Лист Мебиуса

– Как сказать... Пожалуй, да, доктор Тьюпело, - наконец ответил он. Мне кажется, кое-какие результаты у нас все же есть.

– Вы видели поезд?

– Да, - ответил Уайт.
– То есть почти видел. Во всяком случае, мы знаем, что он на линии.
– Все шестеро утвердительно кивнули.

Математика ничуть не удивило это сообщение. Поезд должен был находиться на линии, ведь вся система метро представляла собой замкнутую сеть.

– Расскажите подробней, - попросил он.

– Я видел красный свет светофора, - осмелился вставить слово машинист.
– На пересечении, сразу же перед станцией Конли.

– Линия была полностью очищена от всех поездов, кроме вот этого, перебил его Уайт и указал на вагон.

– Мы разъезжали по системе часа четыре. Вдруг Эдмундс увидел красный свет у станции Конли и, разумеется, затормозил. Я решил, что просто светофор неисправен, и велел ему продолжать движение, но тут мы услышали, как стрелку пересекает другой поезд.

– Вы его видели?
– спросил математик.

– Мы не могли его видеть. Пересечение за поворотом. Но мы его слышали. Нет сомнения в том, что он прошел через станцию Конли. Это мог быть только восемьдесят шестой. Кроме нашего вагона, на линии поездов нет.

– Что было потом?

– Зажегся желтый свет, и Эдмундс дал полный вперед.

– Вы поехали за ним вдогонку?

– Нет, мы не знали, в каком направлении он прошел. Должно быть, мы поехали совсем в другом.

– Когда это было?

– Первый раз в час тридцать восемь...

– Значит, вы встретились с ним еще раз?
– спросил Тьюпело.

– Да, но уже в другом месте. Мы снова остановились перед светофором у станции Южная. Это было в два пятнадцать. А потом еще в три двадцать восемь...

Тьюпело не дал ему закончить.

– А в два пятнадцать вы видели поезд?

– На этот раз мы даже не слышали его. Эдмундс попробовал было догнать его, но, должно быть, он свернул на Бойлстонскую линию.

– А что было в три двадцать восемь?

– Снова красный свет. На этот раз у Парк-стрит. Мы слышали, он прошел перед нами.

– И вы опять его не видели?

– Нет. За светофором туннель круто идет под уклон. Но мы хорошо слышали его. Я только одного не понимаю, доктор Тьюпело, как может поезд пять дней ходить по линии и никто его ни разу не видел?..

Голос Уайта замер, он предупреждающе поднял руку. Вдалеке нарастал гул быстро приближающегося поезда; гул превратился в оглушительный грохот, когда поезд промчался где-то под платформой; она завибрировала и задрожала под ногами.

– Вот, вот он!
– закричал Уайт.
– Он прошел прямо под носом у тех, кто там, внизу!
– он повернулся и побежал по лестнице, ведущей на платформу нижнего яруса. За ним последовали все, кроме Тьюпело. Ему казалось, он знает, чем все это кончится. И он не ошибся. Не успел Уайт добежать до лестницы, как навстречу ему торопливо поднялся полицейский, дежуривший на нижней платформе.

– Вы видели его?
– возбужденно воскликнул он.

Уайт остановился. Замерли в испуге и остальные.

– Вы видели поезд?
– снова спросил полицейский; двое служащих метрополитена, дежуривших вместе с ним, тоже поднялись наверх.

– Что случилось?
– ничего не понимая, спросил мистер Уилсон.

– Да видели вы наконец поезд?
– раздраженно выкрикнул Кеннеди.

– Конечно, нет, - ответил полицейский.
– Ведь он прошел мимо вашей платформы.

– Ничего подобного!
– разъярился Уайт.
– Он прошел внизу!

Семеро во главе с Уайтом готовы были испепелить взглядом тех троих, что поднялись с нижней платформы. Тьюпело подошел к Уайту и тронул его за локоть.

– Поезд невозможно увидеть, мистер Уайт, - сказал он тихо.

Уайт ошалело уставился на него.

– Но вы ведь сами слышали его! Он прошел там, внизу...

– Давайте войдем в вагон, мистер Уайт, - предложил Тьюпело.
– Там нам будет удобнее разговаривать.

Уайт покорно кивнул головой, затем, повернувшись к полицейскому и двум другим, дежурившим на нижней платформе, почти умоляющим голосом спросил:

– Вы действительно его не видели?

– Мы слышали его, это верно, - ответил полицейский.
– Он прошел вот здесь, по этой линии, и вроде как бы вот в ту сторону.
– И он указал большим пальцем через плечо.

– Идите вниз, Мэлони, - приказал ему полицейский чин из группы Уайта. Мэлони растерянно почесал затылок, повернулся и исчез внизу. За ним последовали двое дежурных. Тьюпело направился к вагону. Молча заняв свои места в вагоне, все выжидающе уставились на математика.

– Вы вызвали меня, надеюсь, не для того, чтобы сообщить, что нашли пропавший поезд, не так ли?
– начал Тьюпело и посмотрел на Уайта.
– То, что произошло сейчас, случилось впервые?

Уайт заерзал на сиденье и покосился на главного инженера.

– Не совсем, - уклончиво начал он, - мы замечали и раньше кое-какие непонятные вещи.

– Например?
– настороженно и резко спросил Тьюпело.

– Ну, например, красный сигнал светофора. Обходчики возле станции Кендалл видели красный свет почти тогда же, когда и мы видели его у Южной.

– Дальше.

– Суини позвонил из Форест-хилла на линии Парк-стрит. Он слышал шум поезда спустя две минуты после того, как мы слышали его на станции Конли. А между станциями двадцать восемь миль рельсового пути.

– Дело в том, доктор Тьюпело, - вмешался мистер Уилсон, - что за последние четыре часа несколько человек одновременно в самых разных путчах видели красный свет светофора или слышали шум поезда. Такое впечатление, что он прошел одновременно через несколько станций.

– Это вполне возможно, - заметил Тьюпело.

– К нам все время поступают донесения о всяких странностях, - добавил инженер.
– Люди не то чтобы сами видели их, но непонятные вещи происходят одновременно в двух-трех пунктах, порой находящихся друг от друга на порядочном расстоянии. Поезд действительно на рельсах. Может, расцепились вагоны?

– Вы уверены, что он на рельсах, мистер Кеннеди?
– спросил Тьюпело.

– Совершенно уверен, - ответил главный инженер.
– Приборы показывают расход электроэнергии. Поезд потребляет энергию непрерывно, всю ночь. В три тридцать мы разорвали цепь и прекратили подачу энергии.

– И что же произошло?

– Ничего, - ответил Уайт.
– Представьте себе, ничего. Электроэнергия не подавалась двадцать минут. И за эти двадцать минут ни один из тех двухсот пятидесяти человек, что ведут наблюдение, не видел красных сигналов и не слышал шума поезда. Но не прошло и пяти минут после того, как мы включили ток, как поступили первые донесения. Их было сразу два: одно из Арлингтона, другое из Эглстона.