Литературная Газета 6355 (№ 3 2012)
Шрифт:
Семь лет назад были изданы мемуары М.И. Рудомино "Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХвека". Маргарита Ивановна рассказывала о своей родословной, а главное - о рождении и становлении библиотеки, которую она, основав, возглавляла умопомрачительный срок - пятьдесят лет и была в грубой форме уволена, когда понадобилось освободить место для дочки Косыгина.
Мемуарные записи подготовил к печати сын Маргариты Ивановны - Адриан Васильевич. Он же является автором нового издания, отличающегося от прежнего обилием изобразительных материалов. Здесь собраны редчайшие фотографии Рудомино начиная с десятимесячного возраста. Поскольку же всю жизнь Маргарита Ивановна была участницей или как минимум свидетельницей
Большой пласт - семейные фотографии. Здесь читателям интересно будет встретить обширную иконографию генерального конструктора космических ракет Сергея Павловича Королёва - близкого родственника разветвлённого клана Рудомино. Он был племянником мужа Маргариты Ивановны, то есть двоюродным братом Адриана Васильевича.
Остановленные мгновения не хуже вся[?]ких слов характеризуют людей. Глядя на эти снимки, лишний раз убеждаешься в том, среди каких больших личностей протекала жизнь Маргариты Ивановны. Не винтики - настоящие личности были её спутниками. И сама она является крупной фигурой своего времени. Это подтверждают и приведённые в сборнике воспоминания, в частности Д. Лихачёва, К. Чуковского, Вяч. В. Иванова[?]
Любовно собранные Адрианом Васильевичем материалы в результате превратились в чудесный библиографический сплав, ставший достойным памятником как самой Маргарите Ивановне Рудомино, так и её детищу - Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы, которой исполняется 90лет.
Александр ХОРТ
Из истории борьбы с пьянством
Из истории борьбы с пьянством
РЕТРО
– Дозвольте вина полбутылочки, - сказал Иван Непомнящий
– Вина больше не существует, - возразила сиделица, доставая из-под стойки бутылку, на этикетке которой над изображением мёртвой головы напечатано было крупными литерами: "Яд".
– Имеется только яд. Вам какого яда полбутылки? Казённого или столового?
– С красной головкой дозвольте, - сказал Иван Непомнящий.
– Травиться, так травиться.
– Вы так не смеете говорить!
– обиделась сиделица.
– Здесь не корчма, а казённая винная лавка. Здесь людей не отравляют. По-хорошему, следовало бы позвать городового и отправить вас в участок.
– Одначе на самом ярлыке напечатано, что это отрава, и вместо орла - шкелет, - возразил Иван Непомнящий.
– Во-первых, - внушительно заметила продавщица, это не скелет, а Адамова голова, и это есть знак министерства финансов, за оскорбление которого вы подлежите наказанию по статье. А во-вторых, ни про какую отраву здесь не напечатано. Здесь напечатано просто - яд, и это надо понимать не в грубом смысле, а в смысле попечительства о народной трезвости.
Несколько смутившись, Иван Непомнящий сунул в карман бутылку и поспешно вышел на улицу. Несмотря на переименование казённого вина в казённый яд, подворотня, в которой Иван Непомнящий имел обыкновение распивать приобретённые в казёнке пития, находилась на старом месте, и городовой по-прежнему старался не замечать того, что делалось в подворотне.
Иван Непомнящий юркнул под гостеприимный кров, машинальным, почти инстинктивным жестом вышиб из бутылки пробку и, запрокинув голову, с маху вылил в глотку всё содержимое бутылки.
Иван Непомнящий сплюнул - это вполне заменяло ему закуску, утёр губы рукавом и сказал:
– Такого яду, ежели побольше да почаще. Так и умирать не надо.
Пошёл назад в казёнку, чтобы обменять посуду из-под яда на деньги.
* * *
– Дозвольте яду полбутылки, - сказал Иван Непомнящий.
– Яду никакого нет!
– возразила продавщица, доставая из-под стойки бутылку, на этикетке которой над изображением геенны огненной напечатано было крупными литерами: "Смертный грех".
– Имеется только смертный грех. Вам какого смертного греха полбутылки - казённого или столового?
– Дозвольте согрешить с красной головкой, - сказал Иван Непомнящий.
– Попрошу вас не выражаться!
– вспыхнула сиделица.
– Здесь не блудное место, не притон, а казённая винная лавка. Здесь не грешат, а отпускают ректифицированный смертный грех в интересах народной трезвости, грех сорокаградусной крепости, без всякого обмана.
Иван Непомнящий отправился в знакомую подворотню, где раньше распивал казённое вино, потом казённый яд, и с удовольствием распил смертный грех.
* * *
В казённых винных лавках по[?]следовательно продавали с целью отвратить от пьянства Ивана Непомнящего:
[?] настойку из клопов и тараканов с изображением на месте бывшего орла этих насекомых;
[?] чёрную смерть с изображением скелета с косой;
[?] и, наконец, "меньшиковку" с изображением на месте бывшего орла г. Меньшикова в виде мокрой курицы. Но Иван Непомнящий брал и относил в подворотню и таракановку, и чёрную смерть, и "меньшиковку".
Тогда для всех стало очевидным, что такая борьба с пьянством не стоит выеденного яйца, и Государственная Дума решила вернуться к прежней простоте.
Владимир АЗОВ
Из сборника "Цветные стёкла", 1911г.
Публикация Р. Соколовского
Если бы это писал Мураками
Если бы это писал Мураками
ВЫШЛИ...
Одно из больших удовольствий - читать лёжа. Знаем, что такой способ не полезен для зрения, но ведь так приятно. Правда, не всякую книгу почитаешь лёжа - бывают столь увесистые фолианты, что не удержишь в руках.
Идя навстречу желаниям читателей, екатеринбургское издательство "Антеверта" совместно с земляками - клубом миниатюрной книги "Диамант" - выпустило сборник Владимира Дагурова "Мурашки". Формат её не намного больше изображённой на снимке обложки, то есть со спичечный коробок. Сами произведения тоже небольшие - четверостишия, перемежаемые двустишиями. Их можно охарактеризовать словами самого поэта: