Лис Улисс и клад саблезубых

Евгений остановился и дважды перечитал фразу про соленый ветер. Уж очень она ему понравилась. Такая фраза требует стиха! Он закрыл тетрадь, перевернул и снова раскрыл – теперь перед ним был не дневник, а сборник стихов. Когда-нибудь эти вирши будут изданы, а их автора назовут величайшим из пингвинов.

Итак…

Мои перья обожжет соленый ветер, Когда я встречу взглядом горизонт. Ведь я пингвин храбрейший на планете, Я из пингвинов – первый Робинзон!

Прекрасно! Про первого Робинзона очень хорошо получилось! Он тоже, подобно Робинзону, проведет несколько лет на необитаемой льдине. По правилам, конечно, надо на острове, но пингвину больше подходит льдина. И еще у него будет верный друг-тюлень по прозвищу Тринадцатая Пятница. А потом…

Но что потом, Евгений так и не придумал, потому что в этот самый момент над его ухом раздался хрипловатый голос:

– Извините, если помешал. Но не так-то часто встретишь в наших краях живого пингвина.

Евгений обернулся и увидел рядом с собой одного из хорьков, того самого, у которого не хватало лапы.

– Не возражаете, если я присяду? – спросил хорек.

Вообще-то Евгений возражал. Этот разбойничьего вида хорек его пугал, фраза про живого пингвина несколько напрягала двусмысленностью слова «живого». Но возражать таким разбойным типам Евгений никогда не умел. Поэтому сказал лишь:

– Э-э-э… Ну…

– Вот и отлично! – обрадовался хорек и уселся напротив. – Рад. Очень рад нашему знакомству.

– Да? – удивился Евгений.

– Да! – подтвердил хорек и улыбнулся, обнажив острые желтые зубы. Видимо, улыбка должна была символизировать дружелюбие, во всяком случае Евгений на это надеялся. – Меня зовут Каррамб. А тебя, уважаемый?

– Евг… То есть Гаврош Агасфер!

– Узнаю! – воскликнул Каррамб. – Узнаю это типичное для Арктики имя!

– Антарктики, – робко поправил Евгений.

– Ну, разумеется! Мне ли не знать! Конечно, Антарктика, самая что ни на есть. Признайся, дружище, скучаешь по дому?

– Ну… так… – промямлил Евгений, которого увезли из Антарктиды еще пингвиненком, и родину он почти не помнил.

– А то как же, дружище! Родина – она везде родина!

– Да? – усомнился Евгений.

Но Каррамб даже не обратил внимания.

– Признайся, мой крайне-северный…

– Крайне-южный…

– …мой полярный друг, оставил сердце во льдах, да?

И столько убежденности было в этом заявлении, что Евгений обреченно кивнул.

– Похожие у нас судьбы, дружище Хаврош, – философски заметил хорек. – Ты оставил во льдах сердце. А я оставил во льдах лапу. Ты ведь, наверное, гадаешь, где это Каррамб потерял свою конечность?

– Гадаю, – на всякий случай подтвердил Евгений.

– Во льдах… – многозначительно произнес Каррамб. – Возле Антарктиды, твоей родины, дружище. А хочешь знать как? Спасая пингвина!

– Пингвина?

– Да, друг, пингвина. Мы с друзьями плыли в Антарктиду. Уже белел берег, когда вдруг за бортом появился тюлень. Он кричал: «Спасите, спасите пингвина, дрейфующего на одинокой льдине!»

Евгений вздрогнул. А Каррамб продолжал как ни в чем не бывало:

– Ну, конечно, мы не могли не откликнуться на мольбу о помощи! Ведомые храбрым тюленем, мы понеслись выручать беднягу! И успели как раз вовремя – льдину уже окружили акулы!

– Акулы? В Антарктике? – удивился Евгений.

– Да, представь себе. Вот такие подлые твари. Специально появились там, где их быть не должно!

– Кхм, – недоверчиво произнес Евгений.

– И был жаркий бой! – увлеченно воскликнул Каррамб и ударил по столу единственным кулаком. – В этой схватке я потерял лапу, а мои друзья – кто глаз, кто ухо. Но мы победили! Спасли пингвина! Вот только тюлень…

– Что… тюлень?

– Верный тюлень был тяжело ранен в том бою. Он лишился ласт и теперь больше не может плавать по морю как вольная рыбка. Ах, это ужасно! – Каррамб бесслезно зарыдал.

– Да… – только и нашел что сказать Евгений.

– Теперь ему помогут только протезы, – заметил Каррамб. – А они так дорого стоят! Поэтому мы с друзьями вернулись собирать деньги для несчастного.

– М-м-м… – сказал Евгений.

– Да-да! – энергично продолжил Каррамб. – Доброе дело должно быть завершено! И мои друзья тоже так считают. Сейчас я тебя с ними познакомлю!

Этого еще не хватало! Евгений хотел отказаться, но не успел: Каррамб крикнул остальным двум хорькам:

– Сюда, друзья! Я познакомлю вас с благороднейшим из пингвинов!

«Друзья», словно ожидая этого приглашения, с готовностью переместились за столик пингвина. Оказавшись в обществе целых трех хорьков разбойничьего вида, Евгений окончательно сник.

– Это Хаврош Акасфер, – представил его Каррамб. – Я как раз рассказывал ему про битву за пингвина.

– Да… Ох и битва была, – подтвердил одноглазый хорек.

– Всем битвам битва! – вставил одноухий.

– Они как набросятся! – продолжил одноглазый.

– Кто? – спросил Евгений.

– Враги! – воскликнул одноглазый.

– Недруги! – добавил одноухий.

– Акулы, – уточнил Каррамб.

– Ну, конечно, акулы! – обрадовался одноглазый.

– Но не тут-то было! – грозно заметил одноухий.

– Я еще объяснил Хаврошу, что мы собираем деньги… – вставил Каррамб.

– О да! – воскликнул одноглазый. – Лучше и не скажешь!

– Собираем деньги. Как это точно, – заметил одноухий.

– Собираем деньги на операцию! Для тюленя! – повысил голос Каррамб и грозно посмотрел на друзей. Те казались несколько сбитыми с толку.

– Для тюленя… Собираем… – выдавил из себя одноглазый и поморщился.

– На операцию… – хмыкнул одноухий. – А то помрет тюлень-то… Как пить дать помрет.

– Не помрет, а не сможет плавать! – с нажимом сказал Каррамб.