Лишь пять дней

Скотт, Пит и Куртис на крыльце дома в прошлом ноябре: у каждого в руке по билету на футбол, все одеты в желтый и голубой — цвета команды университета Мичигана, альма-матер Скотта и Лори, в общежитии которого они встретились второкурсниками практически пятнадцать лет назад. В нижнем правом углу — старший брат Куртиса, Брэй, баскетболист и бывший ученик Скотта.

Теперь и Брэй учится на втором курсе в том же университете и получает баскетбольную стипендию.

Жизнь юноши была исполнена надежд, пока мать мальчиков ЛаДания в апреле прошлого года не схлопотала срок в тюрьму на год. Скотт ухватился за шанс воспитывать Куртиса, чтобы Брэй не рисковал своим будущим, пропуская год в университете. На фото Брэй стоял позади крыльца на траве. Несмотря на то что он находился ниже всех, его голова на добрый метр возвышалась над головой младшего брата.

Лори и Куртис возле плиты в кухне. В тот самый день, первый, который Куртис провел с ними. На фото мальчик стоял, зажав в руке кусок печенья, будто приз. Потом ребенок признался, что это было первое в его жизни печенье, которое приготовили дома, а не купили и вытянули из пачки. Скотт и Лори спросили, намеревается ли он его съесть, и не прошло и двух секунд, как печенье исчезло. В то мгновение, когда Куртис услышал щелчок фотоаппарата, он засунул печенье в рот. Супруги даже сомневались, прожевал ли он его, перед тем как проглотить.

Куртис с тортом, испеченным на его день рождения. С этим лакомством мальчик тоже не церемонился. Когда он увидел, что Лори принесла нож, то умолял ее не резать угощение. Объяснил, что хочет, чтобы торт простоял как можно дольше, желательно вечно.

Лори сказала, что в торте нет ничего особенного — банальный бисквит, превращенный в поле битвы с помощью зеленого и коричневого крема и пачки пластиковых солдатиков, которых расставили на корже. Она может позже испечь еще один. А этот она запечатлеет специально для Куртиса. Тогда Лори сделала полдюжины снимков.

Мужчина вспомнил, как Куртис обеими руками обхватил торт, защищая его от ножа, пока взрослые, Скотт, Пит и Лори, обменивались сконфуженными взглядами. Потом Брэй прошептал им, что впервые Куртису на день рождения испекли праздничный торт. Юноша объяснил, что их мать практически всегда была в состоянии сделать детям подарок на день рождения (правда, он был в пакете из супермаркета и с несрезанным ценником), но организовать торт, свечи или праздничную упаковку с бантом у ЛаДании никогда не было желания.

Скотт и Лори привнесли в жизнь малыша много нового. У него впервые была одежда по размеру, а не обноски или купленная с очень большой уценкой. Мальчик впервые постригся у настоящего парикмахера в парикмахерской, а не дома на кухонном стуле. Ему впервые упаковали с собой завтрак в школу, поэтому не пришлось есть в школьной столовой.

И возвращаясь к случаю с тортом… Лори тогда ласково погладила малыша по голове и заверила, что будет постоянно печь ему торты, каждый месяц, если он захочет. Поэтому мальчик может позволить разрезать этот торт и не переживать, что он станет последним.

— Видишь, малыш, как Лори любит печь. Она может в любое время приготовить еще один, — сказал тогда Пит.

— Но как только мы съедим этот, — ответил Куртис, указывая на солдатиков перед ним, — мой день рождения закончится.

— Да, но в следующем году у тебя будет еще один! — сказал Скотт, усаживаясь рядом и обнимая мальчика за плечи. — Это же не единственный твой день рождения, правда, малыш?

Куртис ответил так тихо, что Скотт не расслышал.

— Что ты сказал? — переспросил он, придвинувшись ближе.

Мальчик поднял голову, положил свою маленькую ручку на шею Скотта, придвинул его ближе к себе и прошептал ему на ухо:

— Я сказал, что это единственный день рождения, который я провел с отцом.

Скотт услышал щелчок фотоаппарата, и вот еще одно фото — Скотт и Куртис, голова к голове, обнимают друг друга за шею и улыбаются. И видно, что никто никого не хочет отпускать.

Эта фотография стояла у Скотта на прикроватной тумбочке.

Глава 7 Мара

Как-то на приеме у доктора Тири, вспоминая прошлое, Мара и Том отметили, что, наверное, признаки болезни проявлялись еще в юридическом институте. В основном это были проблемы с памятью. Как-то Мара вышла за вином и явилась с пустыми руками. Она дошла до угла улицы и забыла, за чем шла, вернулась и обнаружила дома удивленного мужа за столом, на котором стояли пустые бокалы для вина. Они дружно решили, что это от стресса выпускных экзаменов. Посмеялись, что университет уже довел их до маразма.

В другой раз Том пришел в библиотеку университета, чтобы отвезти Мару на ужин, посвященный их годовщине. Предстоящее событие они обсуждали всю неделю. Мара недоуменно уставилась на мужа, будто он только что все придумал. Муж таки уговорил ее выпить вместе чашку кофе. Но супруга, молниеносно проглотив напиток, отослала Тома домой. И более того, она сердилась, что он прервал ее занятия.

Позже, тем же вечером, возвращаясь из библиотеки, Мара вдруг все вспомнила. Она помчалась домой, влетела, упала на кровать возле Тома и принялась осыпать его поцелуями вперемешку с извинениями и слезами. Том удовлетворенно ухмыльнулся, посоветовал не волноваться, тем более он уже придумал, как жена может вымолить прощение.

Перебирая в памяти события молодости, они, вероятно, могли бы припомнить еще случаи. Даже несколько в течение каждого года с момента окончания университета. И их количество увеличилось, когда она стала партнером в юридической фирме.

Поначалу мелочи: забыла купить несколько безделушек в магазине, отвезти вещи в химчистку. Происшествия не такие уж незначительные, но они все равно не придавали им значения и только посмеивались.

Пропустила визит к парикмахеру — из салона позвонили. Забыла оставить деньги службе уборки на дому — позвонил недовольный менеджер. Пропустила прием у стоматолога — получила счет с пометкой «вторично не явилась, пеня в размере…». Она снова записалась в парикмахерскую и к стоматологу, оставила деньги и записку с извинениями уборщице и, смеясь, рассказывала Тому, что и не заметила, что пора стричься, отбеливать зубы и отскабливать ванную.

Если ее все устраивает, почему же парикмахер, стоматолог и уборщица переживают?

Однажды в сентябре это перестало веселить. Они как раз привезли домой малышку Лакшми. Утром, в девять пятнадцать, ее телефон зазвонил. Джина, ее секретарь, бушевала на той стороне провода:

— Где ты? Они все уже здесь!

— Кто здесь? — недоуменно пролепетала Мара.

Она сидела в гостиной с мамой Нейрой и, неспешно потягивая кофе, наблюдала, как малышка возится возле них на полу.

Мара и Том планировали нанять няню и продолжить вкалывать по двенадцать часов в сутки. Но Пори и Нейра и слышать ничего не хотели о том, что их единственной внучкой будет заниматься посторонний человек. Сообщения Мары на тему, что не обязательно, выйдя на пенсию, проводить время за сменой подгузников, остались неуслышанными. Родители с неизменным восторгом приезжали каждое утро, провожали Мару и Тома на работу, напутствуя задерживаться, сколько нужно, и уверяли, что все будет в порядке.