Лирика

Я с нею в жизни, с нею в смерти связан,

И день мой смерть Мадонны прервала.

CCCLXI

Глас моего твердит мне отраженья,

Что дух устал, что изменилось тело,

Что сила, как и ловкость, ослабела:

Исчез обман: старик ты, нет сомненья.

Природа требует повиновенья,

Бороться ль?
– время силу одолело

Быстрей воды, гасящей пламень смело;

За долгим тяжким сном - час пробужденья.

Мне ясно: улетает жизнь людская,

Что только раз дана, свежа и здрава.

А в глуби сердца речь внятна живая

Той, что, теперь вне смертного состава,

Жила, единственная, столь сияя,

Что, мнится, всех других померкла слава.

СССLХII

На крыльях мысли возношусь - и что же:

Нет-нет и к тем себя почти причту,

Кто обрели, покинув суету,

Сокровище, что всех земных дороже.

Порою стынет сердце в сладкой дрожи,

Когда уверен я, что слышу ту,

О ком скорблю: "Люблю тебя и чту,

Ты внутренне другой и внешне - тоже".

Меня к владыке своему она

Ведет, и я молю позволить впредь

Мне оба лика зреть - ее и Бога.

В ответ: "Твоя судьба предрешена.

Лет двадцать - тридцать нужно потерпеть.

Не падай духом - разве это много!"

СССLХIII

Смерть погасила солнце. Легче глазу

От стрел слепящих отдыхать впотьмах.

Кто жгла и леденила - стала прах.

Увял мой лавр, оставив место вязу.

Есть в этом боль и облегченье сразу:

Сегодня мысли дерзкие и страх

Мне чужды, и росток надежд зачах,

И скорбь не полнит сердца до отказу.

Ни ран, ни исцеленья нет ему,

И я опять свободою владею

И сладостной и горькой, и к тому,

Кто небо движет бровию своею,

Я возвращаюсь - к Богу моему,

Устав от жизни, но не сытый ею.

CCCLXIV

Лет трижды семь повинен был гореть я,

Амуров раб, ликуя на костре.

Она ушла - я дух вознес горе.

Продлится ль плач за грань десятилетья?

Страстей меня опутавшую сеть я

Влачить устал. Подумать о добре

Давно пора. Твоей, Господь, заре

Я старости вручаю перволетья!

Зачем я жил? На что растратил дни?

Бежал ли я змеи греха ужасной?

Искал ли я Тебя? Но помяни

К Тебе мой вопль из сей темницы страстной,

Где Ты меня замкнул, и чрез огни

Введи в Свой рай тропою безопасной!

CCCLXV

В слезах былые времена кляну,

Когда созданью бренному, беспечный,

Я поклоняться мог и жар сердечный

Мешал полет направить в вышину.

Ты, видящий паденья глубину,

Царю небес, невидимый Предвечный,

Спаси мой дух заблудший и увечный,

Дай милосердно искупить вину,

С тем чтобы если я предела войнам

Не видел в тщетном вихре бытия,

Хотя бы сделать мой уход пристойным.

Да увенчает доброта Твоя

Остаток дней моих концом достойным!

Лишь на Тебя и уповаю я.

ИЗБРАННЫЕ КАНЦОНЫ, СЕКСТИНЫ, БАЛЛАДЫ И МАДРИГАЛЫ

XI

Ни вечерами, ни в полдневный час

С тех пор, как вы однажды

Проникли в тайну негасимой жажды,

Я без фаты уже не видел вас.

Покуда, госпожа, вы знать не знали,

Что сердце тайной к вам исходит страстью,

Лицо светилось ваше добротой,

Но выдал бог любви меня, к несчастью,

И тотчас вы, предав меня опале,

Надменно взгляд сокрыли под фатой.

И то, из-за чего я сам не свой,

Я потерял при этом:

Нет больше солнца ни зимой, ни летом,

И я умру, не видя ваших глаз.

XIV

Когда стремлю тебя, несчастный взгляд,

На ту, кто красотой тебя убила,

Я б не вздыхал уныло,

Но испытаний дни тебе грозят.

Душевным думам только смерть вольна

Закрыть дорогу в порт благословенный,

Тогда как, очи бедные, у вас

Отраду вашу, свет, для вас священный,

Отнять способна меньшая вина,

Ведь вы слабее дум во много раз.

Поэтому, пока не пробил час

Для слез, - а он уж близок, час разлуки,

В преддверье долгой муки

Ловите миг настойчивей стократ.

XXII

Когда приходит новый день на землю,

Иную тварь отпугивает солнце,

Но большинство не спит в дневную пору;

Когда же вечер зажигает звезды,

Кто в дом спешит, а кто - укрыться в чаще,

Чтоб отдохнуть хотя бы до рассвета.

А я, как наступает час рассвета,

Что гонит тень, окутавшую землю,

И сонных тварей поднимает в чаще,

Со вздохами не расстаюсь при солнце,

И плачу, увидав на небе звезды,

И жду с надеждой утреннюю пору.

Когда сменяет ночь дневную пору

И всходят для других лучи рассвета,

Я на жестокие взираю звезды

И плоть кляну - чувствительную землю,

И первый день, когда увидел солнце,

И выгляжу, как будто вскормлен в чаще.

Едва ли зверь безжалостнее в чаще

В ночную ли, в дневную рыщет пору,

Чем та, что красотой затмила солнце.

Вздыхая днем и плача до рассвета,

Я знаю, что глядящие на землю

Любовь мою определили звезды.

Пока я к вам не возвратился, звезды,

Иль не нашел приют в любовной чаще,

Покинув тело - прах ничтожный, землю,

О, если бы прервало злую пору

Блаженство от заката до рассвета,

Одна лишь ночь - пока не встанет солнце!

Я вместе с милой проводил бы солнце,

Никто бы нас не видел - только звезды,

И наша ночь не знала бы рассвета,

И, ласк моих чуждаясь, лавром в чаще