Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы

— Стивен Сигал! Докладывайте мне обо всем, что увидите необычного. Любая мелочь может быть важна. Чайки могут летать везде — над морем и городом, видеть далеко и при этом не выделяться, оставаться в тени. Будьте нашими глазами, остальное мы сделаем сами.

Глава рода чаек поклонился Хранителю рода сенмиров.

— Во-вторых, куда бы ни направлялся Кливерт, это должно быть связано с поисками Кристалла судьбы, и нам надо обеспечить его беспрепятственное передвижение в нашем мире. Чем скорее он приведет нас к Кристаллу, тем лучше для всех. Поручаю это вам, ночные волки.

Группа байкеров в кожаных одеждах, подбитых грубым волчьим мехом, поднялась и поклонилась Леону Харту.

— Следите за ним на расстоянии, чтобы он чувствовал себя свободным, но не упускайте его из виду. Помогайте ему по мере необходимости, а понадобится — защитите. Кливерт должен иметь беспрепятственный проход куда бы то ни было, даже в аномальную зону. Если Кристалл где и спрятан в этом мире, то только там, поэтому поручаю это Вам, Вольфганг.

Глава рода волков поклонился Леону Харту.

— И последнее. Призракам известно, что маленький лисенок стал свидетелем их тайной встречи. Необходимо обеспечить безопасность семьи Енсен. С этим лучше всего справятся орлы.

Мужчина невысокого роста с тяжелым взглядом угольно-черных глаз, крючковатым носом с горбинкой и слегка вьющимися темными, как вороново крыло, волосами встал, выражая одобрение от всех представителей своего рода. Это был сын Леона Харта — Роб Харт.

Глава рода сэнмиров завершил свою речь такими словами.

— Нам предстоят непростые времена. Всем нам надо быть очень внимательными и осторожными, а главное, мы должны быть первыми! Попади Кристалл в руки наших врагов — весь мир встанет на пороге катастрофы.

Слова хранителя рода произвели эффект разорвавшейся бомбы. Совет загудел, как пчелиный рой. Новость, ставшая известной благодаря дозорному лисенку, подняла большой переполох. Постепенно страсти улеглись, и народ стал расходиться. Семья Енсен уходила последней, ведь все хотели пожать руку маленькому храброму герою.

Ян впервые в жизни почувствовал на себе такое пристальное внимание окружающих. Он был очень польщен, но все-таки, через полчаса объятий и рукопожатий он уже пожалел, что не может просто уйти и спрятаться куда-то, в какое-нибудь укромное, тихое место. Через час — у него начала болеть рука, а лицо превратилось в улыбающуюся каменную маску. Анна увидела это и поспешила на помощь сыну.

— Мальчик очень устал, извините нас, но нам пора…

Родители Тима и Адель подошли к детям. Было решено, что Адель и Тим пока побудут с семьей Енсен.

— Мы там нужнее, мам, — сказала Адель, глядя на Яна и Лэсли.

— Да, мы там нужнее, — сказал Тим, вспомнив о Софии.

Когда вернулись в замок, часы показывали четверть первого. Едва переступив порог своей комнаты, Ян, не раздеваясь, повалился на кровать и тут же заснул. События последних суток измотали его. Джон и Анна еще долго говорили в своей спальне, из-под закрытой двери которой сочился свет. Лэсли и Адель пошли пить чай на кухню, а Тим направился в гостиную. Там, на диване перед камином, закинув руку за голову, спала София. Тим подошел к девочке и, нежно улыбнувшись, поправил упавшую на лицо прядь волос. Он бережно укрыл ее теплым пледом, постоял еще минуту, глядя на нее изучающе, потом развернулся и пошел к сестре и Лэсли на кухню.

— Ты думаешь, они пойдут на это? — услышал он тихий шепот Лэсли.

— А ты вспомни, кто поддержал Годунова? Я бы не стала доверять крысам…

Тим ввалился в кухню, прервав их разговор.

— Я так голоден, Адель, наколдуй блинков, пожалуйста…

Глава 13. Тайна Кливерта.

Кливерт Сорроу взял себе второе имя в знак глубокой скорби о трагической гибели Московии, он винил себя и только себя в том, что произошло с людьми в те роковые дни — четыреста лет назад.

Он был первым сэнмиром, Хранителем рода, Хранителем Кристалла Судьбы, но жажда власти, семена которой посеял в его душе Смолл, затмила его разум. Честолюбие. Души сэнмиров устойчивы к этой заразе, но исключения лишь подтверждают правило. Смолл пленил его картинами сказочной жизни, Кливерт поддался соблазну, и так сладок был этот морок, что отказаться от него оказалось выше его сил. Он перестал видеть простую красоту жизни, он верил Смоллу, что только деньги и власть дают все в этом мире, он забыл об истине, о своем предназначении, он загнал себя в круговорот погони за золотом и властью, из которого не было выхода.

Он не видел ничего, кроме обещанных ему богатств. Он впитывал идеи и образ жизни Смолла, не замечая, как отворачиваются от него все те, кто его любил, кто верил ему, кто знал его прежнего: с нежной душой и любящим сердцем, верного, преданного, открытого и чувствующего боль другого человека.

Он растерял всех друзей, его жена и ребенок исчезли из его жизни, но он даже не задавался вопросом: куда? Ему все было не важно. В какой-то миг он вдруг понял, что оказывается, он совсем не семейный человек, хотя именно семья всегда была главной ценностью сенмиров. Он убедил себя в этом, чтобы не испытывать чувства вины, за разрушенный мир своего маленького сына, за боль его жены. Он стер их из своего сердца, забыл, как старую вещь, в которой более нет надобности. Единственные близкие ему люди были теперь его родители, но и от них он откупался деньгами, посланными через своих слуг. И даже об их смерти он узнал, когда было уже слишком поздно. Он опоздал, не успел проститься, но это не волновало его душу. Человеческого в нем оставалось все меньше и меньше. Он отринул эти, как он называл, плебейские чувства. Он весь принадлежал богу денег, словно продал душу дьяволу. Тогда-то он и передал Кристалл Смоллу, а тот обрушил беды и хаос на Землю.

Он предал себя, свою сущность, предал род сенмиров. Он был первым среди сенмиров, но стал тем, кто привел человечество на край пропасти. Когда он очнулся, как от тяжелого сна, было уже слишком поздно. Силы зла расползались и множились, и вот уже вся страна полыхала в огне. Он видел людей, умирающих от голода, видел матерей, баюкающих на руках мертвых младенцев, видел страшные картины нищеты и болезней, зла, всплывающего в человеческих душах от горя и безысходности. Некогда веселые и добрые жители Московии превратились в смертельных врагов, разобщенных борьбой за выживание, в жестокую нищую, оборванную массу, вызывающую страх и омерзение.

Управлять такой страной было невозможно. Везде боль и хаос, ужас и смерть. Все пошло не по плану, задуманному Смоллом, и тогда этот коварный злодей окончательно сошел с ума. Гнев и ярость закипали в нем, обида на весь род человеческий росла и множилась в его сознании. Как они посмели? Как все бытие посмело оказаться не таким, как он жаждал? Он пытался подменить собой высшие силы, и они жестоко отомстили ему. Его новый план был чудовищным, но для его осуществления опять понадобился кристалл, и тогда…