Лиссабон слезам не верит

Глава 12 Банкет

Адвокат Юле не понравился. И дело было не в лысине. Лысины Юля как раз любила. И не в маленьком росте, и не в толстых уродливых очках. И не в сером, несколько помятом, мешковатом костюме, который сидел на его обладателе как-то нелепо, словно был куплен на вырост, а в его манере держаться. Дон Мигель Элиас Нуниш Роша Гомиш Альмейда, которого дамам было разрешено называть просто дон Альмейда, был неприятно суетлив и раздражающе молчалив.

До того как все общество уселось за стол и начали подавать обед, – этим занялись принаряженные «кулинары», – он сидел на диване в гостиной, почти не открывая рта, и без конца теребил кончик галстука, постукивая левой ногой. Смотрел он исключительно в пол.

За столом гость очень мало ел, еще меньше разговаривал, мелко постукивал ножом по краю стола и вел себя вызывающе загадочно, предоставив Анри самостоятельно занимать дам. Каждый раз, когда дамы пытались перейти к интересующей их теме, из-за которой суетливый адвокат, собственно, и был вызван из Лиссабона в срочном порядке, Анри пресекал эти попытки, переводя беседу в светское русло. Юля все чаще бросала на Аську вопросительные недовольные взгляды.

Та лишь пожимала плечами, в смысле: «Может, у них так принято?» Юля подобную манеру ведения дел не переваривала. Потратив лучшие годы жизни на добывание хлеба насущного, она ценила девиз «время – деньги» и «сделал дело, гуляй смело». Подобные пустые разговоры за обедом, когда дела стоят, действовали ей на нервы, вызывая искреннее недоумение, и вскоре она выпала из общей беседы и предоставила Аське с Анри создавать иллюзию легкой, беззаботной болтовни. Сама же молча сверлила взглядом лиссабонского адвоката.

Сам по себе обед заслуживал отдельного внимания. Едва узнав от Аськи новость о том, кто в итоге занялся его приготовлением, Юля устремилась на кухню. Тут орудовали двое бравых садовников в одинаковых крахмальных, неизвестно где раздобытых колпаках. Кака с венчиком в руках взбивал что-то ярко-красное и воздушное в большой стеклянной емкости, завидев Юлю, он свысока ей кивнул. Жуан, с закатанными по локоть рукавами рубашки, разделывал мясо, принесенное им из дома. В Аськином холодильнике, кроме йогуртов, ничего не водилось. На Юлиных глазах он замесил пряности, залил их вином и уксусом и, замариновав мясо, принялся за гарнир. Нож так и летал в его проворных больших руках, когда он крошил на четыре части большие немытые картофелины, которые он потом сваливал на противень и щедро засыпал крупно накромсанным чесноком и луком. Секрет его стряпни заключался в том, что он принципиально не чистил ингредиенты и, кажется, не мыл их. Обильно полив приготовленное блюдо оливковым маслом и посыпав солью, перцем и прочими неизвестными Юле приправами, он засунул его в духовку. Дальше смотреть Юля не стала.

После подачи на стол эти изъяны были заметны лишь тем, кому вдруг случайно попадался комок хорошо пропеченной земли или зажаристая чесночная шкурка. В остальном к блюду не было никаких претензий. Мясо тоже удалось на славу. Оно имело яркий пряный вкус и таяло во рту, если, конечно, обедающему удавалось срезать черную, крепкую, как шкура первобытного ящера, запеченную корочку.

Зато десерт был роскошным, нет, шикарным. Кака подал вишневый пудинг, уложенный в разрубленный кокос. Кокосы он рубил лично на полу террасы, и Юля не была уверена, мыл ли он их после. Кокосы были завернуты в крахмальные кружевные салфеточки и повязаны розовыми ленточками, а сам десерт украшен взбитыми сливками, кремовой розочкой, художественно нарезанными фруктами и бумажным зонтиком. Подавая на стол этот шедевр кулинарного дизайна, Кака светился от гордости и явно ожидал аплодисментов. Когда же их не случилось, он с плачем убежал на кухню, повергнув в недоумение гостей. Даже адвокат соизволил поднять голову и с удивлением взглянуть вслед оскорбленному художнику.

– Это ничего. Это от волнения, – пояснил Жуан, протирая о штаны десертную ложечку, только что поднятую с пола, и протягивая ее Анри.

Пальцы его ног нервно постукивали по сандалиям. Облачившись в белую парадную рубашку и черные строгие брюки, он, видимо, забыл переобуться и продолжал ходить в открытых сандалиях на босу ногу, демонстрируя миру чумазые пятки.

В конце концов обед закончился, и некоторые просчеты старательных садовников, как то: пролитый на скатерть соус, оброненный на пол хлеб, заботливо поднятый и положенный обратно на тарелку хозяйке, просыпанный на колени адвокату салат – были временно забыты. И хозяйка с гостями, наконец, перешли в гостиную, где деловой разговор становился уже неизбежен.

Аська при поддержке Анри довольно доходчиво изложила дону Альмейде суть проблемы, после чего в гостиной повисла глубокая продолжительная пауза.

– Это что, годы работы в суде выработали у него такую тактику выматывания противника? – сквозь зубы спросила Юля у подруги, переходя на родной язык. Проклятый адвокат все еще молчал.

– Прекрати нарываться. Это светило юриспруденции, – прошипела в ответ Аська.

– Какое светило? Он еле чадит, дармоед, – зло бросила Юля, продолжая сверлить взглядом гостя.

– Дон Альмейда, что вы посоветуете нашим дамам? – ласково улыбаясь присутствующим, спросил Анри.

Адвокат тоненько прокашлялся и, по-прежнему глядя в пол, сказал низким глубоким голосом, совершенно не сочетающимся с его внешностью и манерами:

– Я полагаю, у вас нет поводов для серьезного беспокойства. Я навел справки об инспекторе Фонсеке. Его характеризуют как опытного и добросовестного работника. На сегодняшний день никаких обвинений против вас не выдвинуто, а значит, и смысла привлекать адвоката я не вижу. Думаю, ваша ситуация разрешится в ближайшее время. То, что мне удалось узнать о вашем деле неофициальными путями, говорит о том, что расследование продвигается быстрыми темпами, и вам не о чем волноваться.

После этой короткой, но убедительной речи адвокат поднялся и, не дав присутствующим опомниться, отбыл, прихватив полагающийся ему немалый гонорар.

– Что это было?

Юля нависала над подругой, прижав ее к разделочному столу на кухне, пока Анри, безмятежный и довольный состоявшимся визитом, пил вино на террасе.

– А что ты от меня хочешь? – отбивалась Аська, пытаясь вырваться из окружения. – Тебе нужна была консультация? Тебе ее дали. Волноваться не о чем. Он все выяснил.

– Ася, тебе пора завязывать с этим типом. – Юля неодобрительно стрельнула глазами в сторону Анри. – Он действует на тебя расслабляюще-отупляюще.

– Что ты пристала? Чем ты вечно недовольна?

– Чем я недовольна? Тем, что мне приходится сидеть на вилле, где недавно обнаружился труп, и я не имею возможности ее покинуть. Тем, что всякие гнусные инспекторы Фонсеки подозревают меня в убийстве посторонних дедушек. Тем, что у тебя от общения с этим типом началось разжижение мозгов. Неужели ты не видишь, что нас просто развели? – потеряла всякое терпение Юля.

– Что за чепуха? – не сдавалась Аська, продолжая свои попытки выскользнуть с кухни.

– Дорогая, неужели ты полагаешь, что он действительно наводил какие-то справки по делу?

– Ну, разумеется. Зачем ему врать?

– Чтобы получить гонорар и избавиться от двух надоедливых иностранных идиоток.

– Не говори ерунды! – отмахнулась Аська.

– Ну, сама подумай, кто будет делиться с ним информацией по делу об убийстве, если он не представляет интересы обвиняемого или хотя бы подозреваемого, тем более что следствие еще ведется? Это же не Россия, где за деньги возможно все.

– Откуда ты знаешь, что возможно за деньги в Португалии? – упрямилась Васильева.

– Допустим, не знаю. Но какой ему смысл тратить свои день и время на покупку подобной информации, если мы даже не его клиенты? И в таком случае оплата его трудов была слишком мала.

– Знаешь, на тебя не угодишь. То мало, то много. По-моему, ты просто придираешься.

Юля закатила глаза.

– Может, тебе просто не нравится Анри? – прищурившись, спросила Аська.

– Ты еще спроси, не ревную ли я, – усмехнулась Юля.