Лис Улисс и клад саблезубых
Шрифт:
Проспер:А что там делали сверхобезьянцы? Тоже грабили?
Крот:Нет, какие глупости! Я думаю, они тоже ищут карту…
Проспер:Почему вы снова замолчали? Какую карту?
Крот:Какую карту?
Проспер:Вы сказали, что сверхобезьянцы тоже ищут карту. Какую карту и почему тоже?
Крот:Я так сказал?
Проспер:Да.
Крот:Оговорился. Я хотел сказать парту.
Проспер:Какую парту?
Крот:Школьную.
Проспер:А почему они искали парту на кладбище?
Крот:Ну так мертвым же парты ни к чему! Можно взять, и никто не обидится.
Проспер:Откуда на кладбище парты?
Крот:Дело в том, что в древности покойников хоронили вместе с их имуществом. Такой был обычай. Поэтому логично предположить, что в гробнице какого-нибудь выдающегося ученика окажется парта. Поверьте мне, я же археолог. Я знаю.
Проспер:И тем не менее почему нельзя парту просто купить? Зачем являться за ней ночью на Старое Кладбище?
Крот:В этом кроется великий сакральный смысл. Сверхобезьянство – мистическое учение. Тут не любая парта подойдет, знаете ли…
Проспер:Понятно. Что ж, спасибо за откровенность.
Крот:Не за что! У меня вы всегда найдете откровенность. Я очень откровенный археолог.
Проспер:Не хотите ли что-нибудь добавить?
Крот:Нет.
Проспер:Всего хорошего.
Крот:Удачи.
Из беседы со свидетелем Борисом, заведующим Центральной библиотекой, барсуком
Проспер:Значит, вы говорите, что Евгений начал странно себя вести?
Борис:Еще как! Теперь я понимаю, что раньше он только притворялся тихоней. А на самом деле тайно является панком!
Проспер:Почему именно панком? Выглядит соответственно?
Борис:Нет, не выглядит. Ведет себя соответственно. Явный анархист.
Проспер:Что вы говорите!
Борис:Да! А я, как военный зверь, анархию во вверенной мне части терпеть не намерен!
Проспер:Понимаю… Хотя вы вовсе не военный зверь.
Борис:Вы правы. Именно поэтому я и сказал – КАК военный зверь.
Проспер:И что же вы сделали?
Борис:Я отправил Евгения в отпуск. Надеюсь, что он одумается.
Проспер:А как вы отнеслись к тому, что Евгений был задержан полицией на Старом Кладбище и провел ночь в участке?
Борис:Да, прискорбный факт. Но это довольно типично для панков и анархистов.
Проспер:Вы знакомы с Лисом Улиссом?
Борис:Нет.
Проспер:Жаль.
Борис:Если
хотите, могу познакомиться. Я же обещал сотрудничать со следствием.Проспер:Да, хочу. Познакомьтесь.
Борис:Будет сделано!
Из беседы с инспектором полиции, лосем
Инспектор:Кто там еще?
Проспер:Это частный сыщик Проспер. Откройте, пожалуйста!
Инспектор:Не открою. Я сплю. Проваливайте!
Проспер:Спите? Еще даже не вечер.
Инспектор: Я после тысячи ночных и дневных дежурств. Уходите!
Проспер:Но это важно!
Инспектор:Нет, не важно. Постойте-ка! Проспер, вы сказали?
Проспер:Да.
Инспектор:Вашу помощницу зовут Антуанетта?
Проспер:Верно.
Инспектор:Она уже меня допрашивала. Правда, сначала обольстила. И я обольстился. Гнусно, правда?
Проспер:Ну-у-у…
Инспектор:Обещала сходить со мной в кафе. И не сходила.
Проспер:Завертелась, наверное.
Инспектор:Меня это не интересует. Мне было обещано кафе. И кто теперь со мной сходит? Может, вы?
Проспер:Вряд ли.
Инспектор:Так я и думал. Убирайтесь!
Проспер:Скажите, вы не видели в своих снах лиса?
Инспектор:Издеваетесь? Каких снах?! Я не спал уже несколько веков!
Проспер:Может, все-таки откроете дверь? Тогда мы сможем нормально поговорить.
Инспектор:Не открою.
Проспер:Почему?
Инспектор:Потому что тогда мы сможем нормально поговорить. А это в мои планы не входит. Я предпочитаю, чтобы вы ушли.
Проспер:Как вам не стыдно! Преступность не дремлет!
Инспектор:Не дремлю я, что гораздо хуже. Если вы немедленно не уйдете, я буду вынужден вас застрелить, а затем арестовать самого себя. Доставить себя в участок, допросить, оправдать и отпустить.
Проспер:Отпустить?
Инспектор:Конечно. У меня есть связи в полиции. Я хорошо знаком с собой и, думаю, смогу договориться. Зачем вам такая нелепая смерть, если вашего убийцу даже не накажут?
Проспер:Ладно, вижу, вы действительно в невменяемом состоянии. Приду в другой раз.
Инспектор:Обязательно приходите. Года этак через два.
Из беседы с юным Уйсуром, призраком, тигренком
Юный Уйсур:Я ничего не скажу! Что это такое, а? Каждую ночь живые заявляются в мой склеп! То чеканку утащат, то обзываются! Так что я ничего не скажу!