Лиса для чемпиона

— На сегодня конференция закончена. Все вопросы по возможному отцовству Царёва и его неожиданному пополнению можно будет задать уже на следующей дополнительной конференции по завершении тура.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не заорать в голос.

Какая к хуям дополнительная конференция?! Я вообще хочу сразу улететь домой, где, кстати, ещё нихрена не готово к приезду Чупакабры.

С каменной мордой поднимаюсь из-за стола, на автомате жму руки представителям моего соперника и ему самому и спешу за кулисы этого театра.

— Марат, что за хуйня? — холодно выдыхаю я, пытаясь отморозиться и не въебать менеджеру за этот произвол сразу.

— Это просто пиар-ход. Выдохни. Я долго думал, как использовать твою шлюшку с её ребёнком, и вот теперь всё как по маслу. Я слил инфу куда надо, и теперь все СМИ наши, Царёв. Ты звезда эфиров.

Я ничего ему не отвечаю. Голосом. Просто укладываю в один удар в его челюсть на пол без сознания. И сожалею только о последнем факте, так как ещё хотел сказать, что именно о нём думаю.

— Васильич, пожалуйста, передай этой гниде, когда очухается, что он уволен. И мне срочно нужен новый менеджер.

Мой тренер только кивает. И эта любовь к молчанию — это теперь моё любимое его качество.

А мне предстоит задание покруче. Сообщить Азалии, что теперь у нас тихо и тайно не получится.

Нам сейчас внимание прессы вообще ни в одно место не упёрлось, чтобы лишний раз не напоминать Адаму о существовании Лии и ребёнка.

Следующая догадка настолько неприятная, что от чувства грядущего дерьма в животе завязывается узел.

Пора звонить Сириусу. Надеюсь, он возьмёт трубку в свой медовый месяц.

Мне везёт.

— Царёв, твою мать, если причина твоего звонка — это не конец света, который наступает уже завтра, то я тебе этот армагеддон сам устрою.

— Почти. Я снова лажанул.

Секундная пауза в трубке говорит о многом, но я не спешу. Мне до клиники ехать ещё минут двадцать. Ебуче-вонючие пробки в вечерний час пик доведут любого. Радует, что за рулём шофёр, и я могу просто закрыть глаза.

— В смысле?! Что с Азалией?

Мысленно чертыхаюсь, забывая, что счастливые в раю новостей и прочего не наблюдают. Естественно, что Илья сразу подумал о Лисичке.

— С ней всё хорошо. Сегодня родила. Девочка.

— Вау! Ну, поздравляю! И как оно?

— Спасибо за поздравления, но рожать не советую.

— Даже так?!

— Процесс, убивающий к херам все нервы. Лучше на ринг.

— Так ты и на родах был? — удивлённо восклицает Сириус.

— Ну а как же? Надо было бросить Лию одну в этом дурдоме?

— Нет, конечно. Ты могуч, Царёв. Удивил. Единственное, не пойму, где ты ложанул? В обморок упал?

— Слив информации обо мне и Азалии. Теперь СМИ стоят на ушах, желая горячих подробностей, как именно глубоко беременная любовница крутого адвоката в один миг стала моей женой и кто на самом деле отец рождённого сегодня ребёнка. Боюсь, эта мразота подаст апелляцию, выставляя показания мои и Азалии сплошной ложью и заговором против него.

А ещё, чтобы доказать правоту решения суда по разводу Полины, мне придётся на весь мир заявить, что ребёнок не от меня, а мой брак — лишь повод защитить женщину от посягательств бывшего любовника. Ну и вишенка на всём этом сраном пироге, — это то, что Шайберг— настоящий отец Чупакабры, который при желании может затребовать даже встречи с ребёнком.

Обо всём этом, естественно, молчу.

— Отстойно, — Илья в одно точное слово описывает свои эмоции, и я с ним согласен на все сто. — Мы завтра вернёмся.

— Нет. Лучше и дальше пропадайте вне зоны. Всё равно мой косяк. Я попробую частично разрулить, но идеала не обещаю.

Пёс на том конце связи недовольно выдыхает и сдавленно матерится.

— Андрей, ты там только не геройствуй.

— Это вообще не про меня.

Где герои? И где я, что не может подобрать нормальных людей в свою команду? Предательство одно за другим.

— Ну да, — с каким-то сомнением в голосе тянет Сириус. — Слушай, ты мне тогда так и не ответил, кто на самом деле заключил сделку с Шайбергом на моё смертельное поражение в том бою?

— А какое это теперь имеет значение?

Сделка была, я вышел на ринг. А за то, что Пёс вовремя всё узнал и подсуетился, выкручивая мою задницу из двойной подставы, только его надо благодарить.

— Хочу понять, не связано ли с этим твоё неожиданное расставание с тренером? Столько лет вместе. И бах.

— Нет. Совпадение, — спокойно отрезаю дальнейший ход диалога.

Я бы всё равно не убил Пса. Он единственный друг детства, и неважно, что теперь мы соперники. Я свою душу ещё не совсем просрал, что-то да осталось.

— Да нихрена, — рьяно не соглашается Илья, тоже неплохо зная мою натуру.

— Если нет хрена, то я могу свой одолжить. А то в медовый месяц без хуя… тяжко, мягко говоря.

Сириус ожидаемо взрывается и рычит, а я просто скидываю звонок.

Желание быть самостоятельным присутствует у меня с раннего детства. Оттого и вид спорта такой, чтобы все боялись, а в случае чего мог бы дать и достойный отпор.

Казанцев, сволочь, мой бывший тренер, тогда развёл меня как десятилетнего пацана. А всё почему? Потому что расслабился и доверял: подписывал документы не глядя. Как и сказал Пёс: столько лет вместе, но деньги и власть ломают даже хороших. Теперь вот и Марат.

Хотя сейчас я думаю, что дракон-то был двухголовый, и увольнением Казанцева я срубил только его одну голову, но не самую главную. Маратик-гадик остался тогда вне дел. И снова зря!

И снова досада, что врезал я ему маловато, рвёт меня желанием вернуться и добавить. По факту я ему только за оскорбления в адрес Лисички и Чупакабры челюсть сломал, чтобы больше не пиздел. А за всё остальное за ним теперь должок образовался.

— Андрей Иванович, приехали.

Голос водителя вынуждает открыть тяжёлые веки. Надо всё-таки попробовать поспать.

— Да, спасибо. На сегодня вы свободны.

Из клиники я не уеду. Мысль, что Шайберг обязательно заявится, не покидает меня. Безумно хочется забрать мою парочку отсюда и спрятать, но ещё рано для малышки, да и этими сборами я только ещё больше напугаю Азалию. А ей волноваться нельзя — молоко может пропасть. И чем тогда будет питаться моя Чупакабра?

Весь в волнениях появляюсь в палате.