Листая календарь летящих будней…

* * *

Мы когда судьбе своей перечим,то из пустоты издалекадружески ложится нам на плечилёгкая незримая рука.

* * *

Чтобы избегнуть липких нитейхлопот и тягот вероятных,я сторонюсь любых событий,душе и разуму невнятных.

* * *

Конечно, это горестно и грустно,однако это факты говорят:евреи правят миром так искусно,что сами себе пакости творят.

* * *

Бог учёл в живой природедаже духа дуновение:если деньги на исходе,то приходит вдохновение.

* * *

Земное бытиё моё густое —не лишнее в цепи людской звено,я сеял бесполезное, пустое,никчёмное, но всё-таки зерно.

* * *

Сижу я с гостями и тихо зверею,лицо – карнавал восхищения:за что пожилому больному евреютакое богатство общения?

* * *

Есть между сном и пробуждениемдуши и разума игра,где ощущаешь с наслаждением,что гаснуть вовсе не пора.

* * *

Век ушёл. В огне его и блудеяркая особенность была:всюду вышли маленькие людина большие мокрые дела.

* * *

Я друг зелёных насажденийс тех лет, когда был полон сили много дивных услажденийв тени их зарослей вкусил.

* * *

Уже давно стихов моихтечёт расплавленный металл,не сможет мир забыть о них,поскольку мир их не читал.

* * *

Не зря читал я книги, дух мой рос,даёт сейчас мой разум безразмерный —на самый заковыристый вопрос —ответ молниеносный и неверный.

* * *

Я с незапамятной порыдушой усвоил весть благую,что смерть не выход из игры,а переход в игру другую.

* * *

Давно уже явилось невзначайко мне одно высокое наитие:чем гуще мы завариваем чай,тем лучшее выходит чаепитие.

* * *

Еврейский дух – слегка юродивый,и зря еврей умом гордится,повсюду слепо числя родинойчужую землю, где родится.

* * *

Как долго гнил ты, бедный фрукт,и внешне тухлый, и с изнанки,ты не мерзавец, ты – продуктроссийской чёрной лихоманки.

* * *

Выбрав одинокую свободу,к людям я с общеньем не вяжусь,ибо я примкну ещё к народуи в земле с ним рядом належусь.

* * *

Совершенно обычных детеймы с женой, слава Богу, родители;пролагателей новых путейпусть рожают и терпят любители.

* * *

Хотя стихи – не то, что проза,в них дух единого призвания,и зря у кала и навозатакие разные названия.

* * *

В обед я рюмку водки пью под суп,и к ночи – до бровей уже налит,а те, кто на меня имеет зуб,гадают, почему он так болит.

* * *

Все помыслы, мечты и упованиястановятся живей от выпивания.

* * *

Дух надежды людям так угоден,что на свете нету постояннеемифа, что по смерти мы уходимв некое иное состояние.

* * *

На некоторой стадии подпитиявсё видится ясней, и потомустановятся понятными события,загадочные трезвому уму.

* * *

Густеет, оседая, мыслей соль,покуда мы свой камень в гору катим:бесплатна в этой жизни – только боль,за радости мы позже круто платим.

* * *

Обманываться – глупо и не надо,ведь истинный пастух от нас сокрыт,а рвутся все козлы возглавить стадо —чтоб есть из лакированных корыт.

* * *

Финал кино: стоит кольцомдесяток близких над мужчиной,а я меж них лежу с лицом,чуть опечаленным кончиной.

* * *

Жизнь моя ушла на ловлю слова,службу совратительному змею;бросил бы я это, но другогоделать ничего я не умею.

* * *

Сотрись, не подводи меня, гримаса,пора уже привыкнуть, что ровесники,которые ни рыба и ни мясо,известны как орлы и буревестники.

* * *

Моя шальная головане переносит воздержанияи любит низкие словаза высоту их содержания.

* * *

Я злюсь, когда с собой я ссорюсь,переча собственной натуре,а злит меня зануда-совесть,никак не спится этой дуре.

* * *

Политики весьма, конечно, разны,и разные блины они пекут,но пахнут одинаково миазмы,которые из кухонь их текут.

* * *

Уже для этой жизни староватя стал, хотя умишко – в полной целости;всё время перед кем-то виноватоказываюсь я по мягкотелости.

* * *

В российской оперетте историческойтеперь уже боюсь я не солистов,а слипшихся слюной патриотическойхористов и проснувшихся статистов.

* * *

Возможно, мыслю я убого,но я уверен, как и прежде:плоть обнажённая – намногодуховней, нежели в одежде.