Лиса на выданье

– Говорил, - не стал отпираться старик. – Но только рыжим мы прощаем любые шалости.

Я села на набитую соломой подушку.

– Ну, мне нечего прощать. – упрямо заявила моя подруга.

– Мне никогда не забыть, как ты приехала в этот город. Я был против лис в нашем сообществе.

– Помню.

– Признаюсь, что я считал тебя никчемной и скандальной дамой.

На это высказывание лисица фыркнула.

– Все женщины боялись, что ты станешь уводить у них мужей и совращать сыновей.

– Как будто они того стоят.

– И вот спустя годы к тебе приехала племянница. Город будоражат слухи.

– Нам не нужны неприятности и чужие мужья, - отрезала Фани. – Любая волчица или кошка куда более блудливая чем лисы.

– Вы редкие. И в нашем городе других лис нет, - резонно заметил Норис. – Потому жители и волновались.

– Женщины, - поправила Фани. – Мужчинам всего лишь немного любопытно.

– Может ты и права.

Старик ненадолго замолчал, пристально осматривая меня. От этого взгляда стало неловко. Захотелось поджать под себя ноги и закрыть лицо ладонями.

– Твои родители мертвы, - совершенно другим голосом произнес он.

В комнате стало прохладно и огонек в лампе дрогнул. Только старейшина не обратил на это внимания.

– Ответь мне, дитя.

– Они погибли.

– И ты осталась совсем одна, - он не спросил, а констатировал факт.

– Все так.

– И еще ты боишься. Чего?

– Боюсь, что не смогу тут прижиться. Что не найду своего места.

– Почему? – искренне заинтересовался он.

– Меня предали, - выдохнула я, испытывая странное облегчение, что могу говорить об этом.

– Кто?

– Мужчина, который обещал заботиться. И женщина, которая была мне сестрой.

– Ты совершила преступление? Наказала их? – старик прищурился и показался мне очень заботливым.

– Нет. Законов я не нарушала. Просто сбежала в дом родственницы, - доверительно сообщила я.

– Для чего?

– Чтобы начать новую жизнь.

– Ты планируешь причинить вред хоть кому-то?

– Нет.

– Обидеть Фаниту? Или еще кого?

– Нет, - тут я мягко тронула ее руку, лежащую на моем плече. – Она хорошая.

– А кого-то плохого?

– Больше не дам себя в обиду, - выпалила я прежде, чем успела остановиться.

И тут с меня спало странное оцепенение. Я встряхнулась и изумленно уставилась на Нориса.

– Что…что...

– В твоей деревне не было таких старост? – лукаво спросил старик.

На это я мотнула головой.

– Значит, не только зубы у меня большие. Но и сил хватает, чтобы оставаться старейшиной этого города, - мужчина преобразился и обернулся.

На подоконник опустилась крохотная птичка и постучала клювом по тарелочке, на котором лежал кусочек печенья.

– Идите домой. Документы тебе справят. Будешь жить в нашем городе и если не сделаешь ничего плохого, то станешь местной через две луны. До того ты под опекой Фанитой. Она за тебя отвечает.

– Но я не сказала своего имени…

– Леся Рыж, - перебил меня медведь. – Неужто вы решили, что у старика со слухом плохо?

– Нет.

– Кыш отсюда, - старейшина махнул рукой. – Ходят тут, отвлекают от важных дел.

Мы не успели выйти, как я кинула взгляд за плечо. Хозяин кабинета подошел к окну и протянул руку к птахе, которая с готовностью села на его палец.

– Он не кажется опасным, - сказала я, когда мы оказались на улице.

– Он мог бы убить нас двоих, если ощутил ложь в твоих словах. И поверь, медведь сделал бы это, реши, что ты принесешь опасность или смуту.

– Норис? – удивилась я.

– Когда-то он был величайшим шаманом-воином. И не вздумай принимать его доброту за слабость.

Лисоглава 13

Мы направились в сторону дома. Погода была замечательной. Весенний ветерок зарывался в волосы, которые мне никак не удавалось укротить. Фанита была донельзя довольной. Она кинула уличному торговцу монету и протянула мне карамельное яблоко на палочке.

– Я ведь не маленькая, - улыбнувшись, приняла угощение.

– Могу я побаловать свою племянницу, - возразила рыжая и заговорщически подмигнула.

Мы уселись на скамью напротив лавки с вывеской в виде башмака. Лакомство оказалось вкусным, и я невольно зажмурилась от удовольствия.

– Ты сладкоежка. Прямо как я.

– Это у нас семейное, - пожав плечами, ответила я.

Чуть помолчав, Фанита заявила:

– Нам нужно прикупить тебе годную обувь и одежду по фигуре.

– Я не хочу, чтобы ты тратилась.

– Не переживай. Все отработаешь, - беззаботно отмахнулась женщина. – И я не хочу, чтобы постояльцы видели в заведении замарашку. В конце концов, мы лисы, и просто не можем выглядеть жалко.

Мне пришлось признать, что сама Фанита одевалась очень броско, но при этом не вульгарно. Шнуровка спереди платья эффектно подчеркивала талию и грудь рыжей. Длинный подол не скрывал при ходьбе очертания ее бедер, а неглубокий вырез позволял любоваться изящной лодыжкой в кожаном высоком ботинке.

На шее Фаниты висела цепочка, на которой виднелся странный камень красного цвета.

– Это родовой кулон, - тихо пояснила женщина, небрежно сунув его под ткань. – Именно такой ты отдала за проезд. Помнишь?

Я торопливо кивнула.

– Когда тебе выправят документы, мы добудем тебе такой же.

– А твоя семья не будет против?

– У меня никого нет, - отрезала женщина. – У нас с тобой никого нет, - поправилась она и погладила меня по голове так, словно и впрямь испытывала в отношении меня родственные чувства. – Будем держаться вместе.

– Я должна сказать тебе «спасибо»…

– Скажешь однажды. А пока ты доедаешь яблоко, я схожу в лавку и узнаю, когда можно будет заказать тебе обувь.

– Может стоит купить готовую? – робко предложила я.

– Мы не люди, чтобы носить такое, - женщина посмотрела на меня так, словно я сказала что-то совершенно глупое.

С этими словами она подошла к двери и толкнула ее. Раздался тихий звон колокольчика и приветственный возглас башмачника.

Надо мной вспорхнула птичка и уселась веточку растущего рядом куста. Она повернула ко мне крохотную головку и требовательно чирикнула.