Лиса в аптечной лавке

– Ну их в лес, всех этих козлов, – улыбнулась я этой девочке. – Без них справимся.

Она улыбнулась мне в ответ, робко и неуверенно. Да уж, приют в самом деле не улучшает характер. Ничего, я-то не бедный забитый ребенок. Прорвусь.

– Теперь у тебя есть я, – сказала я своему отражению.

Отвернулась от зеркала к стойке, на которой висело с десяток платьев, точнее, корсажей и юбок – к моему удивлению, они не были сшиты вместе, а надевались раздельно. Воплощение мечты, наверное, любой маленькой девочки – пышные юбки, узкие корсажи, ленты и кружева, разноцветные ткани: от тонкой, хорошо выделанной шерсти до переливчатого муарового шелка. Наряды для настоящей принцессы. Моль и время не тронули их, ткани оставались яркими, выбей их как следует от пыли, и можно надевать, тем более что размер вроде мой. Я погладила плотный шелк. Какой была та женщина, что носила их? Почему умерла и что случилось с ее мужем? Болезнь, которая унесла родителей, но пощадила ребенка? Вполне возможно, хотя обычно бывало наоборот.

Я приложила к груди корсаж, снова обернулась к зеркалу. Нет, все же придется перешивать. Платья были бы впору мне-прежней, но той девочке, что смотрела на меня из зеркала, явно велики. И у всех застежка на спине: где шнуровка, где крючки, а где – длинный ряд мелких перламутровых или обтянутых тканью пуговок. Эти наряды были рассчитаны на женщину, которой помогает одеваться прислуга. Одеваться, следить за этим огромным домом и садом на заднем дворе, что был виден в окна жилых комнат.

Я вернула на вешалку воздушное платье. Если рассуждать разумно, мне стоит продать этот огромный особняк и купить себе скромную квартирку на окраине города. Почему-то при мысли об этом все внутри перевернулось. Нет уж, справлюсь и без прислуги. Один раз наведу порядок, потом запру лишние комнаты до лучших времен, а там видно будет.

Пока что все мои планы заканчивались этим «там видно будет». С другой стороны, как, скажите на милость, строить планы, не зная ничего ни о себе, ни об окружающем мире?

Я снова подвязала к поясу юбки, чтобы не мешались, скомкала в руках тряпку, что укрывала зеркало, – как раз сгодится полы мыть – и отправилась искать ведро.

Следующие несколько часов я мела, скребла, терла, мыла, выливала воду и снова мыла. Все-таки есть доля правды в том, будто труд создал из обезьяны человека. По мере того как преображался дом, меня саму все сильнее наполняла уверенность.

Не буду я его продавать. И пускать постояльцев не стану. Попробую для начала продать браслет, потом, может быть, – заложить кое-что из украшений, что я нашла во вделанном в стену шкафчике в гардеробной. Вырученного должно хватить на первое время, пока я освоюсь, разберусь, что да как в этом мире. Даже если и окажется, что все вокруг лечатся магией и волшебными зельями… Наверняка найдутся люди, которым магия не по карману, а простые сборы будут в самый раз: успокоительные, противовоспалительные, отхаркивающие… Надо лишь понять, кому они могут пригодиться, и найти покупателей – в конце концов, чем-то подобным я и занималась последние несколько лет, работая на фармкомпанию.

Насколько я успела заметить, природа здесь не отличалась от нашей, значит, и травы будут привычными. А учитывая водопровод и канализацию, цивилизация зашла достаточно далеко, чтобы появились места, где можно разжиться уже готовыми ингредиентами. Но, конечно, нужно будет считать – возможно, немагические лекарства будут стоить в этом мире так мало, что придется и сырье заготавливать самой. Еще ведь понадобится хотя бы базовый набор оборудования…

Занятая размышлениями, я не заметила, как отдраила весь дом, кроме тех запертых помещений, которые я не смогла открыть сразу. Насобирав целую коробку ключей, спустилась в прихожую. Принесла ведро и тряпку, чтобы потом не бегать туда-сюда, и начала проверять один ключ за другим.

Третий подошел. Я потянула на себя дверь.

Магазин. Или что-то очень на него похожее.

Дверь на улицу, когда я попыталась открыть ее, едва поддалась, похоже, заржавели петли. В самом помещении обнаружились напольные шкафчики, полки и навесные шкафы. Или это не магазин? На дверцах шкафчиков были нарисованы травы. Я узнала подорожник, мяту, ландыш. Неужели аптека?

Нет, рано радоваться. В царящем беспорядке трудно было что-либо разобрать. Самый настоящий погром: распахнутые и кое-где вырванные с мясом из петель дверцы шкафов, битое стекло на полу, непонятные порошки, за давностью времени потерявшие вид. Но не было в этом беспорядке системы: какие-то шкафы и полки стояли вовсе нетронутыми. Как будто кто-то просто решил сорвать зло на безответных предметах, но быстро устал, а потом вездесущая пыль накрыла все вокруг.

Я подобрала с пола чашечку и коромысло весов, положила на стол. Второй чашечки видно не было. Может, и найдется, когда я наведу здесь порядок. «Умел не только зелья варить», – вспомнилось мне. Отец Алисии был зельеваром? Фармацевтом? Может, я, хоть и не настоящая Алисия, смогу подхватить семейное дело? Может, мои дипломы все же на что-то сгодятся? Нет, это было бы слишком хорошо. Не стоит раньше времени надеяться – не придется потом разочаровываться.

В углу замерцало переплетение магии, и я шагнула туда. Дотронулась до шкафа, переливавшегося перламутровым светом, и ойкнула, когда он провалился в стену, открывая вход в еще одну комнатку.

Здесь, в отличие от первого помещения, царил образцовый порядок. Может, снаружи и был такой разгром, потому что некто, не сумев справиться с защитой, сорвал зло там, куда дотянулся? Кто сейчас скажет?

Конечно, это второе помещение мало походило на современную лабораторию, но было вполне узнаваемым. Ступки, весы, мензурки и колбы, сита и фильтровальные колонки. Подставка вроде бы для спиртовки, но вместо спиртовки под ней лежало что-то похожее на сплав разноцветных стекляшек.

И книги. Целая стена книг.

Глава 6

Я шагнула к полкам, обмирая от внезапного страха. До сих пор я не задумывалась, каким образом понимаю здешний язык. Чудо – оно и есть чудо. Но что если это чудо ограниченного действия и я могу лишь говорить, но не читать? Я даже зажмурилась, пытаясь отдалить момент, когда пойму, что неграмотна, – и тогда в самом деле останется только в посудомойки. Заставила себя открыть глаза.

Незнакомые закорючки послушно сложились в слова. «Анальгетики в гериатрии», – прочитала я. Моргнула. Забыв, как дышать, попятилась и пятилась так, пока не миновала дверной проем, а за ним еще один. Осторожно закрыла дверь и долго стояла, тупо глядя в нее.

Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Я все-таки сошла с ума окончательно и бесповоротно. Иначе никак не объяснить, откуда взялись слова с древнегреческими корнями в мире, где не было древних греков.

Спокойствие, только спокойствие. Я уже размышляла, не сошла ли с ума, не далее как полдня назад, обнаружив, что я не в своем мире. С тех пор ничего не изменилось: не можешь обуздать – возглавь. Пока не появился добрый доктор, мне надо как-то устраиваться в этом мире, даже если он – всего лишь плод моих фантазий. И то, что я нашла, нельзя назвать иначе, чем чудом.

Лаборатория, пусть, по моим меркам, довольно древняя, но все же – лаборатория! С оборудованием! И прорва книг, причем понятных книг! Учиться я всегда умела и любила, и перспектива снова грызть гранит науки меня вовсе не пугала. Если подумать, «анальгетики в гериатрии» – повод не для страха, а для оптимизма. Не нужно разбираться в незнакомых терминах.

Сейчас наведу порядок и просмотрю библиотеку. Хорошо бы нашелся каталог, а не найдется – сама сделаю. Пока присмотрю что-нибудь пролистать перед сном, а завтра отнесу в ломбард… ну вот хоть браслет для начала и куплю еды, бумаги и чернил, чтобы записывать.