса. Летающий конус, медленно вращаясь вокруг своей оси, достаточно быстро стал подниматься вертикально вверх. Поляна с домиком из двух половинок осталась в лесной тишине.

Летающий конус приземлился на городской площади с конусом праздничной сосны.

Сосна сегодня – верх очарования, она бела до кончика иглы, и ей сегодня "королева" звание. Березы в белой зависти скромны. О, как чудесно в белой сказке леса среди ветвей и елочных страстей, где ветки чуть изогнуты от веса, где снег, застыв, обвился вкруг ветвей. Вот небеса морозны и парадны,

голубизна, сугробы облаков. И наша жизнь проходит явно складно, а фоном служит инея покров.

Нужна любовь или ее замена, нужны снега и зябкая метель, нужна, как верность, мелкая измена, нужны мне руки, брюки и отель. И в роскоши лесного наслаждения, и в контурах белеющих берез, мелькает лишь о лете сожаленье, мне не хватает просто алых роз.

Набежали репортеры. Приехало телевидение. Рита и Надя оказались в центре событий дня. Надя отвечала репортерам на очень правильном языке, она говорила красиво и без мата, чем очень позабавила Риту. Рита в очередной раз поняла, как важно владеть бисером слов. Вот ведь может Надя метать бисер перед репортерами! И она будет метать бисер слов перед людьми, а куда деваться?