Лиса в аптечной лавке

– Особняк в двух кварталах от дворца? – Ксандер усмехнулся и не стал договаривать.

Что ж, и без того было ясно. Странно только, что Айгор не сделал предложение. Надеялся, что и так сможет веревки вить из влюбленной девочки? Уговорить продать дом, прожить деньги, а там прошла любовь, завяли помидоры? Кто скажет, опять же, я спрашивать не пойду.

– Я все-таки верну долг. Ну, постараюсь.

– Когда восстановишь дело отца? – улыбнулся муж совсем не так, как когда говорил об Айгоре.

– Ты догадался?

– Трудно было не догадаться, что ты собираешься делать. – Он погладил меня по щеке. – Думаю, у тебя получится, но денег я у тебя не возьму, даже не думай. Я же не Айгор. – Муж усмехнулся, и я подумала, что на месте паршивца бежала бы без оглядки. – Но он все-таки непроходимо глуп. Если твои письма в самом деле были… неосторожными, стоило бы подождать пару лет. Из женщины с собственным доходом, которая твердо стоит на ногах, можно вытрясти куда больше, чем из девочки на полном содержании мужа.

Я улыбнулась, на душе неожиданно потеплело. Он в меня верит! В меня и мне.

– Впрочем, встав на ноги, ты бы тем более отказалась платить.

Я не стала спрашивать, как он понял, что я отказалась. Зелье правды.

– И в отличие от нынешнего времени – не потому, что испугалась моего гнева, – закончил Ксандер.

– Я и сейчас отказалась платить не потому, что испугалась, – обиделась я. – Я же не дура.

– Да, ты не дура, – подтвердил муж. – Шантажисту стоит один раз почуять кровь, и он не остановится никогда. – Он притянул меня к себе. – Спасибо.

– За что?

– Что все же рассказала. Значит, у него твои письма? Больше ничего?

– Я не знаю! – в который раз повторила я.

– Хорошо, я с этим разберусь.

– Но…

– Лиска, ты уже поверила мне один раз. Поверь и второй: если я говорю, что разберусь, – значит, разберусь. – Он приподнял пальцем мой подбородок, заставив посмотреть ему в лицо. – Трепать твое имя не будут, это я обещаю, тем более что скандал затронет и меня. Но ты немедленно – в смысле сразу после завтрака – уберешь подальше справочник и забудешь все, что ты там прочитала.

– Хорошо.

– Это серьезно, – не успокаивался он. – Очень серьезно. Стоит кому-то узнать даже просто, что у тебя есть рецепт, – изымут всю библиотеку, не разбираясь, а ты и пикнуть не успеешь, как окажешься в тюрьме. И никто не станет выяснять, успела ли ты опробовать рецепт.

– Но он в открытом доступе!

– Он был, – муж выделил голосом это слово, – в открытом доступе. Десять лет назад. С тех пор кое-что произошло.

– Ясно, – протянула я. – Я уберу справочник.

– Хорошо, что ясно. – Муж покачал головой. – Зато мне не ясно. Почему Айгор был так уверен, что ты сможешь выманить у меня такую сумму. Уж прости, но ни та, какой ты была до травмы, ни та, какая ты сейчас, не способна…

– Заставить тебя потерять голову?

– О, это-то как раз способна!

Он потянулся к моим губам, и на какое-то время нам стало не до разговоров.

– Если я сейчас дам тебе эти две тысячи, что ты скажешь? – поинтересовался он, когда мы снова лежали обнявшись.

Я заглянула ему в лицо, не веря своим ушам.

– Надеюсь, ты шутишь. Потому что, если нет… – Я потянула на себя покрывало, отползая на край кровати. – Так меня еще никто не…

Ксандер тихонько рассмеялся.

– Вот то-то и оно. Содержанка из тебя никудышная.

– Я тебя стукну, честное…

Договорить он мне не дал, заткнув поцелуем.

– Но ведь это делается не так, наверное? – полюбопытствовала я, легонько водя пальцами по его груди. – Не сразу после… если мы не говорим о профессионалках, конечно.

– Не так, – легко согласился муж, и меня кольнуло ревностью. – Но смысла это не меняет. И потому… У тебя есть собственные деньги? Хозяйка приюта утверждала, что у тебя ни гроша. Мне побеседовать с ней еще раз?

– Я не знаю. – Честно, скоро мозоль на языке появится от этих трех слов. – Правда, что Беарнский банк не раскрывает тайны вкладов?

Нет смысла скрывать, даже если бы я и не обещала говорить правду. Ксандер и сам практически обо всем догадался.

– Вон оно что… И много?

– Айгор говорит, пять тысяч.

Муж присвистнул.

– Удачно я женился, ничего не скажешь. Даже странно, что никто не опередил.

– Айгор утверждает, будто узнал об этих деньгах совсем недавно, разбирая дневники своего отца.

– Что ж, значит, планы меняются. Съездим в банк. – Ксандер рывком сел.

Я ошалело моргнула. Нет, не может быть, чтобы он подложил мне такую свинью.

– Лиска, ты чего? – Он притянул меня к себе. – Это же твое приданое. Даже если ты захочешь вышвырнуть его в море, я смогу только неодобрительно на это смотреть. Даже если бы я и захотел вмешаться – а я не захочу, – требование письменного разрешения мужа на любые траты из приданого жены отменили лет… – Он возвел взгляд к потолку, припоминая. – Да, пять лет назад. И тогда же отменили право мужа распоряжаться приданым жены без ее ведома. Было несколько громких скандалов. Ты и законы забыла?

Я тихонько угукнула, уткнувшись ему в плечо, стыд, что подумала о нем плохо, мешался с облегчением.

– Но неужели тебе самой не любопытно, правда ли ты богата и можешь в любой момент послать меня к ядреным демонам?

– Я не собиралась тебя никуда посылать! – Я вывернулась из его объятий.

– В самом деле? – приподнял бровь он, и я залилась краской. Собиралась, и он прекрасно это помнит.

– Любопытно, – признала я, торопливо меняя тему. – Но…

Пришлось рассказать и о слежке. Ксандер расхохотался.

– Так тем веселее! Пусть побегает, посмотрит, изведется. А потом мы поговорим… – Он хищно улыбнулся, и я невольно посочувствовала паршивцу Айгору.

Я хотела спросить у мужа, что он задумал, но едва открыла рот, меня перебило громкое урчание собственного желудка. Ксандер притянул меня к себе и чмокнул в нос.

– После такой ночи я тоже жутко голоден, – шепнул он. – Пойдем поищем, что там есть на кухне. Алисия, – окликнул меня он, когда я уже стояла в дверях.

Я обернулась.