Лис и Александра
Шрифт:
Он опять хочет меня обмануть! Такое, насколько я понимаю, бывает утром, после всего того, что произошло ночью. Я не собиралась так просто сдаваться.
— Это было утром, а что ночью?
— Александра, ну что там было ночью? Страстные поцелуи и все остальное.
— Нет, ты расскажи! Ты обещал Лис!
— Хорошо, только коротко!
Опять начал говорить. Я смотрела на его губы. Сердце уже колотилось как бешеное.
Дрожь, да именно дрожь. Почувствовала, как тело начинает дрожать.
…За миг, когда бесстыдно платье Ты снимешь трепетной рукой, За стон протяжный и глухой. За в кровь искусанные губы…Губы его губы. Ничего не видела, кроме его губ. Да у нас же неоконченный урок! Мы должны обязательно его закончить!
…За не целованную мной, доселе грудь, За миг борьбы немой, не долгий, За поцелуй, что не вздохнуть. За безутешные страданья Безумным и горячим ртом…Все пора, я уже больше не могу сдерживаться. Придвинулась к нему совсем вплотную. Чувствую его дыхание. Он стал напряжен. Это я тоже чувствую. Хотела дотянуться до его губ. Нет, не так. Пересела ему на колени.
— Давай Лис, у нас неоконченный второй урок.
Сначала положила руки ему на грудь. Хотелось, что бы он обнял меня, сжал в своих руках. Бросила взгляд на его руки. Он вцепился в скамейку, так, что костяшки рук побелели. Ничего, сейчас ты меня обнимешь. Взглянула ему глаза. Его зрачки расширены. Дышит возбужденно. Я все делаю правильно! Смотрю на его губы. Они совсем сухие. Решилась, накрыла их своими. Провела языком. Он ответил. Все. Как будто что-то отпустило, сдерживавшее ранее нас. Ловили губы друг друга. Обхватила его голову своими руками. Гладила его ежик волос, прижимаясь к нему. Наконец он меня обнял. Одной рукой за талию, другой повел по моей ноге. Чувствовала жар его ладони. Вот он коснулся полоски кожи, между чулком и нижним бельем. Задрожала. Не отрывай руку! Прижала его ладонь, через подол платья, своей. Стала поощрительно поглаживать.
В голове зазвучали слова, которые говорил ранее Лис. Только голос был женский:
… И вот невесту молодую, Ведут на брачную постель; Огни погасли… и ночную Лампаду зажигает Лель. Свершились милые надежды, Любви готовятся дары; Падут ревнивые одежды На цареградские ковры… Вы слышите ль влюбленный шепот, И поцелуев сладкий звук, И прерывающийся ропот Последней робости?..Робость? Нет больше никакой робости. Жар во мне разгорался все сильнее. Сердце готово было выскочить из груди. Под шепот, звучащий у меня в голове, увидела, как поток моего желания схлестнулся с его потоком. Он меня хотел. Я чувствовала это. Завертелась воронка, которая стала превращаться в спираль. Спираль раскручивалась, затягивая нас. Восторг только нарастал. И я и он хотели туда.
…Смотрели на нее глаза, ясней, чем прежде. Пытливо… страстно… даже не прилично, И не хотелось прятаться… в одежде.Одежда! Она мешает нам. Нужно избавиться! Оторвалась на миг от его губ.
— Саша, нужно остановиться. — Услышала его хрип.
Остановиться? Не за что на свете! Опять приникла к его губам. Сейчас меня ничто не оторвет от них. Одной рукой прижимала его ладонь к своему бедру, вторую только крепче сжала на его шее, обняв. Ничто меня не оторвет от него. Сидеть было не совсем удобно. Нужно по другому. Так, что бы своими ногами обнять его ноги, его бедра. Попыталась. Ничего не выходит. Демоны! Почему это платье такое длинное, такое неудобное? От него нужно избавиться. И тогда я получу все что хочу. Все о чем мечтаю. Я получу ЕГО! Хотелось плакать. Но наши губы не могли оторваться друг от друга. По моим щекам побежали слезы. Слезы бессилия. Сделай же что-нибудь! Наконец-то! Его руки скользнули мне за спину. Пытается расстегнуть платье? Разорви его! Быстрее! Дорогой, любимый мой негодяй, сволочь, животное, чудовище, быстрее, иначе я умру сейчас. Мое сердце просто разорвется!
Почувствовала, как кто-то еще вцепился в меня, пытаются оторвать от НЕГО. Ни за что! Мою руку отжимают от его шеи! Оставьте меня в покое! Он рычит. Загрызи их всех. Не отпускай меня! Его тоже держат. Что вы делаете? Оставьте нас в покое, пожалуйста.
— Нееет, отпустите меня! — вырвался из меня истошный крик. Они все же оторвали нас друг от друга. Я видела его глаза. По его щекам бежали слезы. Он что-то шептал мне, тянул ко мне руки. Его четверо удерживали, прижимая к спинке скамейки. Эмиль, Анри, я вам не прощу этого и вам ундины. Последнее, что запомнила, как ОН стал заваливаться на бок, как будто его лишили сил…
… В себя пришла в кровати, в своих покоях, которые мне выделила Лолерея. Он сидела тут же рядом, держала меня за руку. По другую сторону кровати стояла бледная и испуганная Алисия. Чувствовала сильную слабость. Даже ноги чуть подрагивали.
— Как ты себя чувствуешь, девочка моя? — Спросила Лолерея, с тревогой глядя на меня.
— Слабость чувствую. И пить хочется.
Алисия напоила меня. Прикрыла глаза. Что с НИМ? Как он себя чувствует? Что с нами случилось?
— И что мне теперь с вами обоими делать? — Спросила княгиня. — Как он доведет тебя до Цитадели?
Что я могла ответить? Ничего. Но знала одно, без него я никуда не пойду!
— Что с ним тетушка?
— Он тоже сознание потерял. Его унесли в его комнату.
Зашла Ондина, подруга Анри.
— Миледи, Лис пришел в себя. Хочет с Вами поговорить!
Открыла глаза, посмотрела на молодую ундину, задавая немой вопрос — Как он?
Но та, ничего не ответила. Княгиня встала: — Я скоро приду.
Ушла. Не было ее около получаса. Наконец она вернулась. Не одна. С НИМ. Лис был бледным, даже осунувшимся каким-то. Подошел к постели, сел на краешек. Смотрели друг на друга. В его глазах было страдание.
— Как ты Саша?
— Спасибо, нормально. Только слабость чувствую.
— Саш, если это будет уместным, то ты прости меня, если сможешь.
Дорогой мой человек.
— И ты меня, прости. Мне не нужно было это делать.
— Саша, ты сейчас набирайся сил, отдохни. Завтра мы выдвигаемся. Нам пора. Мы и так задержались.
— Да. Я завтра буду готова.
Он наклонился и поцеловал мою руку, лежащую поверх одеяла. Мне сразу стало легче.
Когда он ушел, посмотрела на Лолерею.