Лисовский. Всевидящий барон

— Пойдёт, — ответил я и зачерпнул очередную креветку. Тщательно прожевал. — Препод по искусству защиты, правда, какой-то чересчур странный. Ваша группа с ним ещё не занималась?

— Андрей Евгеньевич? Да-а… грубый он слишком. Я таких людей не особо жалую. Хотя как профессионал он — выше всяких похвал. Очень любопытный человек, в общем.

— Значит, занимались?

— А, — махнул рукой Виталий. — Нет, занятия с ним ещё не проходили. Я с ним просто по подготовительным ещё знаком.

Ну естественно…

— Кстати, а ты ничего не слышал по поводу инцидента в холле? — спросил Виталий. — Кажется, там сегодня кто-то подрался перед первой парой.

— Не, — соврал я и отпил красного чаю. — Не в курсе. Очередные идиоты что-то не поделили. Ничего интересного.

Всё то время, пока мы с Виталием обедали, неподалёку от нас сидела Кудрявцева. Злобная белобрысая коротышка сверлила меня взглядом, отчего становилось не по себе.

Да чёрт бы её побрал. Это я должен дуться. Из-за неё, между прочим, чуть экзамены не провалил. А эта всё из-за своих детский обид места найти не может.

Что с этими людьми не так?.. не живётся спокойно.

Вот я в своё время…

— Я думаю, ты ей нравишься, — выдал вдруг Виталий.

— Чего? — чуть креветкой не подавился. — Кому нравлюсь?

— Кудрявцевой. Смотрит на тебя уже минут десять.

— Да она двинутая просто. Вряд ли нравлюсь. Скорее, хочет прирезать меня, или чего хуже.

— Не-не-не, — ехидно улыбался Виталий. — Я такие вещи сразу вижу. Да и вообще, от любви до ненависти, как говорится — один шаг. Так что у вас, всё-таки, случилось?

— Была там одна ерудна ещё в далёком детстве. Она одноклассница моя бывшая.

— Ого! — удивился Верховцев. — Неразделённая любовь?

— Отшил её в третьем классе, ага. Ну оно и понятно, она ведь пухлая была, а зачем-то пристала со своей “дружбой”. Я тогда ей так и сказал — люблю исключительно фигуристых самок. А она обиделась.

— Ты жестокий, Глеб… нельзя такое девочкам говорить.

— В третьем классе же было, ну. Хотя фигуристых до сих пор люблю… кстати, а как эту тёмненькую зовут? Со мной учится в группе, а я даже не знаю, как звать. Может, ты слышал? Ты ведь у нас обо всех в курсе.

Через стол от Кудрявцевой сидела темноволосая высокая девушка. Та самая, что возмущалась на паре у Андрея Евгеньевича душным помещением. Беззлобная на вид зверушка, что только в путь крутит сальто в спортивной юбке.

— Лицо знакомое, но имени не знаю, — Виталий огорчённо пожал плечами.

— Мде… а когда надо, он не в курсе.

— А что с ней?

— Да хотел взять у неё пару уроков… ты бы видел, какие акробатические штуки она вытворяет. Голова чуть не закружилась, когда она сальто назад прямо с места сделала.

Веретенникова, что удивительно, так и не было видно. Какой же странный тип. Наехал ни с того ни с сего, вызвал на дуэль через импуслуги, а потом пропал. Что с ним не так?

— Ладно, побегу я, — Виталий стал подниматься из-за стола. — Нужно на занятие бежать.

— Так ведь ещё двадцать минут. Хотя… кому это я говорю. Давай, беги.

Пока доедал паэлью, без конца обращал внимание на прикованные ко мне взгляды остальных студентов. Слухи о самом Глебе Лисовском (!) разлетелись очень быстро. И обо мне знали уже не только внутри третьей группы, но и даже в среде второкурсников.

Про преподавателей и говорить нечего.

Я чуть ли не физически ощущал всю ту тяжесть, которая ложилась на плечи от интереса, обращённого в мою сторону.

Что занятно, далеко не все относились ко мне негативно. Насколько могу судить, для многих я оставался просто как… интересная зверушка. Звезда, на которую посмотреть и прикоснуться к которой желает каждый.

Думаю, такая неоднозначная реакция была бы, заявись в академию… какой-нибудь порноактёр. Или режиссёр одиозного фильма. Или если заявится актёр снятого собой же фильма для взрослых.

— Ух, вкусно было… — радостно произнёс я и понёс грязную тарелку на специальный столик.

Пространство вдруг покрывается красным, рябит, и мне в плечо втыкается острейшая вилка.

— Ай, сука !

Глава 23

Оказывается, мне уже и грязную посуду со стола убрать — то ещё испытание. По пути запросто можно умереть.

И это чуть ли не в самом охраняемом месте страны! В академии, где куча высококвалифицированных бойцов.

Голова моя была загружена мыслями, и я даже не обратил внимание, как он ко мне приблизился. Кто бы мог подумать, что оно так? Если бы не Глаз Хроноса, потерял бы немало крови. Ведь вилки в РГМА — будто заточенные кинжалы. Я даже язык себе поранил, пока обедал паэльей. И встреться она с моим плечом…

— Ай, сука! — вскрикнул темноволосый, когда я присел от атаки и ударил его тарелкой по голове. От соприкосновения с крепким лбом она, что удивительно, не разбилась. Зато из рук парня выпала вилка и со звоном улетела под ближайший стол. — Больно, больно! — заныл он, натирая ладонями тупую башку и кружась вокруг своей оси.

— Скажи спасибо, что паэлья оказалась безумно вкусной, и не осталось даже рисинки. Сейчас бы замарался, — ответил я и таки донёс тарелку до места назначения.

Людей в столовой хоть было и немало, но они настолько были заняты своими делами, настолько шумели, что чуть не развернувшейся потасовки даже не заметили. Ну, кроме нескольких человек, что находились ближе всех.

Я схватил темноволосого за шею, и пока тот особо не мог сопротивляться, отвёл его к дальнему столику у окна. Усадил, и устроился напротив.

— Не боись — пройдёт. Подумаешь, с синяком на половину твоей огромной головы походишь. А если чёлкой скрыть, так и не заметит никто.

Черноволосый, более менее очухавшись, поднял на меня взгляд. Но сначала я, конечно, обратил внимание на красный отпечаток тарелки прямо на лбу. Теперь ещё с утра уверенный в собственном превосходстве над другими парень походил на побитую собаку.

— Лисовский… — проговорил он сквозь зубы. — Тебе конец…

— Бла-бла-бла, — я откинулся на спинку стула. — Слушай… как там тебя?