Лишённые солнца

– Твои глаза… красные, - Эдвард смотрел на меня.
– Как и у всех новорождённых.

– Нет. Что это за бред!
– запротестовала я.
– Я вам не верю! Мои глаза карие, как и всегда, не говорите ерунды…

Карлайл и Эдвард загадочно переглянулись. Что опять не так со мной?

– Я же говорил, она невероятная, - пробормотал Эдвард с улыбкой.

– Дар убеждения… Дар веры, - заворожённо сказал Карлайл.
– Никогда такого не встречал. Что ж, линзы не понадобятся, - Карлайл улыбнулся.
– Эдвард, отведи Беллу на охоту и не отходи от неё ни на шаг. В больнице опасно оставлять её, но у нас нет выбора.

– Хорошо.

Карлайл вышел, Эдвард сел передо мной на корточки и взял меня за руки.

– Прости, Белла, я так не хотел, чтобы ты становилась одной из нас… Прости, я так виноват перед тобой…

– Всё хорошо, Эдвард, - я потянулась к нему и поцеловала в лоб.
– Никто не виноват. Так лучше. Для всех. Я люблю тебя, - я обвила его шею руками и прильнула к его губам.

Такого поцелуя у нас никогда не было. Я вдруг поняла, как сильно Эдвард сдерживал себя. Столько страсти… Никогда бы не подумала. И я поняла раз и навсегда: Эдвард тот человек, с кем я проведу свою жизнь до конца.

Кое-как мы оторвались друг от друга, и Эдвард повёл меня на охоту в лес. Это было так невероятно! Пробегать километры за считанные секунды, замечать каждую деталь, слышать каждый звук! Потрясающе! Но на полпути я остановилась.

– Белла, - в непонимании остановился и Эдвард.
– Что-то случилось?

– Кровь, - я сглотнула.
– Убивать животных - это… не круто. По-другому нельзя?

Эдвард грустно покачал головой.

– Поверь, скоро тебя это не будет беспокоить.

– Уверен? А как же… Как же белочки? Мы сможем за ними и дальше наблюдать?

– Вероятно.

– Так странно… Вы все говорили о жажде. А мне вот совсем не хочется, - я медленно зашагала вперёд.

– Твоя вера, - Эдвард взял меня за руку и пошёл рядом.
– Поразительно. Ты до сих пор не веришь в существование вампиров, - он весело усмехнулся.
– Так ведь и с ума сойти можно. И всё же лучше…

– Ну тогда догоняй, - я толкнула Эдварда и с хохотом сорвалась с места.

Эдвард, который попутно случайно сломал дерево из-за моего толчка, с улыбкой погнался за мной.

Вот сейчас и посмотрим, кто кого!

========== Часть 10 ==========

Но чем дальше, тем мне становилось хуже.

Я думала, что новая жизнь даст мне новые силы, новый стимул идти дальше, что я наконец дотянусь до такого неуловимого счастья рукой. Но всё выходило совсем не так.

Да, физически я могла буквально свернуть горы, но морально я была истощена и разбита, словно умерла тогда душою в лесу. Жизнь вампира не принесла ожидаемой метаморфозы. Мне казалось, что солнце, наконец-то показавшееся на горизонте, исчезло за тучами, и мы снова лишены его.

Это. Становилось. Невыносимым.

Чарли ходил ко мне в больницу каждый день, а через неделю забрал домой, не заметив во мне никакой перемены. Мне не было с ним тяжело, скорее, его забота раздражала. Раздражала и жажда, которую я вполне успешно сдерживала своей верой. Но мне не нравилось убивать животных. Я их и не убивала. Выпивала некоторое количество крови, чтобы они могли жить, не заражая их. Считала себя лучше других. Глупая.

Мама постоянно звонила, хотела забрать меня к себе, но я отказывалась. Куда же я такая теперь из Форкса? Да и мне не хотелось её видеть. И никого. Только Эдварда.

Эммет и Розали остались с Калленами, я убедила Эдварда, что никто не был виноват, к тому же стечение обстоятельств было не таким уж и плохим. Он согласился. Теперь у нас была настоящая семья. Карлайл и Эсме были счастливы. Я часто была у них дома, но со временем стала тяготиться любым обществом. Мы уходили с Эдвардом в лес и гуляли там почти весь день. Вечером я возвращалась домой, готовила отцу ужин, ела с ним для вида, не чувствуя прежнего вкуса пищи, а потом всю ночь была с Эдвардом.

Но между нами почти не было физической близости. То, чего хотел он, что я могла дать ему теперь, но не давала. Эдвард был растерян.

Всё чаще мы стали оставаться в моей комнате, лежали с ним рядом, обнявшись, мне начинало казаться, что мы поторопились. Эдвард переживал, а я старалась блокировать свои мысли. Мне не хотелось, чтобы он волновался лишний раз, но он всё равно переживал. Чувствовала себя последней дурой, но ничего не могла с собой поделать.

Я. Совсем. Ни к кому. Не привязана.

Всё старое осталось в человеческой жизни, а на смену ему ничего не пришло. Я понимала, что меня ничто не держит здесь. Ни отец, ни даже мать, а я ведь её очень любила когда-то.

Ни Эдвард.

Мне было настолько плохо и тошно, что я стала отдаляться от всех. Теперь мне думалось, что лучше бы я умерла тогда в лесу. В человеческой жизни у меня почти ничего не было. Мне хотелось иметь большую семью, минимум трое детей, но этому никогда не суждено сбыться. Что мне тогда оставалось? Рискнуть, попробовать. Довериться Эдварду, моей последней надежде, и его теории, а теперь… Теперь я понимала, что зря его обнадёжила.

Наконец я больше не смогла сдерживаться. Это был край.

– Эдвард.

Он посмотрел на меня. В последнее время в его присутствии я вообще ни о чём не думала. Представляю, как он переживал, как размышлял всякий раз, когда я говорила с ним.

– Я не могу больше молчать. Я… должна уйти, - сказала я кое-как.

– Что?
– Эдвард подошёл ко мне и взял за руку.
– Милая, что случилось?

– Я думала, что новая жизнь даст мне новый шанс, что я оживу, но я ошиблась. Прости меня. Я обнадёжила тебя, но не могу так…

– Белла. Я думал, всё хорошо, - Эдвард не сводил с меня пристального взгляда, пытаясь узнать, о чём я думаю. А я не могла на него даже смотреть, слишком больно.
– Думал, что мы закончим школу, поженимся, уедем отсюда…

– Прости меня, - повторила я, наконец собравшись с силами и посмотрев на него.
– И не держи. Забудь. Так надо. Я не чувствую, что я на месте. Прости, - я поцеловала его, вложив в поцелуй столько любви и нежности, сколько могла дать в тот момент.

Эдвард притянул меня к себе, я знала, что он не захочет меня отпускать, знала, как сильно он меня любит, но ничего не могла поделать с собой. Это была самая настоящая депрессия, из которой я должна была выйти одна. И если не получится, то не утянуть в неё всех остальных.