Лис и империя

— Возможно, и так, — сказал он. — Те из них, что сейчас вышли в лорды, являются, по большей части, сыновьями, а то и внуками тех, кто владел окрестными крепостями лет двадцать с лишком назад. Мы с тобой, Вэн, пережили большинство тех воинов, с которыми начинали.

— Но Араджис все еще жив, — возразил Вэн. — Во всяком случае, пока.

И он, насупившись, потянулся к мечу. Сильные пальцы воина крепко стиснули отполированную в боях рукоять.

— Жив, как и Адиатанус.

Джерин подергал себя за бороду. Переживать соперников наверняка не самая замечательная стратегия, зато в ней меньше риска. Сколько молодых смельчаков сложило голову, не успев показать, чего они стоят? Сколько раз он сам едва оставался цел?

— Йо, Адиатанус.

Вэн произнес это имя с мрачной симпатией. Джерин не раз замечал те же нотки и в собственном голосе, когда речь заходила о предводителе лесных дикарей.

— И что же ты станешь делать, если этот глубоко преданный тебе воитель, — на мгновение Вэн оснастил свою речь гортанными придыханиями, подражая говору трокмуа, — не соизволит откликнуться на твой зов?

— Выпрыгну из штанов, — ответил Лис, и Вэн рассмеялся. — Это не смешно, — сказал Лис. — Я говорил то же и Бэлсеру. Да, я обеспокоен. Если Адиатанус предпочтет выждать, пока я не вступлю в схватку с Араджисом, а потом кинется на меня, не думаю, что мне это понравится.

— Как и ему, когда ты с ним разделаешься, — сказал Вэн.

«Вот, — вздохнул мысленно Лис, — в мое всесилие верит теперь даже тот, кто, казалось бы, должен лучше всех меня знать».

Вэн между тем продолжал:

— Если Адиатанус предаст тебя, ты всегда можешь стравить его с гради.

— О, отличная мысль! — воскликнул язвительно Джерин. — Взять топор и оттяпать всю ногу, когда захромаешь!

— Ну… можешь и не оттяпывать, а лишь намекнуть, что собираешься так поступить, — сказал Вэн.

Если вдуматься, это была не самая плохая мысль. Несмотря на всю свою свирепость, трокмуа трепетали пред гради, которые не раз били их и чьи боги не ставили в грош богов лесных дикарей. Если бы не этот панический трепет, Адиатанус давным-давно сбросил бы с себя ярмо вассальной зависимости от Лиса, как может попытаться сбросить его и сейчас.

— Надеюсь, все обойдется, — сказал после паузы Джерин. Он решил гнать от себя мрачные настроения. — Почему-то мне хочется верить, что Адиатанус вот-вот появится здесь с целой ватагой раскрашенных трокмуа на боевых колесницах. — Неожиданно он засмеялся. — Услышав от меня нечто подобное несколько лет назад, все бы решили, что я свихнулся.

— На этот счет можешь не волноваться, капитан, — успокоил приятеля Вэн. — Все и так уверены, что ты с приветом.

— Хотя именно эта ваша уверенность и помогла мне стать тем, что я есть, — сказал Лис, — но я чертовски устал от людей, использующих дружбу со мной как возможность безнаказанно оскорблять меня.

Естественно, он шутил, и Вэн не преминул поддержать шутку.

— Об этом тоже можешь не беспокоиться. Я оскорблял бы тебя, даже если бы мы не дружили.

И они рассмеялись.

Джерин обрадованно рассмеялся и четыре дня спустя, когда Адиатанус все-таки появился близ Лисьей крепости — да еще во главе целой ватаги раскрашенных трокмуа, как ему и хотелось. Но к тому моменту, когда предводитель трокмуа с важным видом пересек подъемный мост и оказался во внутреннем дворе замка, Лис успел сменить радостное выражение лица на бесстрастное.

А может, и не успел. После обмена поклонами и рукопожатиями Адиатанус откинул голову назад и вгляделся в Лиса. Шумно выдохнув через свои пышные свисающие усы, он заявил:

— Держу пари, ты рад меня видеть… и еще как, вот как.

— Что ж, если ты так умен, что понимаешь это, тебе также хватит ума понять, что я солгу, если отвечу иначе, — отозвался Джерин. — Сам ведь знаешь: ты не тот человек, кому можно доверять безоглядно.

Адиатанус приосанился. Как многие трокмуа, он был весьма падок на лесть. Впрочем, Лис и не льстил ему. Много спокойней, когда дикарь у тебя на глазах, а не сзади.

— Значит, ты наконец решил выступить против Араджиса Лучника, лорд король? — спросил Адиатанус. — Как раз вовремя, скажу я тебе. Хотя и поздновато. — Бледные глаза на скуластом лице вдруг сверкнули. — Много лет я ждал, когда же вы кинетесь друг на друга, чтобы я раз и навсегда мог с тобой разобраться. — Он почти непритворно погрозил Джерину увесистым кулаком. — А ты, мужлан, никак не хотел с ним драться!

— Ты сам в том и виноват, — ответил Лис, вновь практически не греша против правды. — Я знал, что, если я схвачусь с Араджисом, ты тут же ударишь мне в спину. И думал так вплоть до тех пор, пока мы с тобой не помирились.

Он не упомянул, как мучительно размышлял в эти дни, явится ли Адиатанус на зов своего сюзерена. Если вождь трокмуа не имел задних мыслей, Лис вовсе не собирался его на них наводить.

Но оказалось, что у Адиатануса такие мысли имелись.

— О да, я и сейчас подумывал посчитаться с тобой, но не стал этого делать.

— Э… интересно. — Джерин почувствовал, как по спине у него потекла струйка пота. — И почему же, позволь тебя спросить?

— Пожалуйста, — покивал Адиатанус. — На то две причины. Во-первых, ты спас меня от нашествия гради, хотя сам тогда собирался пойти на меня войной. Я был бы последним негодяем, если бы забыл об этом.

— Клянусь богами! — воскликнул Джерин. — Благодарность еще жива в этом мире. — Он поклонился Адиатанусу. — Теперь я у тебя в долгу. Но продолжай. Ты сказал, что причины две, а назвал только одну. В чем же вторая?

Трокмэ шаркнул ногой по земле, скорей как смущенный мальчишка, чем как мужчина, умело правящий своим племенем вот уже более двадцати лет.

— Мне, конечно, стыдно в этом признаться, но и лгать тоже стыдно. Дело вот в чем, Лис, — и черт с тобой, если ты начнешь этим кичиться, но… но я подумал, что, даже если мне посчастливится нанести тебе сильный удар, пока ты борешься с кем-то, ты все равно так или иначе заставишь меня пожалеть о том, что я родился на свет. Я сам это признаю, заметь, хотя считаю себя не самым простодушным человеком на свете, как и не самым слабым.

Джерин обдумал его слова.

— Хм, не знаю, сумел бы я отомстить тебе или нет. Но одно могу сказать точно: я бы попытался.

Он сомневался, что мог бы дать какой-то значимый отпор Адиатанусу, одновременно сражаясь с таким серьезным врагом, как Араджис. Но вновь не стал делиться своими опасениями с трокмэ. Раз уж тот сам его побаивается, то этого вполне хватит.

— Когда мы выступаем? — спросил Адиатанус. — Мои воины будут готовы по первому твоему знаку.

— Да неужели?! — Джерин задиристо ухмыльнулся. — Я дам вам знак за два дня до того, как предупрежу элабонцев, чтобы мы выступили все разом.