Листопад

С трудом продвигаясь по густому снегу, Хуршида, наконец, добралась до полевого стана и увидела покрытые инеем тополя и заснеженные ивы, примкнувшие ветками к земле от тяжести снега. А белая акация стояла тоже в белом, словно вся в цветах, и гнездо сороки тоже покрылось толстым слоем снега, как старая забытая корзина в зимнюю ночь. Снег все шел, снежинки косо летели в белом безмолвии, как белые черточки, заметая следы Хуршиды. Снег заносит обиды, невзгоды, и расставания, как следи во время метели, оставляя в душе тоску по ушедшей любви и по тем сладким мгновениям, которые невозможно вернуть. Наверное, поэтому и человеку иногда хочется безмолвно плакать, пристально глядя на падающий снег, вспоминая о счастливых и радостных днях в своей жизни. Когда специально погасив в комнате свет, глядишь через окно в белый сумрак, где падает с шорохом снег, когда люди спят, закрыв двери своих домов на засов, когда заснеженные дороги замирают в белом безмолвие, душа твоя приобретает спокойствие и уют. Снег превращает ночь в белый сказочный сон на яву.

Хуршида стояла запорошенная снегом, как паломница в белом, которая пришла посетить святыню. Она долго стояла, не обращая внимания на стужу, на кружащиеся снежные хлопья в метели, глядя на ослепительный снег, который покрыл зимных полей. Для Хуршиды эти места, этот полевой стан, это снегом покрытая белая акация превратились в свешенный символ ее любви и глядя на них у нее в душе оживились дивные воспоминания. Здесь она когда-то впервые встретилась с Султаном, когда окрестность было полна людьми и их радостным шумом, их веселым звонким смехом.А теперь полевой стан и заснеженные поля погрузились в белую тишину. Там где когда то шумели воробьи, оглушая своим щебетаньем всю окрестность, и раздавались звонкий и дружный смех труженников,теперь царит тишина и там идет тихий косой снег.Вот здесь Хуршида, нагнув самовар, пролила кипяток, ошпарив ему ногу. Именно тут она увидев железную волю, сдержанность и терпение Султана, сама того не замечая, влюбилась в него по уши. Какие счастливые дни ушли в прошлое, в глухое забытье. Какая невосполнимая потеря, какой изменчивый этот мир, Господи Боже мой!

– заплакала Хуршида, тряся плечами. В данный момент ей не хотелась возвращаться домой. Наоборот, хотелось сидеть за столом, покрытым снегом, под белой акацией и, замерзнув, превратиться в лед как мамонт в вечной мерзлоте. Пусть ее покроет снег, падая неделями денно и нощно, и она никогда не откликнется на зов людей, которые будут искать ее всю ночь в снежном буране, спотыкаясь по колено в снегу с фонарями в руках, не слыша даже своего собственного крика в пурге. Она уйдет в вечность, в тишину. Но ее останавливала жалость к маме. Если бы не было ее, то Хуршиду давно бы не было в этом мире, даже законы религии не смогли бы ее остановить от суицида. Из-за жалости к матери она согласилась без любви выйти замуж за племянника председателя. Мама, наверно, уже беспокоится за нее. Была бы у Хуршиды сестра или брат, она бы не задумываясь, повесилась бы прямо на этой белой акации. Но она одна единственная у своих родителей.

Хуршида сидела долго за снегом покрытого стола, под акацией, укутанной в белое пушистое одеяло снега. Она пришла сюда, чтобы попрощаться с белой акацией, с полевым станом и с родными заснеженными полями, где она влюбилась и провела самые светлые, незабываемые дни в своей жизни, которые ушли в забвение. Окрестность тоже скорбела, словно прощаясь с ней, и плакала вьюгой.

– Прощайте - сказала Хуршида шепотом, и в груди у неё вскипели слезы, потом они просочились из щели ее глаз.

Она встала и, спотыкаясь в снегу, вернулась домой. Снег к вечеру усилился и падал всю ночь напролет. Хуршида до утра не могла уснуть, постоянно думая о Султане. Несмотря на то, что она погасила свет, в комнате было светло от косого снега, который, не переставая, шел за окном.

18 глава

Патхилла

Перед тем как поехать на ЗАГС, Хуршида плакала у порога, крепко обнимая свою маму.

– Не плачь, доченька, все будет хорошо. Дай Бог, чтобы ты стала счастливой вместе с Патхиллой, амин!
– слёзно благословила Рахила свою дочь.

Хуршида поехала на легковушке на ЗАГС в сопровождении своих лучших подруг. Подруги поздравляли ее, завидуя ей по белому. Они радостно и звонко смеялись, шепча ей на ухо о чем- то сокровенном. Но Хуршида мысленно жила в своем мире, погружаясь мыслями в туманы воспоминаний, и думала только о своем Султане. Хотя она улыбалась своим подругам, но в душе плакала. Сами посудите, зачем ей красивый и богатый жених, если она не испытывает к нему не то что там чувство любви или симпатии, но даже малейший интерес? Кто знает, может, в будущем ее отпустят ностальгические воспоминания по светлым дням, которые она прожила с Султаном, отпустит невыносимая тоска по нему. Может, со временем она привыкнет к Патхилле. Но в данный момент Хуршида чувствовала себя не человеком, а скорее всего какой-то пустой посудой. Она смотрела на веселие своих подруг, пустыми глазами, и в ее душе, похожей на опустевшие осенние поля, бродил черный холодный ветер разлуки, как запоздалый дехканин в тумане, который возвращается в свою лачугу с мешком на плечах, где лежат последние свеклы, выкорчеванные им. По дороге к девушкам присоединились и парни во главе с женихом Патхиллы. Он подарил ей пышный букет цветов и все улыбался довольной улыбкой, говорил о чем-то, но Хуршида слушать даже его не хотела. Она думала об одном человеке, и, я думаю, наши дорогие читатели догадываются о том, о ком идет речь. Патхилла сел рядом с Хуршидой и они поехали дальше в сторону ЗАГС бюро. Потом регистрация, обмен обручальными кольцами, шариатский Никах (помолвка), поздравления и все такое. Несмотря на суровую зиму, по приказу председателя товарища Кокюталова абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуча ускорили свадьбу. На свадьбу приехал сам председатель колхоза и многие гости из разных мест Тиллакудукского района. После того, как выступил с докладом великий председатель колхоза товарищ Кокюталов абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуч, дали слову отцу Хуршиду Абдулджаббару. Он был, как всегда, подвыпившим и произнёс тост:

– Здравствуйте дорогие гости! Добро пожаловать на свадьбу моей дочери Хуршиды и моего зятя Патхиллы! Я безмерно рад, что моя дочь выходит замуж за племянника нашего многоуважаемого великого председателя товарища Кокюталова абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуча! Спасибо Вам, дорогой наш мудрый великий бессменный председатель товарищ Кокюталов абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуч, что Вы есть на этом свете! Вы всю жизнь помогали мне и сделали из меня человека! Вы дали мне чрезвычайную ответственную должность механика животноводческой фермы нашего колхоза. Благодаря Вам, мы совместными усилиями подняли экономику нашего колхоза, увеличили поголовье скота. Многие говорят мне, мол, ты работаешь уже долгие годы в этой животноводческой ферме в одной и тоже должности. Тебе еще не надоело все это? Ну, поймите же Вы меня, наконец, уважаемые соколхозники, что я люблю эту работу и не могу существовать без неё. Иногда еду я в город и через час уже начинаю тосковать по животноводческой ферме нашего колхоза. Ностальгия начинает захватывать и изъедать меня изнутри. Я, в отличие от вас, тоскую по запаху сена и навоза, представляете? Приду на ферму, вдыхаю воздух, где витает терпкий запах навоза и сена, и закружится у меня голова от кайфа. Вы напрасно смеетесь, господа. Я вполне серьезно говорю. Так же я безумно люблю запах только что скошенной с комбайном кукурузы, люблю просторы кукурузных полей. Эх, выйдешь на широкое поле, и душа запоет как соловей при луне! Иду по пастбищам в кирзовых сапогах и в фуфайке, стригу овец весной. Вы даже представить себе не сможете, как я люблю наблюдать за стадами коров, пасущихся в густом осеннем тумане. Их тусклые силуэты в тихом сером тумане пленяет меня, околдовывают. А доярки? Они тоже в предрассветном сумраке приезжают на скрипучих телегах на ферму и молча, доят коров. Ох, как я люблю, звон гремящих пустых ведер на рассвете, в туманной тишине. А там за коровниками и загонами горой возвышается скирда прессованного сена. Как золотые слитки на полках швейцарских банков! Как пирамида фараона Тутанхамона в египетских пустынях! Если я умру, то похороните меня не на кладбище, а на территории животноводческой фермы нашего колхоза Тиллакудук и уложите над моей могилой высокую скирду из прессованного сена в виде пирамиды древних фараонов Египта!..

Простите, как только я начинаю думать о доброте нашего многоуважаемого председателя нашего колхоза товарища Кокюталова абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуча, слезы потекут сами по себе с моих глаз. Потому что наш многоуважаемый председатель нашего колхоза товарищ Кокюталов абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуч первым заметил и признал мой Богом данный талант! Что греха таить, да, признаюсь, что я действительно одаренный человек в области стрижки овец. А вот говорят, что где то там, за океаном... ну в Америке, то есть в очаге мирового империализма, буржуи ежегодно организовывают соревнования по стрижке овец среди техасских ковбоев и эти ковбои в шляпах и в грубых джинсах стригут за час пятнадцать иногда и двадцать овец. А я могу стричь за час более ста овец! Есть разница? Да еще не завязывая овцам ноги! Как говорится, раз-раз - и на полосатый матрас! Чтобы ваши сомнения рассеялись как утренний туман при восходе солнца, я могу продемонстрировать сложный трюк прямо здесь, перед вашими глазами - сказал Абдулджаббар.

Услышав его слова, гости дружно зааплодировали в поддержку, одобряя его инициативу. Абдулджаббар соединил концы провода синхронного электродвигателя машинки с входом усилителя музыкантов и крикнул:

– А ну-ка, козла в студию! Двое быстро привели козла, схватив ее за рога и Абдулджаббар, заменив большой наконечник машинки для стрижки на маленький, принялся за работу, демонстрируя свое высокое искусство в области стрижки овец и козлов. Гости во главе с председателем товарищем Кокюталовом абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувучом наблюдали за действием Абдулджаббара с огромным интересом и любопытством. Через несколько минут Абдулджаббар выполнил трюк, и гости от удивления ахнули. Потом дружно зааплодировали его, крича "Браво!". Потому что Абдулджаббар написал с помощью машинки на боку козла надпись "Кокюталов абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуч". Увидев это, председатель товарищ Кокюталов абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуч и его телохранители в черных очках дружно встали со своих мест и, стоя аплодировали великому скотоводу Абдулджаббару, восхищаясь его искусством. Потом наемный певец с нежным бархатным голосом начал петь песни, похожие на плач женщины, и пьяные гости стали плясать под эти песен, змеиными движениями рук, шевеля задницами, вскидывая брови, похожие на черные пиявки. Свадьба прошла мирно, и когда гости разошлись, Хуршиду с Патхиллой оставили одних в комнате для молодоженов, чтобы они начали медовый месяц. От смущения и стыда и от равнодушия Хуршида не заглянула даже краешком глаза в лицо Патхиллы. Когда он сблизился к ней в интимном смысле этого слова, она закричала от боли. Она закрыла глаза и представила себе, что она сближается не с Патхиллой, а своим возлюбленным парнем трактористом Султаном. После полового сближение она лежала, отвернувшись от жениха Патхиллы, не желая видеть его лица. Патхилла ее обнимал и целовал в губы, но Хуршида лежала, по-прежнему тесно сомкнув глаза и думая о своем возлюбленном. Потом они умылись, выполняя шариатский гусл, то есть омовение после сближения. Но когда Хуршида проснулась на рассвете, чтобы по обычаю подмести территорию двора, она страшно испугалась, увидев лежащего человека рядом с собой. Там лежал не жених Патхилла, с которым Хуршида была в Загсе и который сидел вместе с ней за свадебным столом, а совсем незнакомый мужчина с большой головой, с носом, похожим на картошку, и с черезчур узкими глазами. Он улыбнулся ей, поздоровавшись, и начал обнимать ее.

– Ну, здравствуйте, асалим, как отдохнули?
– сказал он и попытался снова заняться этим самым... ну... вы сами наверняка догадываетесь о чем идет речь, да? Тогда Хуршида резко встала с места, прикрыв подушкой свои упругие груди, и отпрянула назад. Она закричала во весь голос, дрожа от страха. А мужчина стал успокаивать ее.

– Чего Вы кричите? Вы в своем уме? Соседи же услышат! У нас вредные соседи и они не только завидуют нам, но и ненавидят нас! Чего Вы боитесь, Хуршида? Это же я, Ваш муж Патхилла! Не кричите ради бога, я Вам сейчас все объясню! Короче, вместо меня роль жениха играл мой друг, которого я нанял за определенную сумму денег. Он учится в театральном институте, в актерском факультете. Сами понимаете, студентам не достаточно одной стипендии. Им тоже хочется вкусно поесть, прилично одеться, купить мороженое девушкам, потанцевать на дискотеках, где сверкают разноцветные лучи, то угасая, то снова зажигаясь. Поскакать в такт музыке, типа: "Дуп -дуп тс!Дуп -дуп -тс!Дубу -дубу -дубу -дубу -дуп -дуп -тс!Дугу -дугу -дугу -дугу -дук - кшшшш!"

Может, мои слова Вам могут казаться не серьезными, но это правда. Друг мой исполнил доверенную ему роль блестяще! Хорошо, что Вы вчера лежали с закрытыми глазами и не хотели меня видеть. А то этот скандал разразился бы еще вчера ночью, когда завистливых соседей во дворе было полно. Слава Богу, что Он спас нас от позора! Хуршида, ну, поймите же Вы, наконец, без этих интриг Вы просто отказались бы выйти за меня замуж, понимаете? Потому что Вы очень красивая девушка. Вернее, были девушкой до вчерашней брачной ночи. Ну, я просто был вынужден так поступить, ибо у меня другого выхода не было. Ну, что мне оставалось делать, если я без ума от Вас. Я люблю Вас, Хуршида, люблюууу!.. Я, не задумываясь, готов пожертвовать своей жизнью ради Вас! Понимаю, что Вы меня не любите. Но я был готов на все, вплоть до такой подлости, как обман. Я надеялся, что у нас со временем все уладится и образуется между нами, ну, если не любовь, то хотя бы какие-то теплые отношения, благодаря брачным узам - объяснил Патхилла.

Услышав такое, Хуршида зарыдала, закрыв лицо подушкой.

– Какие мерзкие люди! Какой ужас! Какое несчастье! Господи, за что Ты меня наказываешь, за чтоо-оо?! В чем я провинилась перед тобой?!
– плакала она. Потом резко встав с места начала одеваться. Патхилла испугался и, подойдя к Хуршиде, попытался схватить её за руки.

– Куда, Вы, асалим?!- спросил он.

– Не прикасайся мне своими отвратительными мерзкими руками, сволочь! Отойди! Я ухожу к родителям!
– сказала Хуршида, продолжая плакать.

– Хуршида, не делайте этого, опомнитесь! Если Вы не думаете обо мне, то хотя бы подумайте о своих родителях, подумайте о репутации Вашей бедной семьи! Пожалейте свою маму, в конце концов! Что подумают люди, которые ходят не с помощью своих ног, а с помощью языка?! Они могут распространять слухи о том, что Вы не оказались девственницей! Что будет потом? Ваши родители и Ваша семья опозорятся! Что скажут мои друзья?! Они будут смеяться надо мной! Подумайте, прежде чем принять какое либо решение! Ну, черт с ним, пусть друзья мои смеются надо мной! Я готов на любые издевательства, ради того чтобы быть с Вами вместе! Поверьте, я люблю Вас, Хуршида, люблю, и не хочу, чтобы Вы опозорились! Вот где собака зарыта. Я готов встать на колени перед Вами и, не стесняясь, сказать Вам, что для меня честь, быть Вашим послушным рабом! Если сейчас уходите, то мне конец. Возьму веревку, намылю ее аккуратно и фшт!
– повешусь - сказал Патхилла. После этих слов Патхиллы Хуршиде ничего не оставалось делать, кроме как смирится с судьбой, какой бы она ни была жестокой.