Listen to my heart

Шоколадные глаза полыхнули гневом, а челюсть сжалась.

– Зачем?

– Я думал, что ты встречаешься с Имасу, ты никогда не отрицал этого, – начал тараторить Алек. – Я пытался не думать о тебе, но это было невозможно, я не мог просто игнорировать тебя, и я бесился от того, что мне досталась роль только друга. И тогда я подговорил своих друзей подыграть. Я не хотел, чтобы ты увидел правду в моих глазах. Было глупостью притворяться, что ты меня не интересуешь, но наличие невесты давало мне надежду на то, что ты никогда не узнаешь…

– Что не узнаю? – спросил Магнус сдавленным голосом.

– Что я влюблён в тебя, – прошептал Алек тихо.

Кэт рядом ахнула, прикрыв рот ладонью. Магнус отчётливо почувствовал, как разбился стеклянный купол, осколками вонзаясь в сердце изнутри. Он стоял, не двигаясь, словно прирос к полу, и молчал, глазами вглядываясь в ореховые глаза напротив. Боль снова заполняла его тело, сердце кровоточило, но роза не погибла. Её не растоптали и не сломали. Она пустила свои корни, которые оплетая все вены и органы, каждую клеточку тела, исцеляли и заживляли раны, и на них распускались новые цветы. Боль постепенно уходила, и вместо неё сердце заполняла огромная волна нежности и счастья.

– Дамы и Господа, прошу вас занять свои места, – раздался в зале голос, – мы начинаем церемонию.

Катарина похлопала друга по плечу, возвращая в реальный мир.

– Идём, – улыбнулся он и направился к их местам, оставляя Алека смотреть ему вслед.

Священник читал клятву. Внимание всех гостей было приковано к невестам, и только Алек стоял, опустив голову и погрузившись в собственные мысли. Он не заметил, как за спиной появился Магнус, и только почувствовал его дыхание на шее, вздрогнув от приятной волны, облизнувшей его позвоночник.

– Ты появился в клубе ровно тридцать шесть дней назад, – прошептал Магнус ему на ухо. – Сначала я не придавал значение тому, что чувствовал, и позволял тебе думать, что встречаюсь с Имасу, я хотел вызвать в тебе ревность. И мне было больно, когда я узнал о твоей якобы невесте. И эта боль просто поселилась во мне, я настолько привык к ней, что ты сам начал ассоциироваться с болью. Я погибал каждый день из-за тебя и из-за того, что ты не был моим. Ты стал моей болезнью, Алек. Выступая на сцене, я танцевал и пел лишь для тебя. Спускаясь в зал, я высматривал тебя, сидя за столиком рядом с Имасу, я всё косился в сторону бара, проходя мимо, молил, чтобы ты заметил меня. И, когда наши взгляды пересекались, я задыхался.

Алек осторожно выдохнул и слегка повернул голову вправо, боковым зрением глядя на Магнуса.

– Я влюблён в тебя, Алек, – прошептал Магнус. – С самого первого дня, как ты появился в нашем клубе.

– Я всегда был твоим, – прохрипел парень в ответ и выпрямился, возвращая своё внимание церемонии.

Алина и Хелен надевали на пальцы друг друга обручальные кольца, когда Магнус почувствовал, как его запястья касается палец Алека. Парень погладил его подушечкой пальца и переплёл их мизинцы, и это прикосновение пробежалось по телу Магнуса электрическим зарядом.

А потом они не отходили друг от друга и не отводили взгляды, не переставая счастливо улыбаться и держаться за руки. Они, наконец, могли быть вместе, и от этого было так хорошо, что они просто наслаждались обществом и гремящей вокруг них свадьбой.

I catch my breath with just one beating heart,

And I brace myself, please don’t tear this apart.

Алек после свадьбы повёз Магнуса домой, и тот предложил подняться. Парень согласился, не раздумывая. В гостиной было темно, когда они вошли, и лишь свет с улицы придавал мебели некие очертания. Магнус положил пиджак на диван и замер.

Алек стоял за спиной слишком близко, чтобы он мог дышать, и от этого кружилась голова и слабели колени. Ладони коснулись длинные пальцы. Дыхание наполнило волосы на затылке.

– Твой запах, – прошептал Алек, – всегда хотел его почувствовать.

Магнус закусил губу, чтобы справиться с эмоциями.

– Но от тебя постоянно пахло чем-то сладким, а мне нужен был именно твой запах. И я почувствовал его. Тогда, – вторая ладонь легла на плечо, – в моей машине. И сошёл с ума.

Магнус прижался щекой к руке парня, и тот развернул его к себе.

– И без макияжа ты красив, как солнечный дождь и снегопад в рождественское утро, – добавил Алек, приподнимая лицо за подбородок и заглядывая в шоколадные глаза.

Танцор тяжело сглотнул и положил руки на широкую грудь, ощущая пальцами биение сердца. Его глаза уже застлало влажной пеленой, а в груди щемило от сладкой боли.

– Я люблю тебя, – прошептал Лайтвуд и накрыл губы Магнуса своими губами.

Он целовал медленно, и нежно, и вдыхая самого Магнуса, словно воздух. Танцор опустил веки, и слёзы, сорвавшись с ресниц, прочертили влажные дорожки. Алек остановил поцелуй и губами повёл по щеке, сцеловывая слёзы. И прямо сейчас, в этот момент, Магнуса прорвало.

Ему нужен был Алек!

Сейчас, завтра, через неделю, года и столетия.

Всегда.

– Люби меня, – прошептал он, – поцелуй, обними, подними на руки, отнеси в постель, накрой своим телом, прижми к себе и никогда – слышишь? – никогда не отпускай меня.

– Не отпущу, – Алек снова вернулся к его губам. – Я с тобой.

I found a man I can trust,

And boy, I believe in us.

Алек положил Магнуса в постель и опустился рядом. Касания обнажённой кожи сводили с ума. Губы не отрывались от губ. Руки Алека аккуратно освобождали смуглое тело от одежды.

Магнус зарывался пальцами в волосы парня, тихо скуля в поцелуй и всхлипывая. Он раздвинул ноги шире, позволяя ему лечь между ними, и их прикрытые лишь тканью нижнего белья возбуждения соприкоснулись, заставляя кровь ударить в сердце тяжёлым напором.

Лунный свет пробирался сквозь шторы, лаская смуглое бедро Магнуса, и Алек водил по нему пальцами, невесомо гладил, притягивая ближе и закидывая к себе на поясницу. Он неотрывно целовал Магнуса, заставляя губы опухать, покрывал шею болезненными укусами, оставлял на груди багровые засосы, помечая. Магнус совершенно потерялся в ощущениях, прижимая Алека к себе ближе, словно боясь, что это сон, и всё исчезнет, едва наступит рассвет. Он стонал, соблазнительно приоткрыв губы, и постоянно их облизывал.

Одной рукой он вцепился в плечо Алека, когда почувствовал его пальцы, пробирающиеся под резинку трусов, и вскинул бёдра вверх. Алек поцеловал его в кончик носа и продолжил освобождать из плена ткани. Нижнее бельё плавно опустилось на пол. Абсолютно голые тела прижались друг к другу, и их стон проглотил ночной ветер за окном.

Магнус таял, исчезал, погибал. Движения пальцев Алека в нём заставляли его тело светиться изнутри страстным пламенем, и, ловя ошалелый взгляд Алека, Магнус был уверен, что тот тоже сгорал в этом потоке чувств, эмоций и ощущений.