Лисовский. Всевидящий барон 2
Шрифт:
— От парня неоднократно поступали жалобы на майора, но их браковали ещё на начальном этапе. Он жаловался на нарушение субардинации и тому подобное. Плюс, есть один свидетель, что слышал крики и звуки ударов. Хотя и… свидетель, всё же, тот ещё мутный тип.
— В общем, у вас есть лишь косвенные доказательства, — заключил я.
Коновальцев громко вздохнул.
— И говорят они только об одном. Короче, другой информации у меня нет. И если сильно захотеть разворошить это дело, можно добиться правды.
— Хм… — я поглядел в глаза Коновальцева. — Хорошо.
Вроде, не врёт.
Ладно, так или
— Закажи мне ещё стаканчик сока. И булку с говядиной, — толстый карлик расплылся в мерзкой улыбке.
— Ох…
О нет, только не он…
Я шёл по коридору, а по бокам от меня были окна, ведущие в бесконечные кабинеты, также всюду стояли душистые цветы в горшках. Прямо напротив с распростёртыми объятиями высился здоровяк в синем костюме и с эмблемой трёхглавого орла на груди.
— Привет, Иван, — с натянутой улыбкой произнёс я.
— Боевой товарищ! — громадина налетел на меня и начал жать руку так, что чуть не стёр ту в порошок. — Ну что, готов надирать задницы долбаным глуркам? Готов служить государству, не жалея сил?!
Это хорошо, конечно, что встреча у памятника Пушкину позавчера не закончилась массовой дракой, но… теперь у меня появился чересчур назойливый знакомый. Я жалел, что тогда согласился сходить с ним в бар…
Он напился до такого буйного состояния, что вся округа на ушах стояла. Очень уж шебутным оказался этот Иван. Абсолютно твердолобым, громким, хотя и добрым.
— Готов… — как-то неуверенно произнёс я.
— Шикарно! По тебе видно — хоть сейчас готов в бой броситься. Славный ты парень, Глеб! Я это сразу понял.
— Спасибо, ты тоже… отличный боевой товарищ, — со скрипом заключил я.
Здоровяк хлопнул меня по плечу и указал на кабинет в конце коридора.
— Если возникнут какие-то трудности, обращайся! Я вон там работаю. Не стесняйся, всегда помогу, ты только скажи.
— Да, конечно, — улыбнулся я. — Ты тоже заходи, если что. Я вот здесь, вроде бы, буду работать.
— Забились! — воскликнул Иван и снова сжал мою руку в своих тисках.
Дальше я постучался в кабинет к Суворину, и аккуратно вошёл внутрь. Тот сидел в своём любимом кресле и глядел на меня привычной улыбкой. Вот только теперь я видел в ней скрытый ранее подтекст.
Ну, или напридумывал всякого. Всё же, после подслушанного у здания я теперь не мог верить майору хоть в чём-то. А это, кстати, очень плохо. Ведь начальство для подчинённых в нашей сфере должно быть неприкасаемым. Если в идеале.
— Поздравляю тебя с первым рабочим днём, Глеб! — воскликнул Евгений Иванович.
— Спасибо, товарищ майор, — ответствовал я, пытаясь войти в роль служащего. Вроде как — получалось.
— И вот тебе первая новость, — продолжил Суворин. — Я отдаю тебя в напарники лейтенанту Фомину. Он станет твоим наставником, объяснит, что да как. И, скорее всего, сегодня же вы отправитесь на задание.
— Так точно, — ответил я, а сам призадумался.
К Фомину, значит…
Довольно подозрительное совпадение. Сначала мы вместе ездили в Сосновый Бор на экспедицию, теперь он мой напарник. Зная Суворина
с новой стороны, теперь я абсолютно уверен — что это не просто так. Скорее всего, блондину поручили следить за мной.Вот чёрт… он ведь видел мой красный глаз, когда я заходил к нему в полевом госпитале. Значит, об этом известно и Суворину.
Да, первый день на службе обещает быть интересным…
Глава 31
— Ох… и за что мне всё это? — натягивая на себя синий пиджак, печально вздыхал Фомин.
Я очень «удачно» встретил его в раздевалке. Необходимо было облачиться в костюм с трехглавым орлом. Суворин подобрал мне вещи по размеру, чтобы я не отличался от остальных сотрудников.
— У начальника спроси, — ответил я. — Уже второй раз нас вместе ставят.
Сам не в восторге, если честно. Мало того, что блондин сам по себе тот ещё персонаж, так ещё и следить за мной должен, что осложняет наше сотрудничество в разы.
— У начальства ничего не спрашивают, Лисовский, а просто выполняют его приказы. Заруби это себе на носу, — Фомин подошёл к зеркалу и стал поправлять свои золотые локоны.
— Чем заниматься сегодня будем? — я сидел на лавке уже минут пять и всё ждал, пока блондин закончит прихорашиваться.
— Тем же, чем и всегда, Пинки. Попытаемся захватить мир. Ну, то есть, будем убивать глурков.
Что он вообще несёт? Какой Пинки, какой мир? Ничего непонятно.
— Но только когда придёт сигнал, а пока — ждём.
— То есть просто сидеть и ждать?
— Почему же просто сидеть? Делом надо заняться.
— Каким?
— Хе, с фантазией у меня проблем нет. Что-нибудь для тебя придумаю.
— Как же меня это достало…
— Чего? — из-за белой перегородки на стуле выкатился Фомин.
— Да ничего, — фыркнул я и продолжил составлять идиотские отчёты. Вот… ничего хуже я в своей жизни ещё никогда не делал. Вернее, в двух своих жизнях. Без колебаний готов променять это мучение на битву с тысячью моргулисов в Раскалённом Ущелье.
В тот момент я думал, что хуже испытания не придумать. Со всех сторон на тебя прут эти пятиголовые ублюдки, воздух раскалён до предела, каждая частичка тела покрыта липким потом, и в голове дурно.
Но… это, хотя бы, движение, и какая никакая работа мозга. Составление отчётов же — страдание другого уровня. Ты сидишь на одном месте, прижав задницу к мягкому стулу, и, склонившись над клавиатурой, тычешь одни и те же кнопки, сверяясь с шаблоном. Не-на-ви-жу! Чувствую себя живым мертвецом, овощем, который вырастили для того, чтобы он бесконечно занимался самым бесполезным делом на свете.
Блондин сказал, что подобную работу они проделывают ежедневно. Мол, без неё никак нельзя. И что на стуле в Третьем Отделе сидят намного чаще, чем выбираются на задания.
Вот дерьмо… если всё действительно так, то работать в подобном месте совершенно не хочется.
И, вообще ничего не хочется. Тело становится каким-то ватным, инстинкты притупляются, и постоянно клонит в сон. Кажется, ты даже засыпаешь, но во сне повторяется тоже самое… буквы, точки, белый экран.
Если это продлится ещё хотя бы минуту, я разобью клавиатуру об голову Фомина… точно разобью её. И гори оно всё огнём.